Луанна Райс - Седьмое небо
Снежинка больше не могла выдержать ни минуты. Она вытащила ингалятор и сделала глубокий вдох, как в случае неожиданного приступа астмы. Примерно час она была в невероятном напряжении, и в носу начало щекотать. Ей нужно было хорошенько высморкаться, но тогда она обнаружит себя, отец развернет самолет, и они вернутся в Форт-Кромвель или другое место в штате Нью-Йорк.
Самолет шел на посадку, ее отец произвел еще одно великолепное приземление. Укрывшись позади заднего сиденья под старым одеялом, которое отец держал там на случай непредвиденной посадки, она попыталась расправить затекшие ноги. Высунув голову, девочка огляделась.
Сара шла в ангар, а ее отец разговаривал с заправщиком. Снежинке тоже непременно нужно было попасть в туалет. Она подумала, что Сара направилась именно туда. Что ж, если она сумеет, то может проскользнуть мимо отца и пробежать в другую кабинку незамеченной.
Прячась за другими самолетами, она короткими перебежками продвигалась к ангару. По надписи над ангаром она поняла, что они приземлились в Портсмуте, значит, были рядом с океаном. Она бежала так быстро, как только могла, пытаясь дышать поглубже, чтобы насладиться морским воздухом, но ощущала только запах бензина. Войдя в ангар, она увидела дверь туалетной комнаты. Сара была в одной из кабинок, ее ноги виднелись под дверью.
Снежинка вошла в самую дальнюю кабинку. В помещении было холодно, откуда-то сильно дуло. Она почувствовала легкую вину за свою проделку. Ей нравилась Сара, и вовсе не доставляло удовольствия от нее прятаться. Во время полета она старалась подслушать разговор взрослых, но могла услышать только неразборчивые голоса, заглушаемые шумом мотора. Это было очень досадно.
Услышав скрип двери, Снежинка поняла, что у нее очень мало времени, чтобы незамеченной вернуться в самолет. Поглядывая в щелку своей кабинки, она узрела нечто, что заставило ее громко ахнуть. Сара стояла у зеркала и мыла руки. Ее волосы выглядели потрясающе — настоящая чистая платина. Какая она молодая! — восхищенно подумала Снежинка и, пожалуй, впервые поняла, что в жизни не видела более красивой и стильной женщины.
— Привет, Снежинка, — вдруг послышался голос Сары.
— Откуда вы знаете, что я здесь? — удивилась девочка, все еще подглядывая в щелку.
— Я узнала твой голос.
— Но я только ахнула.
— Ну да. — Подойдя вплотную к бежевой металлической двери, Сара приникла головой к щели, и их взгляды встретились.
— Вы удивились?
— Конечно.
— Вы скажете отцу?
— Я думаю, придется. А ты что скажешь?
— Не надо, Сара. Пожалуйста.
— И долго ты собираешься прятаться?
— Пока будет поздно повернуть назад.
Сара закрыла глаза и склонила голову. Что-то с ней произошло. Снежинке показалось, что она борется с собой, чтобы не заплакать и не закричать. Какое-то очень сильное переживание… Снежинка не раз видела свою мать в подобном положении, обычно после ссор с отцом. Но когда Сара заговорила, ее голос был спокоен.
— Мы не вернемся назад, — твердо сказала она.
— Вы знали, что я все время была на борту? Вы знали? Или подозревали, что я там?
— Такая мысль приходила мне в голову, но я не верила, — довольно неприязненно призналась Сара.
— Извините меня. — Снежинка медленно отворила дверь. Почему-то ей казалось, что Сара не только одобрит ее поступок, но и поможет ей спрятаться на время оставшегося пути. Но реакция Сары явно была далека от одобрения. Ее кожа сверкала, щеки порозовели. Волосы были белыми и шелковистыми, такими прекрасными, что хотелось к ним прикоснуться.
— Я ахнула, потому что не могла поверить, что вы так классно выглядите, — робко сказала Снежинка. Она не хотела, чтобы Сара подумала, будто она льстит, чтобы привлечь ее на свою сторону.
— Да? — спросила Сара, с сомнением глядя в зеркало.
— Честное слово! Вы как с обложки журнала «Вог».
— Спасибо, — сказала Сара и, к удивлению Снежинки, вдруг порывисто обняла ее. Снежинка закрыла глаза, тоже обхватив руками ее спину. Объятие Сары было порывистым и сильным, как у настоящей матери. Когда пришло время возвращаться в самолет, Снежинка не хотела уходить. Она была так рада. Сара вовсе и не думала ее ненавидеть. Девочка почувствовала, что готова расплакаться.
— Я никогда бы не решилась на такое, если бы не ты, — призналась Сара.
— А разве ваша мать не красила волосы, когда они поседели?
— Нет, — ответила Сара, — когда ты увидишь остров, то поймешь почему.
Снежинка улыбнулась. Ура! Сара сказала, что она увидит остров.
— Мы не повернем назад? — с надеждой спросила девочка.
Сара обдумывала, что ответить, она больше не казалась сердитой, но и не улыбалась.
— Пойдем-ка к твоему отцу, — предложила Сара, обняв Снежинку за плечи.
Они направились к самолету, шагая навстречу солнцу. Снежинка полезла в карман за темными очками, которые всегда там держала. Положение дочери авиатора требовало смелости. Она надела очки и спрятала за ними свой страх. И вдруг ей пришла в голову дикая мысль: может, отец не узнает ее? Он стоял у трапа к ним спиной.
— Еще одно, — сказала Снежинка, придерживая Сару за локоть.
— Да?
— Почему вы догадались, что я могу быть на борту? Заметили кончик моей туфли или что-то еще?
Сара покачала головой и впервые улыбнулась.
— Нет, — сказала она и взяла Снежинку за руку, — просто я поступила бы так же.
— У нас безбилетник, — тихо объявила Сара.
Круто повернувшись, Уилл оказался лицом к лицу с дочерью. Стараясь придать суровое выражение своему лицу, он не смог скрыть истинного удовольствия при виде Снежинки.
— Сьюзен!
— Папа, не отсылай меня назад.
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь?
— Я хотела быть с тобой, вот и все. Я беспокоилась о тебе.
— Я говорил о тебе с твоей мамой, Сьюзен. Но она хотела, чтобы ты осталась с ней на праздник.
— Но это всего лишь День благодарения. Ты знаешь, что для нее единственный настоящий праздник — Рождество.
— Возможно, она любит Рождество больше всех других праздников, но… Господи, Сьюзен!
— Пожалуйста, позволь мне остаться с тобой. Мы уже проделали большую часть пути… Ты не можешь поступить так с Сарой.
Сара почувствовала тревогу, граничащую с гневом. Она была так восприимчива ко всему. Болезнь научила ее жить по расписанию других людей, не знакомых с расписанием ее болезни. Она была воспитанным человеком и относилась с пониманием к другим людям. Но сейчас речь шла о Майке, а они теряли время, споря о том, стоит ли возвращаться назад в Форт-Кромвель. Она почувствовала прилив злости и потом легкое головокружение, которое предшествовало взрыву. Стараясь успокоиться, она напомнила себе о дыхании. Налицо была явная несправедливость, с которой она ничего не могла поделать. Уилл понимал, что правильнее вернуться назад и доставить Снежинку ее матери. Но в глубине души он хотел, чтобы дочь осталась с ним.
