Наталья Штурм - Сдохни, тварь, или Любовь цвета одиночества
На выходные, праздники семья воссоединялась в святое семейство.
Муж, молодой архитектор, вечно в поиске себя на диване. За все время нашей дружбы я видела его в вертикальном положении, когда он потянулся. Потом снова лег. Василиса совала мне вклеенный в альбом ксерокс беседы блоггеров, где кто-то с восхищением один раз упомянул его имя. Заочно муж позиционировался, как звезда зодчества. «Просто его время еще не пришло», — считала Василиса.
— А если никогда не придет? — жестоко интересовалась я.
— Да пусть лежит, он же никому не мешает, — смеялась Васька.
Муж был статусно младше Василисы на пятнадцать лет. Василиса гордилась удачным альянсом, но мужа своего никому не показывала и никуда не выводила — боялась спугнуть крупную рыбу. Как «два» в уме Васька держала надежду, что когда-нибудь встретит Свой Поезд, перестанет работать, расслабиться и станет веселой домохозяйкой на полном довольствии. Муж при этом самоустранялся волшебным образом. Каким — Василиса не уточняла, будет проблема, появится и решение.
Я ценила ее за доброту (десять лет содержать молодого тунеядца!), за легкий, веселый характер с примесью здорового цинизма, за красоту и преданность. Разнообразие жизни для нее было так же важно, как и для меня.
Мы обе поздно ложились и поздно вставали. Трепались на все темы, кроме скучных.
Любили петь в караоке и отрываться на танцполе. Несмотря на созвучие душ, по характеру мы все же были разные. Василиса никогда не рассказывала о делах и своем бизнесе. Планы свои она не обсуждала, и о них я узнавала постфактум. Когда дело уже было сделано.
Я же с точностью до наоборот: подробно делилась планами, обсуждала возможные варианты поворота событий, сколько получила, сколько потратила, кого люблю и как ненавижу.
На правах старшего друга она учила меня:
— Ничего. Никому. Никогда не рассказывай.
— Так я же только про себя! — оправдывалась я.
— Как хочешь. Только я никому не верю.
Странно, этот Васькин девиз никак не вязался с ее характером и внешностью. Дисгармония образа жизни и мыслей. Но если ей так лучше — пусть живет по своим законам, решила я и больше не заморачивалась по поводу ее странностей.
А ей, очевидно, казалась странной моя жизнь, сформулированная слоганом одной рекламы — «при всем многообразии выбора другой альтернативы у вас нет». Поэтому однажды Василиса решила взять на себя функцию свахи и познакомить со своим давним приятелем.
— А почему он тебе самой не нужен? Это закон — если ваша подруга хочет познакомить вас с «прекрасным мужчиной», значит, там уже вытоптанное поле. Или он переходящее красное знамя. В любом случае с хорошего поезда или ссаживают, или от него отстают. Но чтобы добровольно сойти, при исправных двигателях и комфортных сиденьях? Ну нет, это только в мелодрамах российского производства.
Девушка знакомится с парнем, а он, подлый, оказывается миллионером. Она не знает и искренне его любит. Но потом гадкие завистники раскрывают ей глаза и она узнает, что ее жених — наследник огромного состояния. Девушка смертельно обижается и в слезах убегает. Он бежит за ней, умоляет простить, но она непреклонно уезжает на стареньких «Жигулях». Правда, в конце улицы передумывает и возвращается. Хеппи-энд.
Вот так неуклюже выглядит современная пропаганда чистой и светлой любви.
В жизни все прозаичней. Мне предстояло познакомиться с мужчиной, который был тоже миллионер в своем роде — он не пил и не курил. Это очень много!
— Мужчина под пятьдесят, высокого роста, спортивного телосложения, холост, не пью, не курю, — отрекомендовался новый знакомый и галантно поцеловал мне руку.
Я одобрительно посмотрела на Василису, и она радостно засмеялась:
— Ну и замечательно! Надеюсь, вам будет интересно друг с другом.
И мы отправились гулять. Без Василисы. Она незаинтересованно оставила на меня своего друга и пошла веселиться с более молодыми гостями.
Дело происходило в поселке «Остров фантазий». Название романтичное, а угрозы о сносе поселка вполне реальные.
— Я строитель. Снесут, могу построить такой же «Остров фантазий», а пока не работаю, присматриваюсь. На днях выиграл тендер на ремонт детского сада, но это для меня семечки, — громко заявил о себе новый знакомый. — Зовут меня Адам. Ударение на первой букве. Ни в коем случае не называйте меня Адáм, я не отзываюсь.
Первые скромные тараканы показали усы из-за забора. Но они были такие махонькие, что я устыдилась собственных мыслей. Áдам так Áдам, главное, чтобы не пил и не дрался.
— Вы думаете, что я армянин? Я грек, — сам себе ответил Адам.
— А я и не ду… Знаете, мне не важно, какой вы национальности, главное, что вы отлично выглядите.
Он согласно закивал, видимо, любил комплименты.
Фигура у Адама действительно была безупречная. А лицо напоминало американского актера Лайома Нисона из фильма «Список Шиндлера». Благородство образа немца, спасшего много евреев, рискуя собственной жизнью, автоматически добавляло очков Адаму. Он вызывал доверие.
Мы бродили среди поселковых особнячков и нащупывали схожесть. С работы перешли на детей, с детей на их мам, и тут Адам надолго тормознулся. То есть мы продолжали гулять, но тема разговора хроманула на одну ногу.
Он любил женщин. И мог говорить о них долго. И со всеми подробностями. Я внимательно слушала, искренне стараясь не огорчить Василису. Что я ей скажу? Она подогнала мне трезвого и красивого самца, а я опять чем-то недовольна?
Нет, на этот раз я не буду обращать внимание на мелочи. Пусть женщины. Не мужчин же любит.
«Да? А потом он про меня будет так же рассказывать кому-то…» — волновался мой внутренний голос.
Да ладно. Пусть рассказывает, не рассыплюсь, поди…
Адам вдохновился, что я не перебиваю, и перешел на интимные подробности.
— В постели я зверь. Рву женщину на части, они от меня убегают и все беременные.
«Какой “тигр-осеменитель”!» — с волнением представила я.
Хотя мужчина хвастается потенцией чаще от комплексов.
Новоприбывшему в депо Адаму было присвоено почетное звание скорого поезда «Кавказ». Фирменный состав, в котором и плацкарт, и СВ, и купе. Сразу не разобрать, где поедешь. Если человек все время о женщинах говорит, но при этом один, значит, или жадный (это плацкарт), или проблемный (это СВ, но сама в плацкарт сбежишь), или махровый бабник (тут я вижу купе, где он один с тремя женщинами).
Меня не торкнуло настолько, чтобы пойти дальше рука об руку все жизнь. Мы разъехались по домам, пообещав не теряться.
День рождения, из года в год все менее радостный, должен был нагрянуть через пять дней.
