Кэтрин Николсон - Шелк
– Ничего не поделаешь. – Жанна закусила губу. Она не ожидала услышать критические замечания от Джули, и теперь на нее словно повеяло ледяным холодом. – Так меня приучили в детстве.
Ее ответ только подлил масла в огонь. Джули смотрела на подругу так, точно видела ее в первый раз.
– Ты такая стройная. Нужно найти свой стиль – и ты будешь выглядеть великолепно. Миниатюрной женщине подобрать одежду гораздо легче. Ты посмотри на все эти мои пояса, пуговицы, набивные ткани… Мужчинам, конечно, нравится, но сама я ощущаю себя какой-то тряпичной куклой. И волосы – зачем ты их подстригла так коротко? Носи длинные – это гораздо красивее.
– А мне нравится, – ответила Жанна срывающимся голосом. – Я выгляжу аккуратно.
«Неужели ты не понимаешь? – криком кричала ее душа. – Не пытаясь стать женщиной, я не потерплю неудач. Так спокойнее, безопаснее. Пожалуйста, пожалуйста, пойми. Останься и в этом моей подругой. Ради Бога».
Джули с улыбкой пожала плечами:
– О'кей, нет вопросов. Не знаю, зачем я вообще затеяла этот разговор. Ты нравишься мне такой, какая ты есть.
Жанна была потрясена. Никто никогда не говорил ей ничего подобного. Правда, раньше у нее не было подруги.
Она не могла усидеть на месте. Ей хотелось прыгать, петь, кричать или раз пять за одну минуту обежать земной шар… Ничего подобного она, конечно, делать не стала. И все-таки надо же было что-то придумать – нечто особенное, дабы отпраздновать это событие, запечатлеть его в памяти, как тот первый день, проведенный в подвале, когда она чистила камин.
– Знаешь что? – воскликнула Жанна, ощутив прилив вдохновения, и посмотрела на Джули широко раскрытыми глазами. – Я хочу привести в порядок лестницу! Уже несколько недель ей казалось, что ступеньки безмолвно молят о помощи. Они как детишки, которым надо утереть носы и умыть грязные личики. Пришло время этим заняться.
Но, начав отдирать с перил присохшую штукатурку единственным ножом, который был в их хозяйстве, Жанна поняла, что это совершенно бессмысленное занятие. К тому же лестница вела в никуда… И все же… Она не могла заставить себя выбросить из головы заманчивую картинку: две седовласые старушки (одна – высокая и красивая, другая – коренастая простушка) сидят рядышком, уютно устроившись возле начищенного камина. На столе стоит чайник, кошка греется у огня, а за окном идет дождь. Конечно, это была всего лишь мечта, но она заставляла поверить в будущее и в возможность счастья. Прочного счастья.
Дом. Старый кирпичный дом, казалось, говорил Жанне: «Я и не думал, что простою здесь столько лет. Но вот он, я. Так пользуйся мной, живи!»
Жанна дотронулась до фигурного столбика перил. В первую ночь, проведенную здесь, она случайно наткнулась на него и ужасно испугалась. А сейчас страх сменился чем-то похожим на влюбленность. Проходя по коридору, чтобы постучать в дверь Джули, она словно ненароком касалась его пальцами. В темноте столбик служил ориентиром, помогавшим определить, где ты находишься. И вообще, кто ты такая. Вот для чего нужны друзья.
И почему-то – то ли из-за Джули, то ли из-за Грея – маленький вычурный деревянный столбик напомнил ей сегодня о Дине.
Глупости. Какая может быть связь между огромным бело-золотым Дином и этим грязным крохотным коридорчиком? И все же в затейливых леденцовых узорах перил таилось что-то невероятно притягательное. Столбики стояли прямо, красуясь своей выправкой, как постовые, которым суждено вечно охранять несуществующую лестницу. Жанна пожалела, что ничего не знает о перилах и балясинах.
На следующее утро, расхрабрившись, она покинула свой пост у телефона, помчалась в ближайшую публичную библиотеку и перерыла множество книг по архитектуре. Она не жалела о потраченном времени – дом предстал перед ней в новом свете. Чуть ли не бегом вернувшись на Роуз-Элли, Жанна стала у подъезда и, закинув голову, принялась рассматривать фасад. Ее буквально распирало от добытой информации. Да, деревянные рамы окон пригнаны вплотную к кирпичам. Значит, дом был построен во времена, когда еще не действовали законы о противопожарной безопасности, принятые через сорок лет после Великого лондонского пожара. А эти большие окна на верхнем этаже – может, там находилась мастерская, где ткали шелковый шлейф платья Джули? Вот у этих окон, смотрящих прямо на запад, под последними лучами заходящего солнца…
Задыхаясь от нетерпения, Жанна сбежала вниз по лестнице, звонко стуча каблучками.
– Джули!
Джули, вернувшаяся домой под утро, сидела за столом, бледная, с кругами под глазами, и лениво поглощала консервированную фасоль, даже не удосужившись подогреть ее.
– А ты знаешь… – затормозив с разбега, Жанна едва не растянулась на каменном полу. Столь важную новость надо преподносить спокойно и даже торжественно. – Ты знаешь, что живешь в одном из самых старых домов георгианской эпохи? Их почти не осталось.
– Ты имеешь в виду Дин? – Джули снова уткнулась носом в консервную банку. – Увы, да – 1740 год. Уж эту дату мне вбили в голову так, что забыть ее невозможно.
– Нет, не Дин! Вовсе даже не Дин! – торжествующе воскликнула Жанна. Образ Дина несколько потускнел после того, что она обнаружила сегодня утром в книгах. – Этот дом, наш дом древнее Дина на целых двадцать лет! Настоящий георгианский стиль! Никаких переделок. И еще… представляешь? Судя по окнам верхнего этажа, там была ткацкая мастерская! Во всем Лондоне сохранилось два или три таких дома…
– Ну и что?
Джули явно не понимала, чем вызван энтузиазм подруги. Правда, в отличие от Жанны она не росла в унылом коттеджике, стенка в стенку с соседями, в комнате с голыми оштукатуренными стенами – мать не хотела оклеивать стены обоями, боясь, что ребенок их испортит.
– Идем. – Несмотря на протесты Джули, Жанна заставила ее подняться. – Надо разведать, что там!
Объединенными усилиями им удалось приоткрыть парадную дверь.
– Осторожно! – воскликнула Жанна.
В свинцово-сером свете дня дверь тоже казалась очень старой, той же георгианской эпохи. Десять поколений людей касались этих ветхих досок…
– Будет тебе, Жанна, – проворчала Джули тоном школьной училки. – Это всего лишь дверь.
Наконец им удалось войти внутрь. Темный узкий коридор упирался в лестницу, ведущую наверх.
– Посмотри! – Жанна подлетела к перилам. – Рисунок в точности как внизу! Три колонки и консоль… Великолепно!
– Не понимаю, чему ты радуешься. Ты становишься похожей на Грея, – проворчала Джули и с опаской переступила через груду ветоши.
Но Жанна чувствовала, что ее тоже разбирает любопытство.
– Ты ощущаешь это? – благоговейно прошептала Жанна. – Атмосферу?
