Хитрюга - Настоящее зрение (СИ)
- Люди жестокие, особенно те, кто считает себя сильнее и выше остальных.
Девушка посмотрела на него и хмыкнула.
- Странно, кто может быть выше такого великаны, как ты.
Он засмеялся, и она впервые слышала такой звонкий и мелодичный смех в своей жизни.
- Где ты училась делать такие комплименты?
- Вот проверю твой задний двор и расскажу, - ответила Дженни и пошла к лестнице.
На душе стало намного легче, как и в голове, после погожего дня, увидев солнце, выходящее из туч.
Глава 24.
Проезжая мимо церкви на следующий день, она увидела несколько почтенных дам, стоящих на ее ступеньках и что-то бурно обсуждая. Это было понятно по траектории размахов рук и громкости речи, слышной, даже с дороги. Усмехнувшись этому зрелищу и, проехав мимо, Дженни остановилась у уже знакомого дома. Покинув машину и смотря по сторонам, чтобы найти еще скучающих по Стивенсону, которых, как думала она, было еще больше, она подошла к двери и постучалась. Настроение было вполне бодрым, ведь его пока никто не испортил: не вид целующихся, когда-то близких друзей, ни причитания Рейчел о том, что вся жизнь впереди и надо смотреть в будущее, которое почему-то было всегда светлее, чем сейчас, ни, даже, проповеди временно покинувшего городок преподобного. Так что, может, тетя и была права - ее жизнь медленно и верно начинала налаживаться.
Запомнив совет Джеймса, девушка решила немного повременить с его исполнением. Мэд она еще позвонит и поговорит с ней, но не сейчас. У той, по всей видимости, нет на нее времени, которое, как ей казалось, в данный момент занимал Джонатан, и это было понятно.
Открыв дверь, Дженни снова увидела «милую» соседку парня, правда в этот раз она была грустнее обычного.
- Спасибо большое, Джеймс, а то мы все испугались, - сказала миссис Уолтерс и, как показалось, ее одежда стала на несколько оттенков темнее.
Повернувшись, женщина увидела добродушную улыбку девушку, которая больше походила на ехидную, чем на ту, что несет тепло и светлые чувства.
- Добрый день, - как можно слаще произнесла она, но все равно не настолько, как это делала ее собеседника.
- Ага, и вам.
Соседка вышла из дома и, не проронив больше ни слова, направилась к своим владениям через дорогу.
- Стивенсона уже объявили в международный розыск? - спросила Дженни, переступая порог и провожая женщину взглядом.
- Пока еще нет, но уже хотят.
Парень закрыл за ней дверь и подошел ближе к гостье.
- Дай мне свою руку.
- Ты мне ее отрежешь за то, что я тебе этого не сделала? - поинтересовалась она, но все же взяла его ладонь своей.
Джеймс усмехнулся и положил ее себе на плечо, а потом развернулся и пошел прямо к двери мастерской.
- Хочу тебе кое-что показать.
- Могилы своих жертв?
- Конечно. Должен же я похвастаться своей работой.
- А вы, маньяки, как обычные люди - что-то делаете и обязательно хвастаетесь.
Девушка последовала за ним и отпустила плечо парня только тогда, когда они оказались около того опасного стола с пилой.
- Справа должен были стеллаж и в нем сложены бревна. Посмотри.
Она отошла в сторону и, подойдя к полкам, стала рассматривать несколько десятков деревянных картин, с разными изображениями, многие из которых сложно было понять. Линии, закрученные в рисунки, изображающие, по всей видимости, мир и его жителей, разбросанных по деревянной поверхности картин. Именно так Джеймс видел все вокруг себя: полосы, хаотично расставленные вокруг него и составляющее пространство за пределами его жизни. Дженни внимательно рассматривала одно творения за другим, пока не наткнулась на несколько, совсем отличных от других полотен. Из дерева были высечен портрет девушки, красивой и завораживающей с, как показалось ей самой, весьма не естественным размером груди. Ее вид менялся с каждой картиной, но узнаваемые черты лица прослеживались.
- Кто эта девушка? - вдруг спросила она, понимая, что, наверное, вопрос был крайне личным, но любопытство, чертово любопытство, не могло оставить это без внимания.
- Моя старая знакомая, - коротко и ясно ответил Джеймс и в его голосе был ясный намек, что больше спрашивать об этом не надо.
- Красивая. Они все красивые. У тебя и правда талант. Ты молодец.
- Можешь взять одну из них. Считай это подарком.
- Подарком? - удивленно переспросила девушка, явно не ожидая такого поворота. - Мой день рождения прошел еще в прошлом месяце.
- Ты поделилась со мной личным, а это, - произнес он, наклоняя голову в сторону стеллажа, - мое личное. Бери любую.
Быстро оббежав глазами все имеющиеся экземпляры, Дженни потянула руку наверх и взяла самую крайнюю. Посмотрев на нее, она кивнула, радуясь своему выбору. Несколько линий сливались в одну и уходили наверх, за пределы полотна, словно говоря, что это еще не конец и из этих полос может состоять что угодно, даже она или тот, кто это придумал и создал.
- Я выбрала.
- Отлично. Теперь она твоя, поздравляю.
Она прижала ее к своей груди одной рукой, пока вторая залезла в задний карман шорт за деньгами.
- Я должна тебе за нее заплатить.
Джеймс тихо засмеялся.
- Нет, не должна. Это же подарок, а за него денег не просят.
- Но…Тогда я тебе снова буду что-то должна, - настаивала Дженни, сжимая в руках купюру в пятьдесят долларов.
- Нет, не должна.
Она растерялась, смотря на небольшой кусок древесины у себя в руках.
- Ладно! Тогда я заплачу так, как умею.
- И как же?
- Узнаешь, - как можно загадочнее протянула она, обходя его и, подпрыгивая, покинула мастерскую.
Глава 25.
Приехав домой, Дженни стала ходить по дому, в поисках места для своего подарка. Критический осмотр показал, что места почти, что и не было: стены занимали либо картины Рейчел, которые с умением миссис Саймон, не портили целостность дизайна комнат, либо светильниками, обилие которого девушка раньше не замечала. Окончив свой поиск у камина, находившегося в самой большой комнате, прямо под телевизором. Она до сих пор не понимала, зачем им нужна такая огромная печь, обогревающая весь дом, ведь, сколько они тут уже живут, ни разу не было уж очень холодной зимы для того, чтобы его зажечь. А как декоративная штучка, он был весьма и весьма громоздким.
