Энн Мэтер - Райская птица
Позвав Эмброуза, своего помощника, он вернулся в переднюю и снял трубку:
— Да.
Услышав голос Сары, Доминик едва сдержался, чтобы не чертыхнуться. За последние несколько дней он умудрялся избегать встреч с ней. Ханна получила распоряжение говорить Саре, что он уехал по делам, когда она звонила ему в офис. А его помощник Эмброуз не должен был говорить никому, кроме Джейкоба, что его хозяин дома.
Он знал, что это не могла быть Клео. С того вечера на яхте он не видел ее и не говорил с ней. Главным образом потому, что Джейкоб приказал ему держаться подальше от «Магнолии».
В тот день, когда он, переодевшись, вернулся на палубу, Клео уже не было. Младший стюард сказал, что юная леди отправилась в город.
Доминик прекрасно понимал, что у него нет шансов найти ее в оживленной толпе. К порту прилегал рынок, и ей ничего не стоило затеряться среди огромного множества торговых палаток.
Кроме того, он допускал, что Клео найдет дорогу домой, что она и сделала. Судя по всему, она не хотела беспокоить Джейкоба, но в то же время не могла ждать, пока он отдохнет.
Ее уход и послужил причиной размолвки Доминика с дедом. У Джейкоба не возникло ни малейших сомнений, кого винить в том, что Клео покинула яхту так неожиданно.
— В будущем держи свои руки подальше от нее, — предупредил его старик, ни на йоту не веря заверениям Доминика, что Клео ушла по собственному желанию. — Если что-то случается с этой девочкой, я знаю, кто виноват.
Доминику пришлось признать, что его дед прав. Но они оба не находили себе места, пока не позвонила Серена и не сказала, что Клео вернулась домой.
Ей было интересно узнать, что случилось, и Доминик представил, какой у них с Лили последовал разговор. Но ему было все равно, главное, что Клео дома — целая и невредимая.
— Доминик, дорогой, — к его великому изумлению, спокойно поприветствовала его Сара, тогда как он ждал упреков и обвинений. — Чем занимался? Я уже несколько дней пытаюсь до тебя дозвониться.
— Извини, — невозмутимо ответил он. — Что-то стряслось?
— Да нет, любимый. — Теперь тон Сары был не таким приветливым. — Так где ты пропадаешь? Я спрашивала у Джейкоба, но он сказал, что тоже тебя не видел.
— Неужели?
Доминик сжал челюсти. От старика можно было вполне ожидать, что он бросит на его счет что-нибудь провокационное и порадуется их ссоре.
Было понятно, что Джейкоб готов позволить внуку жить собственной жизнью, если только она не будет касаться Клео.
— Я был очень занят, — ответил он наконец, презирая себя за ложь. Он ведь собирался поговорить с ней начистоту, так почему не сделать этого сейчас?
Но как он мог сказать ей, что он без ума от другой женщины? Что с тех пор, как встретил Клео, не может думать ни о ком другом?
Кроме того, его страстное увлечение скоро пройдет. Должно пройти. Когда Клео вернется в Англию, он излечится от безумия, полностью поглотившего его.
Если только она не останется.
Доминик нахмурился. Если старику удастся настоять на своем, Клео уедет, только чтобы уладить свои дела, а затем обоснуется в Сан-Клементе.
— Так в чем же дело? — почти ледяным тоном поинтересовалась Сара. — У меня сложилось впечатление, что для управления компанией у тебя существует целый штат сотрудников. Или ты хотел сказать, что у тебя не нашлось для меня времени, потому что ты был занят гостьей своего деда?
Доминик подавил стон. Ну что он мог ей ответить?
Сара действительно права, но он не будет обсуждать это по телефону.
— Ладно, — произнес он наконец. — В последнее время я действительно уделял тебе мало времени. Но… — Он прикрыл глаза, пытаясь сообразить, что сказать дальше. — Я знал, что тебе не понравилась Клео…
— Я этого не говорила, — перебила его Сара.
— В этом не было нужды. В тот вечер в «Магнолии» ты открыто игнорировала ее.
— Хорошо. — Казалось, Сара поняла, что отпираться бесполезно. — Мне она не нравится. Признаю. Но твоя мать тоже не любит ее. А вся эта шумиха по поводу одного званого ужина!
— Званый ужин устраивался в честь приезда Клео, — резко ответил Доминик, чувствуя, что теряет над собой контроль. — Не для того, чтобы вы с моей матерью имели возможность отточить свои коготки.
— Доминик! — возмутилась Сара, и Доминик понял, что немного перегнул палку.
— Ладно, — устало произнес он. — Это было немного грубо.
— Немного?
— Хорошо. Это было очень грубо. Извини. Думаю, я сейчас не в лучшем настроении.
— Причина в ней? — Сара поколебалась. — Я говорю о Клео. Тебе, наверное, очень непросто, что она остановилась в «Магнолии», и вообще. Вы с твоим дедушкой были близки, и если он думает о том, чтобы сделать ее своей наследницей…
— Откуда, черт возьми, такие мысли? — разозлился Доминик.
Хотя ответ был очевиден. Его мать. Это ее слова, а не Сары.
— Я просто хотела сказать…
— Я знаю, что ты хотела сказать.
Его голос звучал очень грубо, но он сумел взять себя в руки. В конце концов, она ведь не виновата.
— Послушай, — тут же пожалев об этом, сказал Доминик, — ты сегодня вечером свободна?
— Я… думаю, да, — выдохнула Сара.
— Чудесно. — Он подавил разочарование. — Как насчет ужина? Я слышал, на Бэй-стрит открылся новый ресторан…
— Я бы предпочла поужинать у тебя, — с вызовом бросила она. — Мне кажется, прошла вечность с тех пор, как мы ужинали вместе. Только ты и я. Наедине.
Доминик прикусил язык, затем выдавил:
— Почему нет? Скажем, часов в восемь? Или в половине девятого?
— Так поздно, — захныкала Сара. Но потом, вздохнув, согласилась. — В восемь. Буду с нетерпением ждать встречи.
— Ага. — Доминик чуть было не положил трубку, не ответив ей. — Я тоже.
Клео вышла из дома через задний вход, которым часто пользовалась, если хотела избежать нежелательных встреч. Она уже привыкла к жизни в поместье. Возможно, этому способствовало то, что ей осталось не так уж долго наслаждаться этим райским местечком.
Когда все утряслось, она дала понять Джейкобу, что не считает этот дом своим. Это дом Серены, не ее. И кажется, он принял ее точку зрения.
В результате ее отношения с Сереной и Лили значительно улучшились. Со времени их стычки за обедом Лили, казалось, поменяла свое мнение о ней. Настолько, что пару раз спросила Клео о ее жизни в Англии.
Даже если Клео полагала, что мать Доминика таким образом пытается напомнить ей о ее корнях, она ничего не говорила в ответ. И в конце концов обе женщины перестали видеть в ней угрозу своему положению. Клео верила в то, что они больше не считают ее охотницей за золотом. И дедушка так радовался ее присутствию в доме, что никто не хотел лишать его последнего счастья в жизни.
