Салли Боумен - Актриса
— Как что? Ждать. Что же еще?
— Ждать? И сколько? — вырвалось у Кристиана; сам он терпеть не мог ожиданий.
— Сколько требуется, — услышал он в ответ.
Кристиан вздохнул. Ему страшно хотелось заставить Эдуарда действовать, и немедленно. Но он знал, что это бесполезно. Эдуард умел ждать, и его терпение всегда вознаграждалось. Тысячи мелодраматически завлекательных планов пронеслись в горячей голове Кристиана. Но только он открыл рот, как его друг — так он и знал! — деликатно, но твердо перевел разговор на другую тему.
ЭДУАРД
— Представляете, рак, — выдержав для приличия паузу, Филипп де Бельфор принял из рук Эдуарда стакан с виски, потом с торжественной многозначительностью покачал головой. — Кошмар. Еще полгода назад был здоровяк, каких мало. Все на покой собирался, мог себе позволить, я слышал, он очень удачно поместил свои капиталы. Мы с ним как-то завтракали, он тогда устриц заказал. Я и говорю ему: «Бришо, ты везучий, всегда знаешь, на что ставить. А чем ты будешь заниматься на пенсии, у тебя же будет куча свободного времени?» И знаете, что он ответил? «Буду тратить деньги, Филипп, — так и сказал. — Я столько лет их копил, пора уже и тратить. Надо жить сегодняшним днем, завтрашнего у меня может просто не оказаться».
Его постная физиономия на миг исказилась от тайной злобы. Но он быстренько взял себя в руки.
— И ведь действительно не оказалось завтрашнего дня. Полгода — и конец. Кошмар. Непостижимо. Бедняга Бришо. Особой дружбы между нами не было, но не о том речь. Никто не волен знать, что ему уготовано. М-да, да. Sunt lachrimae rerum — сразу вспомнилось мне. «Плачем о жизни» — так точно. Впрочем, бедняга Бришо не слишком увлекался поэзией.
— «Плачем о вещах», — негромко возразил Эдуард.
Де Бельфор поднял взгляд от стакана.
— Что-что?
— Rerum. Тут имеются в виду «вещи», а не «жизнь». Вергилий специально, наверно, выбрал слово с двояким смыслом.
На сей раз на физиономии Бельфора мелькнуло раздражение, но он снова взял себя в руки.
— Согласен. Что делать, забываю, никогда не был силен в классике. — Помолчав, он тяжко вздохнул. — Кого жаль, так это его жену. Одиночество страшная штука. Наверное, они были привязаны друг к другу. И вдруг такое… Вы были на похоронах?
— Был.
— Я очень хотел пойти. Но, увы, обстоятельства не позволили. — Де Бельфор слегка поерзал на стуле. — Обстоятельства сильнее нас. У меня не было ни секунды. Очередные переговоры в Лондоне, как раз самый ответственный этап. Безумно ответственный. Я не мог пустить эти переговоры на самотек, слишком большой риск.
— Понимаю, понимаю, — вежливо посочувствовал Эдуард.
Он выжидал. Было уже почти шесть часов; они сидели в дальнем конце кабинета, предназначенного для неофициальных встреч, обставленного предельно просто. Строгие обитые черной кожей кресла, строгий из хромированного стекла столик, полотно Поллока на стене: де Бельфор поглядывал на картину прищуренными глазами, будто прикидывал ее размеры.
Эдуард, рассчитывавший еще два часа поработать, потом поужинать с Кристианом, потом отправиться к матушке на день рождения, уже терял терпение. Де Бельфор очень настаивал на встрече и вряд ли явился к нему в офис, чтобы оплакать потерю Бришо. Что-то было у него на уме, но он умел напустить туману. К своей цели он подкрадывался кругами, точно краб к жертве.
Вот и теперь он был подозрительно задумчив и машинально передвигал стакан к себе и обратно. То ли скорбел о своем недавнем соратнике Бришо, то ли изучал собственное холеное отражение в стеклянной столешнице, поди догадайся. Одно Эдуард знал точно: в последнее время де Бельфор предпочитал неофициальные встречи. Предлоги для встреч он находил сугубо деловые, но явно старался придать этим встречам некую фамильярность, эдакую родственную теплоту. Таились, таились тут и иные причины. Не только желание добиться повышения по службе — это-то было очевидно, — но, похоже, де Бельфор почему-то не мог без них обойтись. Не мог, несмотря на едва сдерживаемое отвращение…
— Да, кстати, о ценах на отели Ролфсона, — сказал де Бельфор, помолчав чуть дольше, чем обычно. — Я бы хотел обсудить некоторые моменты, если вы позволите…
— Я весь внимание.
Все выглядело очень убедительно: естественное волнение по поводу давно запланированной бароном де Шавиньи покупки целой сети престижнейших английских отелей. Де Бельфор возглавлял у де Шавиньи гостиничное дело; это была солидная должность, де Бельфор неплохо себя зарекомендовал в качестве администратора: хваткий, напористый. Эдуард исподволь к нему приглядывался. И решил доверить ему гостиницы, пусть при них и остается, пусть это будет его царство; однако де Бельфор рассчитывал на другое.
Но пока он помалкивал о своих амбициях. Он уже не тот недотепа, который сдуру связался с таким слабаком, как покойный Бришо. Теперь-то он умел не доводить удобную независимость до опасной черты, до откровенной оппозиционности. Не надо лезть в бутылку из-за пустяков. Де Бельфор ждал, и Эдуард знал это, ждал дня, когда можно будет раскрыть карты, взять реванш. Лучше бы с этим типом не иметь дел, думал порой Эдуард, проще говоря, избавиться от него. Но он почему-то ему потворствовал. Выслушивая прожекты де Бельфора, которые тот действительно не мог осуществить без его помощи, Эдуард никак не мог понять, почему он терпит этого выскочку.
Наверное, потому, что он развлекает его, решил де Шавиньи, с интересом наблюдая, как тот допивает свое виски. Эдакий придворный Кассио в его компании, на амплуа злодея в табели о рангах. Неужели я так устал, что мне нужен катализатор вроде этого пакостника, с горечью подумал Эдуард, неужели только его «соперничество» заставляет меня быть все время начеку, в рабочей форме?
— Стоит ли нам и впредь держаться «Монтегю Смита»? — спросил Эдуард, вставая. Де Бельфор тоже вынужден был подняться.
— Да вроде у нас с этим банком раньше не было осечек. Но теперь… мало ли что, вдруг цены подскочат, а сделка нам предстоит особая. Может, не мешает подумать о новом банке? С более, так сказать, более смелым почерком? Впрочем, вы правы. Разумнее держаться уже проверенного «Монтегю Смита»… безусловно.
Он двинулся к выходу и только у самой двери обернулся. Получилось очень натурально, но не очень кстати. Эдуард видел, что де Бельфор заметил свой промах.
— Ах да, чуть ведь не забыл. Бедный наш Бришо. Как быть с его местом в правлении? Вы будете подыскивать ему замену?
Он выдал себя с головой. Он старался сохранить равнодушие, но видно было, как напряглись его мускулы. Он отчаянно боролся со своим лицом, пытаясь удержать на губах небрежную улыбку, но в глазах был страх и хищный блеск.
