Джейн Харри - Только ты
Стефания покраснела.
— Не понимаю, о чем ты?
— Не надо лгать, Стефания. — Гарри наклонился чуть вперед, и в его глазах заплясали серебряные искры. — Именно в этот момент идет борьба между твоим сердцем и твоим телом. Потому-то в каждом своем слове ты брызжешь ядом.
— Ну как же, — сказала она, — разве это возможно, что бы я не находила тебя безумно привлекательным?
— Если так, — ровным, почти гипнотизирующим тоном произнес он, — почему ты появляешься в моем присутствии без лифчика?
— Как... как ты смеешь? — Стефания почти задохнулась от возмущения. — Я делаю то, что считаю нужным.
— Но не все время, — усмехнулся он в ответ. — Ты была в нем в первый день — но не в последующие, в том числе, когда мы ездили ужинать. Я невольно обратил на это внимание, — добавил он чуть мечтательным тоном. — И вот сегодня вечером картина повторяется. Интересно было бы услышать твое мнение.
— Ты сошел с ума! — бросила она в ответ.
— Отчего же, Стеффи? — спросил он тихо. — Какая же ты ханжа!
Гарри взял чашку с кофе и поднялся на ноги.
— Ну, что касается меня, то я намерен отдохнуть в моей новой гостиной и послушать музыку. Насколько понимаю, ты отправляешься спать. — Он помедлил и закончил: — В свою спальню.
Стефания изумленно уставилась на него.
— Но, я думала... Ничего не понимаю!..
— Что ж тут непонятного, — отозвался он. — Ты ведешь персональную войну с самой собой, дорогая, а я, хоть и заинтересован в определенном ее исходе, сегодня вечером, не настроен принимать участие в боевых действиях. Полагаю, ты должна быть благодарна мне за это, — добавил он многозначительно. — Поскольку, как я сказал, у меня был отвратительный день, я не хочу превращать постель в поле боя. Так что, будь добра, по завершению схватки сообщи мне, кто одержал верх — дух или тело. Для меня чертовски важен результат. — У двери он остановился и, обернувшись, безжалостно оглядел ее с головы до ног. — И прости за то, что не целую тебя перед сном, дорогая. Полагаю, мне лучше держать дистанцию, иначе я могу забыться, и тогда этот стол, вопреки твоим ожиданиям, не окажется преградой на пути моей страсти.
Он резко, коротко кивнул и вышел, прикрыв за собой дверь — тихо, но решительно. Стефания застыла на месте, глядя на закрывшуюся дверь и пытаясь понять, что именно сейчас произошло. В ней кипели и боролись самые противоположные чувства, но главным из них было разочарование.
Весь вечер он глядел на нее так, будто мысленно занимался с ней любовью, это было видно по его голосу, по его улыбке. Она ожидала, что в любую секунду он даст выход своей страсти, и приготовилась к пассивному сопротивлению. И, на тебе — ровным счетом ничего!
В какую игру он с ней играет?
Отправляясь в спальню, Стефания подумала, что следовало бы поменьше задаваться такими вопросами. Вообще-то она должна была бы чувствовать сейчас благодарность — но к своему удивлению, она не ощущала ничего подобного.
Из гостиной донеслись звуки музыки. Рахманинов, определила она. Страсть и неистовство. Отнюдь не джазовая пьеса, которую можно было ожидать услышать в этой ситуации.
Очнись, Стеффи! — сказала она самой себе. Возьми себя в руки, ведь ты не знаешь, что ждет тебя дальше! С этой фразой в голове она поднялась к себе в спальню и там внезапно ощутила острый укол чувства одиночества.
Ночью ей снова приснилось потаенное убежище Гарри на дереве. Тот же сон, что и всегда: она стоит на коленях на грубо сколоченных досках, испуганно глядя через край площадки в поисках выхода. Но земля далеко внизу, да еще скрыта клочьями тумана. В тот момент ей стало ясно, что больше всего она нуждается в ощущении безопасности, в чьей-то поддержке, но страшно ей не только оттого, что она сейчас одна и боится высоты...
Стефания словно со стороны услышала всхлипы и с трудом узнала свой собственный голос. Были и другие голоса, звенящие от гнева, но она не разобрала ни слова, потому что порыв ветра подхватил домик и со всего размаха швырнул его оземь — вместе с ней!.. Она мгновенно проснулась и обнаружила, что все ее лицо залито слезами. Трясясь всем телом, она села на кровати и взглянула на будильник. Был всего лишь час ночи.
Она выпила воды из графина, стоявшего на ночном столике, потом выбралась из постели и подошла к окну. Примостившись с ногами на подоконнике и прижавшись лбом к холодному стеклу, Стефания вгляделась в беспросветную мглу за окном. Самое время для духов и привидений, подумала она, пытаясь вспомнить все, что происходило с ней за эти годы, а потом выпало из сознания.
Еще ребенком она сразу ощутила вражду между Гарри и Армандо, и тогда это подействовало на нее угнетающе. Гарри был ее другом, но Армандо, в своей дорогой одежде похожий на пришельца из другого мира, небрежным шармом возбуждал ее воображение.
— Так ты и есть тот самый демон шахматной игры, — были его первые слова. — Дядя рассказывал мне о тебе. Придется теперь быть начеку и следить за каждым своим ходом.
Проигрываясь в пух и прах, он театрально заламывал руки и умолял ее о пощаде, заставляя густо краснеть. С момента их первой встречи всякий раз, когда Стеффи приходила в Корнуэлл-Хаус, он вел себя так, будто во всем мире существовала только одна она.
Ей очень хотелось, чтобы мальчишки понравились друг другу. Тогда бы ей не пришлось чувствовать себя предательницей, когда Армандо целиком завладевал ее обществом, а он проделывал это с завидной регулярностью. Но, так или иначе, Гарри всякий раз оказывался третьим лишним.
Армандо определенно питал интерес к Гарри, постоянно расспрашивал о нем. И однажды Стефания не выдержала натиска и показала ему домик на дереве. И тут же поняла, что совершила ошибку.
Она стояла там, чувствуя себя неловко, пока Армандо презрительным взглядом окидывал убранство домика, опустошал драгоценную коробку из-под печенья, расшвыривал по дощатому полу аккуратно сложенные в стопку эскизы.
— Полевой бинокль, — мгновенно определил он и схватил прибор. — И отличный! Откуда он стащил его?
— Ему дал его мистер Льюис, — опасливо отозвалась Стефания. — Пойдем обратно, пожалуйста! Гарри рассердится, если обнаружит нас здесь. Это его заветное место.
— Гарри, не имеет никаких прав ни на какое место здесь. — В голосе Армандо прорезалась нотка, испугавшая Стефанию. — Он — никто, всего лишь сын экономики. — Армандо поднес бинокль к глазам. — Что касается этого...
Он размахнулся и с силой швырнул бинокль на росшие рядом деревья. Откуда-то снизу донесся хруст и слабый звон. Она всхлипнула.
— Ты разбил его!
И тут же начала спускаться вниз. Но когда коснулась земли, Гарри уже ждал там — с каменным лицом и глазами, полными гнева и презрения. Она попыталась что-то сказать, но он коротко оборвал ее:
