Софи Уэстон - Мне без тебя не прожить
Эннис, не поднимая глаз, принялась аккуратно складывать документы.
Он остановил ее, накрыв ладонью руку.
– Как? Кто-то причинил вам боль?
– Я упала с лошади, – пробормотала она.
Он снова взял ее за подбородок и повернул к себе. Провел пальцем по уродливому шраму, гипнотизируя ее взглядом.
– Вам, наверно, было очень больно.
– Не очень, – ответила она. – Сначала я была в шоке, а потом они накачали меня обезболивающими.
Словно в тумане под действием обезболивающих, она услышала голос матери. «Ее лицо ужасно. Я не могу смотреть на нее», – билась в истерике мать. А потом ушла от нее.
– Сколько вам было лет? – спросил он чуть слышно.
– Девять. А может, десять.
– И вы все еще переживаете из-за этого пустячного шрама спустя столько лет?
«Ее лицо ужасно. Я не могу смотреть на нее».
– Не такого уж пустячного, – выдавила Эннис.
– Не надо замыкаться, – приказал он.
– Что? – не поняла она.
– Вы безропотно выслушиваете все, что вам говорят, а потом уходите в себя, вместо того чтобы ответить. Я наблюдал за вами на вечеринке у родителей. Вы скрываете свои чувства. Не высовываетесь из своей раковины.
Эннис окаменела. Он наблюдал за ней? Как долго? Ее сердце пропустило удар. Но на лице не отразилось никаких эмоций.
Он, в отличие от нее, не стал скрывать раздражение.
– Это безумие. Вы знаете это. Я знаю это. Нельзя подавлять свои чувства. Это опасно.
Эннис молчала.
– Давайте опять начнем все сначала. Когда это случилось? И почему вы так переживаете из-за этого шрама?
Это было уже чересчур.
– Я одеваюсь.
Бросив на него осторожный взгляд, она потянулась за пальто. К ее удивлению, Константин не пытался остановить ее. На его лице была написана мрачная решимость.
– Однажды, – произнес он, – вы все это расскажете мне.
Это прозвучало как клятва самому себе.
Она хотела поймать такси, но Константин не позволил. Впрочем, она понимала, что вечером в пятницу свободное такси поймать невозможно. И потому сдалась и села в его машину.
– А куда делся шофер?
– Он был из службы проката. Я редко пользуюсь услугами водителя.
Эннис устроилась на сиденье и тут же почувствовала знакомый запах: кожи и сосновой смолы. Она занервничала.
– Что, шофер вам нужен, только чтобы производить впечатление?
Он завел мотор.
– Обычно я вызываю шофера, когда меня нужно встретить в аэропорту, – ответил он, поворачивая руль. – Или когда необходимо быстро добраться с одной деловой встречи на другую. Это освобождает от проблем с парковкой.
Эннис стало стыдно за свой вопрос.
– Понимаю, – кивнула она. – Я по тем же причинам решила вообще не ездить на автомобиле.
Он взглянул на нее.
– Однако приятно воображать обо мне самое худшее, не так ли?
– У вас машина в каждом порту? – парировала она.
– Нет, ни машины, ни девушки, если вы это имели в виду.
– Мне просто интересно, как вы справляетесь с машинами в странах с правосторонним движением, – солгала она.
– Справляюсь, если движение не слишком интенсивно.
Коста виртуозно объезжал пробки. К удивлению Эннис, он обладал завидным терпением, ни разу не прокомментировав действия других водителей.
– Вам нравится водить машину? – спросила она, когда они проехали Гайд-Парк.
– Наверно, да. Мне нравится иметь контроль над машиной.
Эннис почти расслабилась.
– А где вы живете за границей?
– Снимаю квартиру в Нью-Йорке. Останавливаюсь у друзей в Сиднее. В офисной квартире в Милане.
У друга или подруги? Она уже открыла рот, чтобы спросить, но тут же одернула себя: ее это не касается.
А что в его жизни тебя касается?
Ей стало не по себе. Она плотнее укуталась в пальто.
– Вам холодно? Я включу печку?
Он нажал кнопку, и волна теплого воздуха согрела ей ноги.
– Кажется, я просто устала.
– И не удивительно. Вы, кажется, вообще не отдыхаете. Почему? – раздраженно спросил он.
Эннис расслабилась еще больше. В конце концов она начала привыкать к раздраженному Косте. Теперь ее больше пугала его нежность, чем гнев.
– Я трудоголик, – ответила она. – Не могу остановиться.
– Вам необходима хорошая встряска, – отрезал он. – Для вашей же пользы. Нельзя работать так много в двадцать девять лет.
Значит, он запомнил ее возраст. Конечно, это было первое, что она сообщила ему о себе. Но зачем все время упоминать об этом?
– Ваши родители тоже так считают, – прибавил он.
Эннис напряглась. Она знала, что Коста занимается проектированием нового здания для «Кэрью электроникс». Но что он общается с Линдой, не знала.
– Мои родители? – переспросила она ледяным голосом.
– Одна работа и никаких развлечений – вот что сказала Линда. Она боится, что вы не придете на вечеринку, которую устраивает завтра.
– А вы пойдете? – спросила она.
– Линда пригласила меня несколько недель назад.
Почему, черт возьми, она не спросила Линду, кто еще будет на вечеринке? Какая же она дура!
– Знаете, до того, как мы познакомились, я думал, что вы одна из тех избалованных дочек миллионеров, которые играют в деловых женщин. Тех, кому папочка дает деньги и решает все возникшие проблемы, позволяя изображать самостоятельных бизнес-леди.
Эннис готова была поспорить, что в прошлом чья-то богатая дочка дала ему от ворот поворот. Против воли она почувствовала к нему что-то вроде симпатии.
– Но для вас карьера – не каприз, верно? Вы настоящий специалист. Никаких наманикюренных ноготков и тонких шпилек. Только работа.
Эннис засунула руки в карманы.
– О да, вы настоящий профессионал. Проблема в другом: вы забыли, что вы еще и женщина.
– Спасибо за точное описание моего характера, – с иронией ответила Эннис.
Они почти подъехали к ее дому. Он остановился перед воротами, опустил окно и произнес в переговорное устройство: «Витале и мисс Кэрью».
Ворота распахнулись.
– Одного вашего визита оказалось достаточно, чтобы портье открывали вам дверь, – разозлилась Эннис.
– Все дело в моей неотразимости.
Девушка фыркнула. Он посмотрел на нее.
– Хорошие чаевые и романтическая история. Было нелегко убедить их простить мне разбитую вазу.
– Что вы им сказали? – требовательно спросила она, подозревая худшее.
– Вам лучше не знать. Впрочем, будьте честной. Вы ведь и не хотите знать это.
Эннис собралась выйти из машины. Подъезд был ярко освещен, так что портье могли их видеть.
– Вы не можете пригласить меня войти, – прочел он ее мысли, – я знаю.
На мгновение она ощутила искушение пригласить его. Просто из чувства противоречия. Но только на мгновение.
