Роза Сергазиева - Чужое письмо (СИ)
Когда старую дворничиху провожали на пенсию, в профкоме поинтересовались, что ей подарить на память. Люба попросила ножную швейную машинку. Имеющийся ручной «Зингер», как его заботливая портниха не подмазывала и не подкручивала, рассыпался от древности. Новый агрегат пришелся кстати и гудел теперь без остановки. Экономная Люба, купив в уцененном магазине рулон фланели, нашила теплые пеленки, распашонки, ползунки, чепчики. Кусок старой запасенной марли разрезала на подгузники. Распустив мохеровую кофту – еще подарок коллектива к очередному 8 Марта, и зачем она мне, все равно никуда не хожу - новоиспеченная бабушка связала несколько пар крошечных носочков и шапочку с помпоном. Вечером обе женщины вдвоем купали малышку в ванной.
Но вот гулять с ребенком каждый день ходила только Оля. Упрямо повторяя, что девочка засыпает на воздухе, если только идти быстрым шагом, на что баба Люба, увы, уже не способна. Завернув дочку в маленькое ватное одеяло (тоже сшитое умелыми руками «молодой» пенсионерки), уложив в синюю коляску – подарок соседей, у которых был мальчик на год старше – Оля спешила на улицу. Люба в сопровождающие и не набивалась, наоборот, радовалась короткой передышке: все-таки маленький ребенок для ее старой больной спины слишком серьезная нагрузка, но женщина ни разу не пожаловалась. Лишь оставшись одна, вытягивалась на диване, и, закрыв глаза, ждала, пока боль в спине постепенно утихнет.
Оля с прогулки возвращалась всегда хмурая и однажды огорошила Любу вопросом:
- Твоя подруга Зина кем работала?
- Какая Зина? – застигнутая врасплох, Люба сразу не сообразила, о ком ее спрашивают.
- Которая ребенка без мужа родила, ты мне в письме в роддом про нее рассказала.
- Ах, Зиночка, - спохватилась Люба, судорожно соображая, что ответить. – Она… это бухгалтером у нас в ЖЭКе работала. Давно. На счетах все сидела и щелкала. А что?
- Да так ничего, просто вспомнилось.
Люба всполошилась – неужели сама на глупость девочку свою толкнула? И когда Оля в очередной раз укутала дочку в одеяло и отправилась на прогулку, отстав немного, чтобы не заметили, старуха заковыляла за синей коляской.
Идти пришлось далеко. Куда же она ребенка-то везет – возмущалась в сердцах бывшая дворничиха. Она с трудом поспевала за исчезающей впереди фигурой. И уже хотела махнуть на свою затею рукой и сесть на скамейку, но тут Оля завернула во двор сталинской многоэтажки. Люба подошла к арке и увидела, как ее подопечная взяла малышку на руки, стала что-то шептать ей на ушко, показывая на верхние окна на фасаде. Прошло минут десять, хлопнула дверь, из дома решительным шагом вышел красивый парень в модном драповом пальто. Он приблизился к Оле, грубо крикнул, замахнулся, но кулак в последний момент все же остановился в воздухе. Мужчина выругался, развернулся и пошел обратно в подъезд.
Старуха вернулась на проспект, дождалась троллейбуса и поехала домой.
- Ну-ка, сядь, - сказал она Оле, когда та после прогулки распеленала девочку и уложила в кроватку. – Ты опять крутишься возле пашиного дома?
- Я люблю его, а он меня, - безапелляционно заявила Оля.
- Ты забыла, - вскипела Люба, - он женат на другой!
- Ну и что? – не сдавалась Оля. - Он вернется ко мне, ведь у нас дочь. Ты сама рассказывала про Зину.
- Не было никакой Зины, - не выдержала старая дворничиха. - Придумала я все!
- Так ты меня обманула! – закричала Оля. – Значит, он не вернется? Никогда? А жить же мне как теперь, баба Люба?
И Оля тихо заплакала, упав на диван.
- Придумаем что-нибудь, обещаю, - присела рядом обескураженная Люба. – Но и ты должна мне дать обещание, что больше не пойдешь в тот двор. Не только о тебе пекусь, о ребенке подумай, вдруг с ним что случится. Так что отныне будем гулять вместе.
И старая дворничиха выполнила свою угрозу. Каждый день они теперь катили коляску вдвоем. Медленно, быстро Люба не могла передвигаться, по дороге обязательно пару раз «зависая» на лавочках, но вдвоем.
Ватное одеяло сначала сменилось легким, байковым, а потом вообще такая жара настала, что Оля стала накрывать девочку одной хлопчатобумажной пеленкой. Долгожданное лето плавило асфальт под колесами синей коляски.
Вернувшись с вечерней прогулки, теперь Оля все чаще опять ходила с девочкой одна - Люба хворала - молодая женщина зачерпнула из кастрюли остывший компот и выпила его прямо из половника.
- У меня хорошие новости, - улыбнулась Люба, вставая с дивана. – Позвонила давняя подруга, предлагает тебе хорошую работу.
- Я даже знаю, как ее зовут, - решила подшутить над старухой Оля.- Зина, которая бухгалтером на счетах щелкала. Угадала?
- Ты можешь мне, конечно, не верить, - старая дворничиха включила в розетку утюг. Нужно воспользоваться моментом: пока чуть приутихля жара, выгладить выстиранные пеленки и подгузники. – Но это действительно моя подруга. Анюта много лет уборщицей на «Мосфильме» проработала, а сейчас на заслуженную пенсию уходит. Хочет свое место в хорошие руки передать. Я тебя рекомендовала. Там зарплата с нашей дворницкой не сравнится, да и контингент подходящий: неженатые или разведенные артисты, режиссеры, сценаристы, операторы. Завтра поедешь на собеседование в отдел кадров, паспорт не забудь.
Анюта, Анна Георгиевна – строгая женщина в синем накрахмаленном халате с резинками на запястьях - оформила Оле пропуск и встретила ее сразу за проходной киностудии. Оля вжала голову в плечи и испуганно озиралась вокруг, она чувствовала себя маленькой девочкой, которая с тихой московской улицы вдруг провалилась в параллельный мир. Вокруг бегали (именно бегали, никто здесь не ходил шагом!) люди, они требовали от кого-то «найти трезвого гримера», «утихомирить звезду», «дать еще хотя бы три дня на озвучку». Навстречу попадались герои разных эпох и жанров: благородный мушкетер просил закурить у одноногого разбойника, «леший» травил анекдоты про тещу трем поросятам. Картонные замки сменялись бедными лачугами, искусственный лес такой же бутафорской пустыней. Наконец, Анна Георгиевна в лабиринте коридоров и лестниц отыскала нужную дверь с табличкой «Отдел кадров». Уборщица, прежде чем войти, постучала.
За абсолютно пустым столом рядом с огромным металлическим сейфом сидел седовласый дядечка в строгом черном пиджаке, словно ему не было никакого дела до висящей над городом жары.
- Замену себе нашла, - представила Анюта кадровику кандидатку.
- Что ж, Анна Георгиевна, ты столько лет проработала, твоему выбору мы доверяем, - сказал дядечка и наклонился к ящику стола.
Оля увидела кружочек лысины у него на голове.
