Мэхелия Айзекс - Сердечные тайны
Он опять прижал ее к себе, и Аделина почувствовала сквозь халат его грудь, живот и напрягшуюся плоть. Ее ноги непроизвольно раздвинулись, хотя она все еще пыталась слабо возражать. Эрнесто понимал, что обрекает свою душу на вечное проклятие, но пресек эти упреки на миг очнувшейся совести поцелуем.
Она встретила его губы, уступая ему. Неожиданно ее руки ухватились за ремень брюк, словно ища опоры.
Его язык проник в ее рот. То, что началось как чувственное принуждение, постепенно превратилось в дуэль страсти. Эрнесто утонул в ее аромате и тепле. На лбу у нее выступили капельки пота, и это еще сильнее возбуждало. Чувствовала ли Аделина, насколько была желанна для него? Взгляд ее голубых глаз утратил холодность и надменность и был теперь наполнен отчаянной отвагой и удивлением. Происходящее казалось полным сумасшествием…
— Зачем ты это делаешь? — вдруг спросила она низким и хриплым голосом, останавливаясь. — Ведь я тебе даже не нравлюсь.
Неужели? Эрнесто задумался. Интересно, как бы она назвала чувства, которые он сейчас испытывал? Вопрос состоял не в том, нравилась она ему или нет, а в том, как сохранить рассудок под таким натиском желания. Словно прочитав его мысли, Аделина добавила:
— По крайней мере, я всегда так думала. Мне казалось, что ты решил, будто я вышла замуж за твоего дядю из-за денег.
Федерико! Эрнесто едва не лишился разума.
Господи, что он творит? Сумасшествие, да и только! Это ведь жена Федерико! Вернее, его вдова. Он сообщил ей сейчас о смерти мужа, а теперь готов уложить бедняжку в кровать. И все идет именно к этому… Нужно уносить ноги, да побыстрее, пока еще не натворил чего-нибудь такого, о чем впоследствии они оба сильно пожалеют, подумалось ему.
Но когда Эрнесто попытался слегка отодвинуться от нее, на лице Аделины появилось выражение замешательства. Она по-своему отреагировала на это движение и с укором спросила:
— Значит, я не ошиблась, не так ли? Все думают, что я стала его женой из-за денег…
— Я… — Эрнесто ощутил волну сочувствия, наполнившую его сердце. Здравый смысл был отброшен. — Ты ошибаешься, — жестко сказал он. — Ты — прекрасная женщина. Любой мужчина мог бы гордиться такой женой.
— Но не Федерико?
— Федерико был дурак. — Так говорить не стоило, но он ничего не мог с собою поделать. Ты могла бы и догадаться, что меня заставили держаться от тебя подальше.
— Да? — Ее взгляд посветлел. — Думаю, тебе не сложно было выполнить это требование. Ведь я слишком стара для тебя…
— Ничего подобного, — нежно произнес он, проводя рукой по ее щеке. — Напротив, в постели эта разница в возрасте….
— Что? — почти прошептала она, да так, что кровь вновь забурлила в его венах. — Ты хотел оказаться со мной в постели? Эта мысль явно была для нее неожиданной. — Так вот зачем все это…
Боже! Что же он наделал? Эрнесто заглянул в ее взволнованные глаза и понял, что выбора — нет: надо быть честным до конца.
— Аделина… — Их взгляды встретились. — Я хочу заняться с тобой любовью. Но ведь сейчас неподходящее время для подобного признания, да?
— Почему? Ax… — Ее рот скривился от внезапного понимания. — Ты имеешь в виду Федерико? — с горечью в голосе бросила она. — Да уж, сделай его своим оправданием.
— Это не оправдание, — почти простонал Эрнесто. Для него в диковинку было желать женщину, которую он не мог получить. Мой Бог, ты расстроена… Сейчас тебе нелегко. Утром…
— Утром… что? — Она провела руками по телу, явно не осознавая, насколько провоцирующим выглядел этот жест. — Утром мне придется иметь дело с представителями прессы, да? Придется терпеть их фальшивые соболезнования, когда я точно знаю, что они потирают руки в предвкушении пикантных подробностей смерти Федерико Веласкеса. А когда им станет известно, с кем он был в этот момент… — Ее губы задрожали. — Что ж, уверена, они не разочаруются. — Она пожала плечами. — Если только мэр раньше не доберется до учредителей их изданий.
— Господи, Аделина…
В его голосе слышалась мольба, но Аделина не обратила на это внимания: с достоинством отошла в сторону, кивком указав на дверь.
— Думаю, тебе лучше уйти, — сдержанно сказала она. — Если журналисты утром обнаружат тебя в моем обществе, пострадает твоя репутация.
Выругавшись, Эрнесто схватил ее за руку, не позволяя выйти из комнаты.
— Ты удивительным образом умеешь переиначивать все по-своему! — воскликнул он. — Думаешь, меня действительно волнует мой имидж? — Его резкий голос был неумолим. — За кого ты меня принимаешь, в конце концов?
Воцарилась гнетущая тишина.
— А какой ты на самом деле? — после продолжительного молчания спросила она тихим дрожащим голосом. Эрнесто со стоном прижал ее к себе и, забыв обо всем на свете, ответил:
— Я мужчина, который страстно желает тебя…
7
Полдня Аделина просидела за столом в гостиной, пытаясь сосредоточиться над бумагами с проектом центра. Ее отношение к этим планам было весьма оптимистичным. Ей хотелось приложить руку ко всему, вплоть до последнего эскиза.
В течение многих дней она делала зарисовки, которыми и намеревалась воспользоваться в конце работы над проектом.
Впрочем, с момента происшествия с Паолой оптимизм Аделины заметно поубавился.
Сарказм Эрнесто в отношении ее бездеятельности при жизни Федерико не только ударил по самолюбию, но и заставил более серьезно взглянуть на вещи. Возможно, раньше она заблуждалась, наивно полагая, что у нее есть способности организатора и что с поставленной задачей можно легко справиться…
И все же ей хотелось попробовать. Постепенно Аделина увлеклась идеей тематического оформления фойе здания. Погрузившись в работу, она не услышала звука отворившейся двери. И только тень, упавшая на эскиз, заставила ее очнуться и понять, что в комнате есть еще кто-то.
Она подняла голову, и ее лицо залил румянец. Эрнесто стоял рядом, внимательно изучая набросок, сделанный ею несколько минут назад. Раздраженно вскрикнув, Аделина схватила листок со стола, сунула его в папку и спросила, не в силах скрыть негодования:
— Что тебе нужно?
— Разве так положено встречать гостя? — с укором возразил он. — А я только-только собрался сделать тебе комплимент по поводу твоего эскиза. Где ты этому научилась?
Она судорожно принялась собирать другие, раскиданные листы в стопку, попутно бурча себе под нос:
— Какая разница? Ты очень недвусмысленно высказался о моих планах в прошлый раз.
Так в чем дело? Паола проснулась?
После обеда ее дочь обычно отдыхала. Занятия лечебной физкультурой отнимали у нее много сил.
