Мой страшный главный врач (СИ) - Орех Софья

— Ну, знаю я эту фармфирму, — вопросительно посмотрел я на него

— Настоятельно не рекомендую подписывать с ними какой-либо договор о поставках, — опять шёпотом произнёс начмед.

— Так они же прошли, вроде, тендер, — нахмурился я.

— Пройти-то прошли, но по моим последним данным, у них скоро начнутся проблемы с прокуратурой. И у вас есть прекрасная возможность избежать ненужных вам общений с прокурорскими.

— То есть там будут трясти всех, кто успел подписать с ними договора?

— Совершенно, верно, Лев Романович. Они же не единственные поставщики этих препаратов в Москве, прошедших тендер, — улыбаясь, развёл руками начмед.

— Вы хотите кого-то мне порекомендовать? — испытуще посмотрел я на него.

— Упаси бог, Лев Романович! — замахал руками Григорий Иванович. — Я прекрасно знаю своё место и никогда не лезу туда, где мне не положено.

— Тогда почему хотите уберечь меня от возможных общений с прокурорскими? — я отхлебнул ещё горячий кофе.

Лицо начмеда стало серьёзным и он, глядя мне в глаза, негромко произнёс: — Скрывать не стану: в моих прямых интересах как можно дольше поработать с вами. Поэтому, если вы не возражаете, я буду стараться оберегать вас от всего того, что может помешать вам спокойно заниматься своими прямыми обязанностями.

— А вы не боитесь в какой-то момент превысить степень своих усилий, Григорий Иванович? — вздохнул я, начиная утомляться от этого разговора.

— Вы всегда можете поставить меня на место, если только решите, что я начал перегибать палку. И я обязательно учту это. Поверьте мне, Лев Романович! — неожиданно произнёс он умоляющим тоном.

— Тогда последний вопрос — откуда информация?

— У тёщи подруга в Генеральной прокуратуре. Сказала, что эту фирму и ещё одну готовятся проверять в связи с запросом свыше. Вторая фирма, кстати, тендер не прошла, — усмехнулся начмед.

— Хорошо, я учту, — кивнул я и вздохнул. — Ну, всё, пойдёмте в хирургию.

— Да-да, конечно. Только позвольте уж приватно ещё один вопросик? Очень просили уточнить у вас — готовы ли вы посетить тот закрытый клуб повторно? — в глазах у начмеда запрыгали чёртики.

— Вы же сказали, что кто-то там из главных должен одобрить или не одобрить кандидатуру новенького, — хмыкнул я, и, поднявшись с кресла, подошёл к раковине сполоснуть чашку.

— Вы имели грандиозный успех и самый главный прямо там пригласил вас придти повторно! — радостно воскликнул начмед и тут е понизив голос добавил: — Вы должны его помнить.

— Мой сосед слева?

— Именно. Он и есть наш самый главный.

— Под масками не видно, кто главный, а кто — не очень.

— Это вынужденная мера, Лев Романович. Среди членов клуба профессура, академики из разных областей науки, настоящая интеллигенция! — с пафосом произнёс улыбающийся начмед.

— Я понял. Ничего не могу пока ответить вам, Григорий Иванович. Я никогда не играл в покер в столь… гм… необычной обстановке. Это произвело на меня неизгладимое впечатление, — опять хмыкнул я и направился к выходу. Начмед поспешил за мной.

В хирургическом отделении, естественно уже знали о нашем приходе и полы там блестели как на картинке. Стоял специфический запах хирургии. Все проходившие мимо медсёстры настороженно смотрели на меня. Но мне, в принципе, было на это всё равно. Операция была назначена на одиннадцать и у нас ещё было время переговорить с заведующей — Черновой Анной Игоревной — у неё в кабинете. Начмед просил её рассказать нам об отделении. Заведующей было сорок три года, но выглядела она максимум лет на тридцать пять: стройная, с матовой кожей лица и шеи. Выразительные карие глаза, сочные губы, волосы цвета вороньего крыла подстрижены под карэ. «Такие женщины очень страстные в сексе», — неожиданно подумал я, глядя на неё. В этот момент она подняла на меня свой взор и мне вдруг показалось, что она прочла мои мысли. На всякий случай небрежно кивнул ей: — Я всё понял про отделение, Анна Игоревна. Давайте о больном, которого вы собираетесь сегодня оперировать.

— Хорошо, Лев Романович, — растерялась женщина и перекинулась взглядом с начмедом.

— Да-да, Анна Игоревна, давайте быстренько о больном и предстоящей операции. Лев Романович собирается сегодня сам вам ассистировать, поэтому хочет быть уверенным, что вы хорошо подготовились, — улыбнулся её начмед.

— Как собирается ассистировать⁈ — изумлённо произнесла Анна Игоревна. — А почему меня об этом никто заранее не предупредил?

— А в военном госпитале, при обстреле. вы тоже будете требовать, чтобы вас предупреждали с кем вы будете оперировать⁈ — жёстко, с нажимом спросил я.

— А при чём тут военный госпиталь⁈ — совсем растерялась заведующая хирургическим отделением.

— Вы что, действительно, ничего не понимаете⁈ — неолжиданно для себя рявкнул я и в комнате наступила звенящая тишина. — Вы военнообязанная⁈ Есть военная книжка⁈

— Ну-у, да… есть, — на глазах Анны Игоревны показались слёзы. — Только я не…

— Песня есть: «Если завтра война, если завтра в поход…» Слышали такую? — более спокойным тоном спросил я.

— Н-не знаю… н-не п-помню… — сбивчиво пробормотала Анна Игоревна. — Наверное есть, раз вы говорите…

— Короче, Анна Игоревна, быстренько доложите мне всё по больному и пойдёмте оперировать. Больной уже должен быть подготовлен.

Спустя десять минут начмед уходит заниматься своей работой, а мы с Анной Игоревной идём в операционную. Опытные медсёстры без тени удивления наблюдают за тем, как мы моем руки, помогают нам надеть халаты, перчатки и, с поднятыми в локтях руками, мы заходим в операционный зал.

— Всё будет хорошо, Анна Игоревна, — шепчу я заведующей. — Я знаю, что вы отличный хирург.

— Спасибо, Лев Романович, — в глазах заведующей вспыхивает благодарность.

Анестезиолог приветливо кивает нам и продолжает заниматься больным. Через несколько минут заведующая берёт в руку скальпель и делает первый надрез. Медсестра тут же тампонами сушит кровь, и операция продолжается. Я стою напротив и жду, когда придёт моя очередь вступить в этот удивительный процесс, танец жизни и смерти в руках умелого хирурга.

Спустя некоторое время я неожиданно замечаю, как рука со скальпелем зависает над операционным полем.

— С вами всё в порядке, Анна Игоревна? — негромко спрашиваю я заведующую. Она в ответ бормочет что-то невнятное.

— Что⁈ Не слышу!

— Подмените меня… — слышу я в ответ и едва успеваю перехватить у неё скальпель. Заведующая кулём падает у операционного стола.

— Кто ещё есть из хирургов⁈ — поворачиваюсь я к медсестре, стоявшей около анестезиолога. — Быстро пусть кто-то моется и сюда. И выведите отсюда Анну Игоревну, нашатырь ей дайте!

Через несколько минут операция продолжается. Только теперь я за основного хирурга, а ассистирует мне молодой врач Тихон Васильевич, которому я в конце операции доверил наложить красивый шов на операционную рану.

— Всем спасибо! — громко говорю я и выхожу из операционной. Опытная, в возрасте медсестра выскакивает вслед за мной: — Вам помочь, доктор?

— Благодарю, я сам, — киваю я ей и стягиваю с рук перчатки.

— Знаете, Лев Романович, вы, действительно, здорово оперируете. А я разных хирургов повидала! — неожиданно заявляет медсестра. В её глазах я вижу искреннее восхищение и мне это очень приятно. — Теперь, если что, только к вам под нож пойду. Возьмёте?

— Обязательно! И вы отлично знаете свою работу. Я следил за вами тоже, — хвалю я медсестру и это было правдой.

Потом я пошёл в кабинет заведующей, чтобы убедиться, что с ней всего лишь обморок случился, а не инсульт. Бледная Анна Игоревна полусидела на кушетке, стоявшей у стенки. Она опиралась спиной на пару подушек, которые принесла ей другая медсестра. Её голубой, операционный халат висел на спинке стула. В кабинете пахло валокордином, рядом на стуле стояла кружка с горячим чаем.

— Ой, Лев Романович! — засуетилась она, попытавшись подняться с кушетки.

— Да вы лежите, лежите, Анна Игоревна, — махнул я ей рукой, — зашёл убедиться, что с вами всё в порядке.