Александр Трапезников - Подари мне жизнь
— А вот захотела и нашла, — ответила Ольга. — Но мне кто-то рассказывал, что ты в Израиль уехал.
— Был там, но долго не выдержал. Жара, апельсины… Арабы то и дело взрываются вместе с автобусами. Нет, я к России привык. Наверное, я какой-то неправильный еврей. И потом… потом, есть еще одна причина.
— Какая?
— Ну… наверное, ты и сама знаешь.
— Даже не догадываюсь.
Джойстик помолчал, набрался сил и, наконец, бросил куда-то в сторону:
— Я тебя люблю. По-прежнему. Пытался забыть, но не получилось. Даже женился там сдуру. А все без толку. Не могу вытравить тебя из сердца.
— И не надо, — сказала Ольга.
Тут только Джойстик заметил ее округлившийся живот. Он вовсе сник. Лишь теребил пуговицу на рубашке.
— Не слишком-то ты разговорчив, — улыбнулась Ольга. — А в микрофон тараторишь без продыха.
— То — другое дело, это работа. Те слова — мираж, фикция для молодых идиотов. А тебе я даже не знаю, что сказать. Опять ждешь ребенка? Надеюсь, теперь-то хоть от нормального человека?
— Увы, все от того же, — вздохнула Ольга.
— Ну ты, мать, даешь! Я думал, ты с ним окончательно порвала.
— Все никак не получается. Вот этого рожу и порву.
— Сомневаюсь. Вы с ним еще и третьего сделаете.
— Не накаркай. Я, Джойстик, перед тобой сильно виновата. Но… прости, что ты меня любишь, а я тебя нет. Но ты всегда был мне другом.
— Когда женщина говорит мужчине о дружбе — сливай воду и гаси печь, — сказал он уныло. — А зачем пришла?
— Мне… я хотела спросить у тебя: как там, в Израиле, с медициной?
— На инопланетном уровне! И абсолютно бесплатно, как при советской власти. Евреи там коммунизм строят, который в России не получился. А что?
— Но это ведь только для граждан Израиля?
— Конечно.
— А если я приеду? — продолжала допытываться Ольга.
— Тебя могут и не пустить. Особенно с животом. Ты же не еврейка. Хотя некоторые, которые хотят рожать именно в Израиле, пробираются туда нелегально, через египетскую границу. В принципе это не сложно. Но потом тебя могут отдать под суд. А почему ты об этом спрашиваешь?
— Джойстик, у тебя сохранилось израильское гражданство? — спросила Ольга, взяв его за плечи и смотря прямо в глаза.
— Да, сохранилось, — ответил он, начиная догадываться.
— Тогда, — сказала она торжественно, — выходи за меня замуж. Тьфу! Женись на мне. Словом, давай заключим фиктивный брак!
Глава девятая
Встреча бабушек без смертельного исхода
В кабинете психотерапевта перед Ольгой стояла чашечка кофе. Леонид Максимович внимательно слушал, то включая, то выключая вентилятор. Через открытое окно в комнату ползла июньская жара.
— …И когда я предложила ему заключить фиктивный брак, он почти закричал: «Да!» — продолжала Ольга. — Я думала, что Джойстик от счастья упадет в обморок. Он вообще очень впечатлительный мальчик. Мы поцеловались. И ты знаешь, что он потом сделал?
— Выкинул какой-то фокус, — улыбнулся Леонид Максимович. — Такие холерические натуры часто не отдают себе полный отчет в том, что делают. Это называется измененным состоянием сознания. Организм подобных людей не обладает буферными системами.
— Какой же ты, Леня, зануда. Так вот, он пошел в свою стеклянную будку, взял микрофон и объявил в эфир, на всю Россию, что женится на самой красивой девушке Москвы и Московской области. Потом добавил, что она лучше всех в стране и мире, включая Израиль. И закончил тем, что послал к черту тех, кто так не думает. В студии произошел маленький скандальчик, но Джойстик и звукооператора послал куда подальше. А затем мы поехали к нему домой, чтобы забрать документы и тотчас же отправиться в загс. И вот тут-то случилось самое интересное.
— Что же? — спросил Леонид Максимович.
— Не щелкай выключателем. Это меня нервирует. А произошло следующее. Джойстик отпирает ключом дверь, а на пороге вырастает тощая кудлатая фигура в длинной юбке и бигудях. Оказывается, это его жена! Ты представляешь, он совсем обалдел от счастья и у него вылетело из головы, что он сам женат!
— Такое возможно. Внезапный провал памяти вследствие неожиданного потрясения. И что же дальше?
— Дальше — тишина, как говорил Шекспир. Вернее, наоборот, ор. Кричит фигура в бигудях, кричит Джойстик, молчу лишь я. Но уже понимаю, что фиктивный брак не получится. Снова мимо. Правда, он уверял меня потом на улице, что тотчас же займется разводом, а я ответила, что об этом надо было думать раньше. Да и не так-то просто будет развестись с «бигудями», такие штучки вцепляются намертво. И я спросила: где он ее нашел? А Джойстик ответил: в Хайфе. Когда он приехал туда, то от отчаяния загадал: женюсь на тринадцатой девушке, которую встречу на улице. И встретил на свое горе. Вот тебе и суеверие. Но я, Леня, была убита.
— Может, тебе коньячку плеснуть? — спросил психотерапевт.
— Плесни, — кивнула Ольга. — Ай да Джойстик, ай да сукин сын!
Леонид Максимович достал две рюмки, пузатую бутылку и попросил секретаршу принести еще кофе.
— Не переживай так, — сказал он. — Даже если бы ты заключила фиктивный брак и уехала ради операции в Израиль, то после завершения у тебя бы появилась куча новых проблем. Ты же не собиралась жить там с Джойстиком и детьми?
— Нет, конечно, — ответила Ольга, пригубливая коньяк.
— Ну вот, а он бы тебя ни за что не отпустил. В своей слепой любви к тебе он пошел бы до конца. Китайский философ Гуань Инь-цзы сказал: когда люди доходят до крайней точки, они глупеют. Это характерно для Джойстика, который привел тебя как невесту к своей жене. Она бы не дала развода ему, а он не даст развода тебе. К тому же израильские законы таковы, что они будут на стороне мужа-еврея, а не жены-гойки. Он бы у тебя в Израиле еще и детей отобрал. Поэтому тебе лучше оставаться с Джойстиком просто друзьями. В этом качестве он принесет тебе гораздо больше пользы.
— Какой же ты все-таки умный! — с неподдельным восхищением сказала Ольга. — Мне с тобой так хорошо и просто. Просто Юм, Фромм и Фрейд в одном флаконе.
— Спасибо! — отозвался Леонид Максимович и не совсем логично добавил: — Тогда… выходи замуж за меня.
От неожиданности Ольга выпила свою рюмку залпом и даже поперхнулась.
— Я не шучу, — продолжил Леонид Максимович. — Я тебя люблю с тех пор, когда чуть не задавил машиной. Но обещаю, что больше тебя никогда в жизни давить не буду.
— Уже радует, — сказала Ольга. — Но ты ведь не еврей. А мне нужно в Израиль.
— Дался тебе этот Израиль!
— А операция? Здесь мне столько денег не собрать. А если ты действительно такой умный, то придумай что-нибудь.
