Шэрон Оуэнс - Чайная на Малберри-стрит
«Перестань сейчас же, — убеждала она себя. — Вернешься в Америку, и все встанет на место. Только в этом дурацком городе вечно чувствуешь себя не в своей тарелке. Завтра же утром улечу в Нью-Йорк, и все будет хорошо».
Не теряющий надежды бизнесмен прислал бармена с бутылкой самого дорогого вина, какое только было в отеле, она кивнула ему в знак благодарности. Работа в издательском деле научила ее держаться предельно вежливо с каждым, пока не выяснишь, кто перед тобой. Она налила немного вина и сделала пробный глоток. Превосходно! Секунду она раздумывала, не пригласить ли его за свой столик. Не будет большого вреда, если они немного побеседуют. Он и вправду казался очень милым. Может, составит ей компанию за ужином.
Нет, ни к чему. Она не в настроении. Он станет интересоваться ее работой, расспрашивать о Нью-Йорке, а потом ей придется ломать голову, как бы поделикатнее дать ему понять, что она не останется с ним на ночь. Ужин превратится в военную операцию, главной целью которой станет забота о том, чтобы ненароком его не обидеть. Она глянула в его сторону. Он все еще смотрел на нее в ожидании сигнала. Надо будет вернуть ему бутылку, поблагодарить, сказать, что у нее раскалывается голова, — что-нибудь в этом духе. Но сейчас даже такой вариант объяснений казался ей слишком обременительным.
Она резко встала, собрала вещи, вышла из бара и быстро направилась в фойе. Дорогое вино осталось на столике. Печальная картина, как и лицо отвергнутого мужчины в баре. Она нажала кнопку лифта. Надо будет заказать ужин в комнату. Она не хотела, чтобы мужчина настиг ее в ресторане. Когда двери лифта закрывались, она увидела на его лице явное разочарование. Быть красивой подчас довольно хлопотно.
Она была красивой и знала это. Какой смысл отрицать очевидное? У нее были большие серые глаза и крошечный ротик. Даже когда она выходила на улицу ненакрашенная, мужчины провожали ее долгими взглядами. Но стоило ей нанести серебристые тени с перламутром на веки и темно-красный блеск на губы, она становилась просто обворожительной и мужчины уже не могли не мечтать о ней. Она была живым воплощением автопортрета Тамары де Лемпики, написанного в 1925 году, — «Тамара в зеленом „бугатти"». Идеальная стрижка, стильная бархатная одежда — все знакомые женщины завидовали ей. Любая другая в точно такой одежде и с таким же макияжем никогда бы не смогла достичь такого же потрясающего эффекта. С такой красавицей дружить нелегко. В подругах у Клэр никто надолго не задерживался. Женщины не могли вынести, что мужчины обращают внимание исключительно на нее. Всем подавай Клэр! Всегда только Клэр.
Клэр пыталась одеваться проще, но это был не ее стиль. Она ненавидела джинсы, спортивные костюмы и неряшливые кроссовки. Любила шарфы с вышивкой, длинные пальто с бахромой. Ей нравились дорогие кремы и духи. Целые ящики в ее солнечной нью-йоркской квартире были забиты серебряными браслетами, стеклянными кольцами и янтарными ожерельями. С неохотой и некоторым чувством вины она оставила у себя эти безделушки и распрощалась с женским обществом.
Бесстрастность и загадочность помогли ей завоевать огромный авторитет в издательских кругах Нью-Йорка. В городе, где у каждого второго талантов хоть отбавляй, огромное значение имеет личность. Спустя всего лишь пять лет работы в этом бизнесе она стала главным редактором глянцевого журнала, посвященного дизайну дорогих художественных интерьеров. Старинные кровати с пологом на четырех столбиках в особняках Новой Англии, собрания бесценной живописи в лондонских квартирах стоимостью миллион фунтов каждая. Парижские чердаки, забитые вещами, которые когда-то принадлежали кинозвездам, и мольбертами художников; незаправленные кровати с белыми простынями и изголовьями из плавника в рыбацких деревушках в Корнуолле. Вот что интересовало Клэр Фицджеральд.
Знаменитости и миллионеры лезли из кожи вон, чтобы фотографии их роскошных домов были напечатаны в журнале, но если Клэр считала, что в них не было ничего особенного, то никакие деньги и связи не могли помочь им попасть в журнал. Вульгарные особняки, столь любимые поп-звездами и модными моделями, даже не рассматривались. Клэр Фицджеральд обладала вкусом, который не купишь за деньги.
Она сидела в своем уютном офисе в Нью-Йорке, отбирала объекты для съемок, посылала помощников за деликатесами, вином и капуччино и иногда мечтала о своей утраченной любви, Питере. Питер был любовью всей ее жизни. Они провели вместе одну ночь в ее маленькой квартирке на Малберри-стрит в Белфасте. Она была знакома с ним всего лишь девятнадцать часов.
Тогда она была студенткой, и эта квартира стала ее первым домом, все в нем было придумано ей самой. Помещение было крошечным, всего шесть квадратных метров, но лучше стать здесь полновластной хозяйкой, чем жить с другими студентами в доме, который славился своей запущенностью. Едва выйдя из детского возраста, Клэр мечтала жить в красивом месте. В тот день, когда она поселилась на Малберри-стрит, она отдраила квартиру снизу доверху, украсила ее цветными покрывалами и подушками и бесплатными открытками из художественной галереи. Она поставила три горшка с цветами, две лампы, подаренные ей на новоселье матерью, букет цветов и постелила дешевые коврики. Купила новый матрас, а старый выбросила. Изголовье кровати в викторианском стиле она украсила индийскими шарфами и нитками стеклянных бус. Она чувствовала себя очень взрослой, покупая продукты в супермаркете, при этом не забывая про средство для чистки ковров, отбеливатель, а также мыло, шампунь и зубную пасту. Она не была типичной студенткой.
Квартира располагалась по соседству с чайной под названием «У Малдуна». Лучшего местоположения для квартиры трудно было придумать. Если ей предстояло усиленно заниматься, по пути из колледжа она заходила купить кофе с булочкой и салат и уже через минуту сидела за столом в своей комнате и с наслаждением ужинала. Рано утром, еще не встав с кровати, она улавливала аромат кофе, просачивающийся сквозь стены, и слушала дождь, барабанящий по застекленному люку прямо над головой.
Питер был бледным, говорил тихо, но в нем чувствовалась внутренняя сила. Ей это нравилось. Длинная черная челка падала на глаза, и ему приходилось постоянно откидывать ее в сторону, чтобы видеть Клэр. На нем была футболка с названием поп-группы — «Хьюман Лиг». Ей эта группа тоже нравилась. Вот так они и познакомились. Благодаря музыке. В ночном клубе у доков. Клэр заметила, что он смотрит на нее, и улыбнулась в ответ, а потом он подошел и заговорил с ней. Вот как все началось. Так просто.
Она спросила, нравится ли ему эта группа, и они оба рассмеялись, потому что на нем была футболка и два значка с ее названием.
