Сьюзен Виггс - Дом у озера
Джей Ди прекрасно понимал, что не готов к новым отношениям, но что-то в Кейт влекло к ней, даже против его воли. И сама она, и весь ее мир волновали и притягивали. И то, что даже одна-единственная встреча с ней вызвала такой переполох мыслей, говорило о многом.
— С ней там девочка-подросток. Кэлли Ивэнс. Имя знакомое?
— Нет, в первый раз слышу. — Сэм отвлекся на секунду — его малыш сунул руку в аквариум. — Ты об Уолдене Ливингстоне уже слышал?
— Нет.
— Дедушка Кейт. Защитник окружающей среды, в шестидесятых был культовой фигурой.
— И что?
— Кейт знает, что знаменитости такие же люди, как и все остальные, и в штаны не сразу двумя ногами влезают.
— Я ничего ей рассказывать не собираюсь. — Проведя несколько недель в госпитале, Джей Ди с нетерпением ждал выхода в отставку и уже планировал новую жизнь — поступление в медицинскую школу, осуществление старой мечты, ставшей ближе только после свидания со смертью. Он всегда думал, что станет врачом… когда-нибудь. Но после выхода из госпиталя неприятности вовсе не закончились. Наоборот, они только начались.
— Нельзя прятаться вечно.
— Будем надеяться, что и не придется. — Джей Ди выпрыгнул из пикапа и прошелся по парковочной площадке. Впереди, не замечая его, шла семья из четырех человек. Женщина толкала коляску, а мужчина нес на плечах маленького мальчика. Взрослые смеялись, а малыш хлопал в ладоши.
Джей Ди своими глазами видел, как жестоко могут поступать люди с самыми близкими, знал, что любовь способна превратиться в смертельный яд. И все равно в нем жил упрямец, наперекор всему желавший, надеявшийся, мечтавший о том, чтобы быть частью чего-то большего, чем он сам, — семьи.
— Думаю, уж слишком долго скрываться и не понадобится, — сказал Сэм. — Твои пятнадцать минут славы почти истекли.
— Хорошо бы.
— Подожди, еще будешь искать недостающие фигурки Джордана Донована Харриса на интернет-аукционах.
— Ты уже начинаешь действовать мне на нервы.
Сэм рассмеялся:
— Послушай, отдыхай, наслаждайся летом и ни о чем не думай. Тебе что-нибудь нужно?
— Нет. Все, что надо, у меня есть. А место здесь действительно прекрасное. Даже не представлял, что такие уголки еще существуют.
— Да, это нечто особенное, — согласился Сэм. — Так что прекрати беспокоиться насчет завтрашнего дня. Все будет хорошо.
Последние слова он произнес немного другим тоном, но Джей Ди, знавший Сэма как брата, все же уловил перемену.
— Ладно, так и сделаю. — Он прошелся перед машиной. — Что происходит?
— Ох… Помнишь рядового Глейзера?
— Ну конечно. — Глейзер был первым из раненых, кого они с Сэмом вместе оперировали в полевых условиях. — А ты почему… — Он остановился, быстро просмотрел почту и торопливо вскрыл большой конверт, в котором обнаружил очередной глянцевый журнал. С фотографии на обложке смотрел он сам — молодой врач, только что прибывший в Афганистан в составе «зеленых беретов». — Какого еще черта?
— А, я так понимаю, нашел.
Всего на черно-белой фотографии их было трое: Джей Ди, морской пехотинец, которого он вытащил с поля боя, и Сэм.
— Господи, Сэм… — прошептал он, не веря своим глазам.
— Я сам послал им этот снимок. То, что они публикуют, по большей части полный бред, а на этот и ты бы не отказался взглянуть.
Джей Ди быстро пролистал страницы, пробегая взглядом по строчкам. По вискам уже струился пот. Статью иллюстрировали и другие фотографии. Хватало в ней и цитат, причем откровенно искаженных.
— Так эту историю Глейзер выдал? — Он хмуро посмотрел на Макса Глейзера, того самого морского пехотинца с обложки. Человека, которому они с Сэмом много лет назад спасли жизнь в горах афганской провинции Кунар. Самого Глейзера после того случая никто из них больше не видел, но, похоже, спасенный решил, что имеет полное право рассказать о своем знакомстве со знаменитостью.
— Эй, ты еще на связи? — спросил Сэм.
— Да, я здесь. — Джей Ди тряхнул головой и опустил журнал. Хотелось вытереть руки и промыть с шампунем мозги. Он перевел дыхание и постарался сосредоточиться на пиках далеких гор, вершины которых украшали снежные шапки. — Ты вроде бы сказал, что мои пятнадцать минут славы истекают.
— Знаешь, что я думаю? По-моему, ты неправильно это воспринимаешь. Попробуй не обижаться, не фыркать презрительно, а использовать себе на пользу.
— Ты говоришь почти то же, что и Моррис Уильямс. — Джей Ди нахмурился, заметив среди писем весточку из Западного Голливуда. Однажды он уже воспользовался советом Мориса и получил много больше того, на что рассчитывал. Подписывая контракт с ним, Джей Ди рассчитывал, что, как было обещано, сохранит за собой решающее слово при создании художественного фильма, основанного на его жизни и случае в госпитале имени Уолтера Рида. Когда все пошло не так, он аннулировал договор, но с удивлением обнаружил, что компания продолжает проект и без его участия.
— Он говорит дело. Ты можешь развернуть все в любую сторону. Обратил внимание на баланс доходов и расходов своего фонда?
— Это не мой фонд. — Некоммерческий фонд был учрежден после того, как на его имя стали поступать денежные переводы. Одним из положительных побочных явлений славы было то, что американцы, движимые мотивами, которые часто оставались незаявленными, считали своим долгом посылать ему деньги. Чеки и даже наличные приходили порой без какого-либо объяснения или сопровождались такого рода записками: «Ценю» или «Так держать». Джей Ди было немного не по себе — как можно брать деньги за то, что на его месте сделал бы каждый. На первых порах он даже пытался отсылать все назад, но поток был слишком широк, а необходимые обратные сведения часто отсутствовали. Он просто не справлялся.
Делом занялся некоммерческий администратор, учредивший соответствующий фонд. Иметь дело с деньгами Джей Ди уже не приходилось. Теперь они принадлежали не ему. Он хотел со временем передать средства на нужды раненных при исполнении воинского долга коллег и помощь желающим поступить в колледж детям-инвалидам.
— В почте найдешь последние отчеты, — продолжал Сэм. — Тебе нужно принимать решение. Ты в состоянии осуществить любую свою мечту. Итак, чего ты хочешь?
Он мечтал о многом. Но хотел немногого. Чтобы все поскорее закончилось и он снова стал самим собой. Хотел, чтобы прошлое было другим, чтобы рядом был отец, а мать была матерью. У него была американская мечта — жить нормальной, обычной жизнью. Чтобы Джанет поскорее поправилась.
