МОЯ. Я тебя присвою (СИ) - Лакс Айрин

Запускает теплые мурашки по моей шее.

Медленно ведет языком дорожку вдоль ключицы. Кожу в зоне декольте немного щекочет его колкой щетиной.

— Думаешь, все так просто?

— Мммм.… Совсем непросто.

Зорин отрывается, смотрит мне в глаза.

— Сдержаться, когда под тобой такая роскошная и горячая девочка, совсем непросто…

— Вот не надо! Ты специально это сделал! Нарочно!

— И уже жалею.

— Ах, из-за ремонта.

— Пустяки.

— Я ещё что-нибудь испорчу. Обязательно испорчу!

— Я знал, что ты это скажешь, — улыбается, задрав шелковый топ от пижамы.

На ночь я, разумеется, снимаю бюстгальтер, и теперь вся моя грудь выставлена на обозрение тирана.

— Красавица.…

— Нет! Не трогай!

Пытаюсь оттянуть топ вниз, Назар обхватывает мои запястья и разводит их пошире, прижав к кровати.

Не разрывая зрительного контакта, опускается, целуя грудь.

Темный, будоражащий взгляд устремлен на меня, дразня мое тело.

Будто огонь струится.

Чувствую его так остро и горячо.

Пальцы сдавливают запястья сильнее.

Губы неотрывно скользят по коже, лаская мою грудь. Когда он подключает к делу язык, водя им по ареоле моего соска, в легких не остается воздуха.

Просто не получается дышать так же размеренно, как раньше.

Обострившаяся чувствительность тела в эти дни играет против меня.

Назар опускает взгляд ниже, он скользит им по моему животу, по резинке шортиков…

Снова смотрит мне в глаза и целует интенсивнее, сосет твердые вершинки по очереди.

Однозначно, издевается! Просто издевается, доводя меня до исступления неспешной, искушенной лаской. Тело подбрасывает вверх все чаще и чаще, в такт его интенсивному сосанию.

Мычу и кусаю губы, чтобы не стонать, но все же стону, когда он врезается в мою промежность эрекцией. Легкие брюки ничего не скрывают, лишь подчеркивают.

— Ты знала, что в критические дни девушки, женщины делает кое-что в два раза чаще.

— Нет, не знаю! Все, отпусти.

— О да…. Отпустить тебя я просто обязан. Особенно после вчерашнего. Одним секретиком поделюсь сегодня, а вторым, для больших и плохих девочек, я поделюсь с тобой позднее, когда ты будешь готова.

Что за интонации такие? Дико пошлые и вибрирующие глубоко во мне. Невозможно равнодушной оставаться, когда он так говорит и смотрит, и посасывает. Его голос стал более низким, чувственным, тело полно жара, глаза блестят.

— Довольно! — пытаюсь говорить так, чтобы голос звучал построже, но выходит довольно неуверенно.

Назар разжимает пальцы на моем запястье, отпустив руку. От долгого пребывания в зажатом состоянии кисть совсем не чувствуется.

Зато я хорошо чувствую, как Зорин пронырливо подсовывает руку мне под шортики пижамы, прямиком в трусики.

— Эй.… Я же сказала, у меня месячные! У меня…

— Я не буду трогать твои барьерные средства. Но приласкать изнывающую киску я просто обязан.

Его пальцы поглаживают складки, половые губки. Дрожь только усиливается, я едва держусь.

— Секрет номер один. В эти дни женщины мастурбируют чаще обыкновенного… И секс у них тоже случается в такие дни, поверь.…

Перед глазами мелькают черные точки, когда он притрагивается ко мне. Просто притрагивается и нажимает на пульсирующий клитор, но его будто взрывает… Ооооох.

Всего лишь нажатие, мягкое, решительное и усиливающееся с каждой секундой.

Отпускает.

Я получаю возможность дышать, могу вдохнуть полными легкими.

Через мгновение снова дергаюсь от новой порции изысканной и такой вкусной пытки удовольствием.

— Прекрати немедленно, — стону из последних сил.

— Дай извиниться. Кончишь, как следует, и отпущу, — обещает Назар.

Он больше не держит меня, не приковывает к кровати.

Меня больше не нужно удерживать силой, гораздо крепче удерживает нарастающее удовольствие.

Словно недополученная доза вчерашнего наслаждения напомнила о себе и потребовала немедленного реванша.

Или просто Назар прав, и в эти дни… все обостряется.

Все, включая возбуждение?!

Тиран касается моих губ, выдохнув:

— Давай мириться, вредина? Попробуем заново?

Теряюсь от такого предложения.

Может быть, все ещё сплю?!

Глава 26

Таша

Зорин выглядит серьезно настроенным, будто ни капельки не шутит. Он — очень умный и хитрый, жестокий, себе на уме. Ко всему прочему меня к нему тянет вопреки сильнейшей ненависти!

Предложение Назара — заманчивое. С таким, как он, лучше не враждовать.

А это сильнейшее возбуждение между ног? От него никуда не деться! Даже несмотря на критические дни…

Но в то же время с какой радости Назару со мной мириться? Я здесь, в его владениях, несвободна. Ясно, что он обманом меня забрал, не было никакой опасности для жизни младших сестричек. Нет опасности, могу уйти, да? Чисто формально… Даже если у Зорина старые счеты с отцом, то пусть ему и предъявляет. Папа держит меня на расстоянии от своего бизнеса и не посвящает в детали.

Я могла бы уйти. Но точно знаю, что мне этого не позволят. Вернут на место и.… за этой провинностью обязательно последует наказание.

Может быть, Зорин только того и ждет — моего очередного прокола, чтобы всласть наиграться, чтобы выпустить все самое дурное и темное, что в нем есть.

Поэтому нет, спасибо.…

Не хочу я с ним мириться. Но испытать оргазм я не откажусь, пожалуй… В конце концов, Назар задолжал мне оргазм!

Ничего не говоря вслух, я молча забрасываю руки за шею Зорина и закрываю глаза. Едва успеваю немного приподнять лицо и приоткрыть губы, как он тут же начинает меня целовать.

Немного теряюсь от того, каким получается этот поцелуй. После вчерашних откровенных касаний, после того, как открыто Зорин меня домогался, я ждала, то и сегодня он на меня набросится, как голодное животное!

Но вместо этого его руки запутались в моих волосах, лишь слегка дергая, проявляя силу и напор.

Моя кровь наполнилась желанием.

Он целовал меня уверенно и неспешно, будто пробовал впервые и никуда не хотел спешить. Я чувствовала себя так, словно мы присутствовали на дегустации. Он — пробовал, и тем самым изысканным блюдом была я.

У меня быстро заныли скулы и губы дрогнули в желании большего.

Зорин будто прочитал мои мысли, углубив поцелуй.

Теперь он был напористым и жадным, иссушающим.

Он будто хотел опустошить меня, выпить до самого донышка и ничего не оставить другим.

Неожиданно жадно я распахнула для него свой рот, наши языки сплелись, мгновенно вступили в жаркую схватку.

Мы боролись и одновременно поддавались друг другу. Зорин то одерживал верх, то отступал. Я понимала, что он играл со мной в поддавки. Ему ничего не стоило сделать желаемое. И если бы ему пришло в голову трахнуть меня даже в критические дни, вряд ли я бы смогла противостоять ему чисто физически. Он был сильнее, немного сильнее, и мог сломать меня просто ради шутки. Но сейчас мы играл.

Играли вместе.

И, клянусь, ему это нравилось, не меньше, чем мне.

Он больше не ласкал меня под трусиками, гладил живот, бедра, бродил где-то очень-очень близко, но не прикасался ко мне, а я — словно оголенный провод, готовый дать искру в любой момент.

Протяжный стон вырвался откуда-то из глубины моего горла.

— Горячая штучка! Заводишь… — отозвался Назар.

Он впился зубами в мою нижнюю губу, притягивая меня ближе, ещё ближе!

Между нашими телами совсем не осталось свободного пространства. Теперь его эрекция причиняла мне ещё больше страданий: неудовлетворение достигло пика.

Я с трудом сдерживалась… Мне хотелось потереться об него…

Потереться так, чтобы вспыхнуло яркое пламя!

Зорин медленно лизнул мою нижнюю губу, прежде чем погрузиться в глубокий жаркий поцелуй.

Его пальцы сжались на моей ягодице, приближая меня к нему.