Наталия Орешкина - Орешкина Наталия
— Свет, ну чего ты так шумишь, дело-то молодое.
— Вот я ему яйца отрежу, и будет дело евнуховое! Жеребчина здоровенный!
— Но, Свет, ты несправедлива, они же поженятся.
— Когда?!
— Ну… скоро… я так думаю…
— Нин, мое терпение не бесконечно. С меня достаточно того, что бабки у подъезда заключают пари, когда же он, наконец, бросит мою дочь! Даю ему неделю, а потом…
Светлана Сергеевна провела ребром ладони по горлу и, развернувшись, ушла.
— Эй, Бандерос, к тебе тут мужик пришел, говорит, что твой отец, — перекрикивая музыку, сказал Артем.
— Давай его сюда и приглуши музон, че-то вы, друзья, совсем разошлись.
В дверь вошел Мишкин отец.
— Бать, ты чего пришел?
— Да есть причина, — устало вздохнул мужчина и пересказал со слов жены утренний визит. — Ты что, совсем сбрендил? Нет, я, конечно, понимаю, что нравы сейчас более свободные, но мозги-то у тебя не для того же есть, чтобы сквозняка в голове не было. Ты намерен Леночку в ЗАГС вести или так, просто покувыркаться надумал?
Мишка тяжело вздохнул, вспоминая, как его занесло этим утром. Все могло бы быть проще, если бы Ленка согласилась переехать к нему, но как только ему полегчало, она собрала вещички и вернулась к себе домой, отметя перед этим все его аргументы в пользу совместного проживания. А на его фразу о гражданском браке, обругала его последними словами, сказав, что это только для наивных дурочек, которые верят, что словом «брак» можно прикрыть обычное сожительство, в котором мужчина получает бесплатную домработницу и любовницу в одном флаконе, при этом не неся никакой ответственности.
На Мишкин аргумент:
— Но мы же все равно занимаемся любовью.
Она ответила:
— Но я за тобой не убираю, не готовлю и не стираю.
«Эх, еще бы три месяца».
— Решай, сын, — сказал Анатолий Петрович. — Дальше будет только хуже. Если Светлана возьмется за активные действия, тогда всем кранты.
— Хорошо, я все сделаю.
— Толь, ну что у нашего сына за мозги? Раз уже чуть не влип со своими гениальными планами, и опять, — вздохнула Мишкина мать.
— Дорогая, мне почему-то кажется, что в этот раз он пытался сделать как лучше.
— Только вышло как всегда. Хорошо, если все обойдется.
— Теперь он вряд ли упустит свой шанс. Он знает, за что борется.
— Твои слова да Богу в уши.
Ленке катастрофически хотелось спать.
«Старею, что ль? Сейчас бы минут шестьсот на каждый глаз. Может, дома сегодня остаться? А то сил нет чего-то».
Из полусонного состояния ее вырвал звонок мобильного.
— А-а?
— Ленусь, поужинаем сегодня?
Так хотелось отказаться, но только мозги совершенно не хотели работать от звука глубокого сексуального голоса любимого, шептавшего в трубке.
— Хорошо. Ты за мной зайдешь?
— Ага. И еще у меня есть сюрприз.
Ленкин сон как ветром сдуло.
— И что это?
— Какой же это сюрприз, если я тебе все расскажу?
Они стояли на улице, вдоль которой теснились в ряд небольшие ресторанчики, кафе и бары.
— Ну и куда пойдем? — спросил Мишка.
— Только не в суши-бар, — передернувшись, сказала Ленка.
— Что, не любишь суши?
— Я лучше карасей жареных поем, чем эту фигню. Фу-у.
— Какая-то ты у меня не гламурная, — ухмыльнулся Мишка.
— А ты их что, любишь?
Мишка отрицательно потряс головой:
— Я лучше кусок мяса побольше съем.
— Аналогично, — согласилась Ленка.
— Тогда туда! — указал Мишка пальцем на небольшой ресторан неизвестно какой кухни. Главное, что кормили тут вкусно и можно было легко опознать содержимое тарелки. Меню не содержало загадочных названий, оставлявших посетителей в ступоре и тщетных попытках догадаться, что за непонятной надписью скрывается пара листьев салата, размазанный вилюшкой по тарелке соус неизвестного происхождения и запаха, и кучка чего-то, отдаленно напоминающего солянку.
А тут на тарелке исходил соком большой кус мяса, столь нежного и ароматного, что посетители истекали слюной, только завидев идущего к ним официанта.
— В тебя это не влезет, ты просто лопнешь, — сказал Мишка, пытаясь украсть с Ленкиной тарелки кусочек.
— Не дам. — Она закрыла рукой бифштекс, сражаясь с оставшимся мясом.
— Тебе что, жалко? — заныл Мишка.
— На, проглот. — Ленка подцепила на вилку небольшой кусочек и протянула ему.
— Жмотяра, — проворчал Мишка, шустро заглотив предложенное.
— Ага, она самая. — Довольная Ленка доела остатки и погладила живот. — Мама дорогая, я обожрамшись.
— Ладно, пошли калории растрясать.
— Это куда?
— В кинотеатр.
— Вот уж не думала, что просмотр фильма заставит похудеть.
— Ну, это как его смотреть, — усмехнулся Мишка.
Глава 18
— Миш, а можно глупый вопрос? На фига ты билеты на последний ряд купил? И вообще, зачем мне этот тупой доисторический боевик?
— Вопрос и в самом деле глупый, — сказал Мишка, подхватывая Ленку за талию и устраивая у себя на коленях.
— Ты не собираешься… — начала Ленка, но тут же оборвала фразу, когда Мишкина рука скользнула к тонкому кружеву трусиков. — Похоже, собираешься…
Мишка накрыл ее губы страстным поцелуем, унося прочь все ее сомнения и осторожность. Крики и стрельба в фильме, казалось, слышались, как сквозь вату, где-то там за пределами маленького пространства, чувственным коконом отгородившего их от остального мира.
Ленке до дрожи в пальцах нравилось касаться тела возлюбленного, замечать, как меняется его дыхание, становясь резким, сбивающимся на хрип, как глаза словно затягивают ее в омут нежности, как его голова откидывается назад, позволяя ей набрать полные горсти темно-шоколадных шелковистых прядей волос, вцепиться в них, продлевая и без того бесконечный поцелуй.
Мишкина рука проникла в нежные складки, легко находя клитор, пальцы уверенно ласкали его, зная каждое движение, что подтолкнет любимую еще на одну невыносимо томительную ступень к взлету.
Ленка заворочалась отодвигаясь.
«Эх, а раньше я считала, что широкие штаны — это минус», — мысленно вздохнула она, проникая рукой под ремень Мишкиных брюк и обхватывая уже сильно возбужденный член. Нежно сжимая его, проводя пальцами по всей длине, наслаждаясь его твердостью, отзывающейся на малейшее движение.
Мишка глухо простонал ей в губы:
— Все, больше не сдержусь.
Он, придерживая Ленку одной рукой, другой сноровисто расстегнул ширинку и зашелестел пакетиком презерватива. Пара движений и он, развернув Ленку к себе спиной, прогнул ее так, что она, сидя у него на коленях, грудью лежала на спинке переднего сиденья. Потом резкий толчок, и Ленка зажала рот кулачком, чтобы не застонать на весь зал он чувственного всплеска, заставившего ее тело пылать в ожидании следующего и следующего толчка, в стремлении достичь той точки, за которой нет ничего, кроме восторга и экстаза, подаренного своему возлюбленному.
