Его (ЛП) - Сноу Дженика

— Я боюсь многих вещей, Эйб.

Он снова застонал, наслаждаясь ее искренним страхом и признанием в этом.

— Страх — единственная настоящая эмоция, которая у нас есть в этой жизни, Бетани, — они целовались долгие секунды, а затем эти секунды превратились в минуты тяжелого дыхания, сосания, лизания и покусывания.

— Я собираюсь трахнуть тебя сегодня вечером, — он провел языком по ее пухлой нижней губе. — Я буду брать тебя жестко, горячую, истекающую соками, и между стонами ты будешь выкрикивать мое имя.

Она застонала и скользнула рукой по его затылку, притягивая еще ближе.

Эйб провел руками по ее плечам, вниз по спине и сжал задницу. На ней были только мешковатые спортивные штаны и футболка, но, Боже, его эрекция была сильной как никогда.

— Сними эту цепочку и позволь мне действительно быть с тобой, Эйб.

Ему понравилось, как она произнесла его имя, и как она добавила небольшой стон в конце, когда он сжал ее задницу. Должен был отдать ей должное, она могла быть соблазнительной, когда хотела. Он отстранился и обхватил ладонями лицо девушки с двух сторон.

— Я знаю, что ты хочешь меня.

Он переместил одну из своих рук вниз по ее животу, просунул под пояс ее спортивных штанов в трусики и почувствовал легкий покров шелковистых волосков, которые покрывали ее холмик.

— Держу пари, из-за меня ты стала чертовски влажной, Бетани.

Он легким поцелуем прижался губами к ее губам. Провел пальцами по ее влажным складочкам и еще ниже, к отверстию ее тела.

— Чертовски влажной, детка.

Она ахнула, когда он скользнул пальцем в ее тело, и мгновенно ее внутренние мышцы сжались вокруг пальца.

— Никто никогда не будет любить тебя так, как я люблю тебя, Бетани, — он медленно вводил и выводил из нее палец. — Никто не заставит тебя чувствовать себя настолько реально, настолько хорошо. — Он провел языком по ее губам. — И никто не будет защищать тебя до последнего вздоха, как я.

Он почувствовал вкус ее слез, продолжая водить языком во рту. Она была хороша на вкус, когда плакала.

— За последний год моя одержимость выросла до такой степени, что понял — я люблю тебя всем сердцем. Я бы убил за тебя. — Он глубоко вошел в нее пальцем. — Я не позволю никому другому овладеть тобой.

— Эйб, пожалуйста.

Он почувствовал, как ее сопротивление не выдержало под натиском, настоящее сопротивление, а не тот фасад, которым она пыталась обмануть его.

— Скажи мне, что это неприятно, что я не заставляю тебя почувствовать более сильнее наслаждение, чем ты когда-либо ощущала в своей жизни.

Она ахнула ему в рот и слегка отстранилась от мужчины, чтобы посмотреть в глаза.

— Эйб… — Девушка закрыла глаза, когда он начал входить и выходить из нее резче и сильнее.

Да, ей нравилось именно то, что он с ней делал.

— Перестань бороться с этим. Перестань бороться со мной, детка, — Эйб вернулся к поцелуям, показывая ей, что они были двумя частями одного целого, и она была его второй половинкой, их жизни могли быть объединены, чтобы стать совершенством. Но когда он целовал ее всё с большей силой и страстью, желая оказаться настолько глубоко в ней, чтобы больше они не были двумя отдельными людьми, а одним цельным человеком, он почувствовал в ней перемену. Это была решимость, изменение давления ее рта на его и изменение ее дыхания. Он услышал скрежет дерева по металлу как раз в тот момент, когда отстранился и начал поворачивать голову. А потом он увидел, что сковорода летит прямо на него.

Бетани потребовалось немало усилий, чтобы ее не вырвало, как только сковорода соприкоснулась с головой Эйба сбоку. Звук металла, ударяющегося о его череп, издавал этот тошнотворный звук, который заполнил ее голову. Она уже была на адреналине с того момента, как впервые решила сделать это, и на мгновение, когда он целовал и прикасался к ней, она испугалась, что потеряет самообладание. Он просто заставил ее почувствовать себя такой живой, и его слова и то, как он прикасался к ней, воспламенили до такой степени, что всё, что она хотела сделать, это раствориться в нем и забыть обо всем.

Она намеренно приготовила так много спагетти, чтобы сковорода оказалась досточно тяжелой, мышцы рук напряглись, удерживая её. Все это было спонтанным планом, о котором девушка даже не подозревала, что он сработает, но она должна была хотя бы попробовать. Он упал на пол, гортанный стон вырвался из его рта, когда ударился о землю. Она ожидала, что он сразу же встанет, но когда по его виску потекла струйка крови, то поняла, что у нее осталось всего несколько драгоценных мгновений. Бетани присела на корточки и начала шарить руками по карманам мужчины, в попытке найти ключ. На нем были его стандартные черные брюки-карго, и в них было больше четырех карманов, которые нужно было обшарить.

С каждым последующим пустым карманом она становилась всё более расстроенной и, уже начала терять надежду. А потом она нашла ключ в его боковом кармане, быстро отыскала тот, который подошел бы к замку на ее лодыжке, и вставила его. Звук открывающегося замка был музыкой для ее ушей, но была и другая эмоция, которая пронзила ее, другой вид страха — что ждет её за пределами этой хижины. Не из-за леса, что окружал их, волновалась Бетани, а из-за жизни, к которой она возвращалась. Но она должна была сказать им, что не сбежала по своей воле, что она всё ещё жива, и убирается к чертовой матери подальше от них, в желании жить на своих собственных условиях.

Она быстро отпнула цепь ногой и бегом бросилась к входной двери. Эйб начал стонать и ерзать на полу. Очевидно, она застала его врасплох, но он не собирался долго оставаться без сознания. Это был счастливый случай для нее. Если бы удар был недостаточно сильным и он бы не упал, то она бы облажалась по-крупному, без запасного плана Б. Она рванула ручку, распахивая входную дверь и побежала, минуя крыльцо, вниз по лестнице и в лес.

На ней были только спортивные штаны, футболка и пара носков, но ей было все равно, потому что нужно было выбираться отсюда как можно быстрее ради собственного здравомыслия, безопасности и жизни вообще. Но проблема была в том, что было темно, и она понятия не имела, где находится. Эйб принес ей вино с эксклюзивной винодельни в Синнерстауне, но очень скоро Бетани поняла, что наличие у него бутылки совсем не означало, что он именно оттуда его привез. И винодельня где-то поблизости. Но в тот момент девушка ухватилась за эту зацепку, в пылу надежды веря, что все будет хорошо. Она была чертовски глупа.

Бетани бежала изо всех сил и быстро по покрытой грязью земле. Знала, что ей нужно уйти с главной дороги, потому что, когда он придет за ней — а без сомнения найдет её, — ему ничего не будет стоит забрать её обратно.

"Ты чертовски глупая девчонка. Эйб — опытный убийца. Ты действительно думаешь, что сможешь спрятаться от него?"

— Замолкни, — прошептала она себе и побежала быстрее. Луна стояла высоко и ярко, но ветви вечнозеленых и голубых елей были густыми, и только когда они время от времени расступались, девушка видела серебристое сияние на земле перед собой. Камни и палки прокалывали ее носки, и, превозмогая боль, она продвигалась все дальше и глубже в лес. Бывали моменты, когда казалось, что сердце вот-вот выскочит из груди, когда ей слышался шум позади, но, черт возьми, она ни за что не остановится. Просто не могла, потому что, хоть он и говорил, что не причинит ей вреда, но это было до её рискованного поступка. И теперь она не сомневалась, что толкнула его в пропасть безумия.

Ей казалось, что она бежала одну милю за другой. Ее легкие горели, пот покрывал всё тело, а руки и ноги болели от веточек, камешков и всего остального, что пыталось впиться в её нежную кожу. Она оттолкнула ветку, и та царапнула ее по предплечью. Жгучая боль пронзила руку, но весь этот дискомфорт исчез, когда девушка увидела дорогу. Она пробежала последние пару футов, продираясь сквозь заросли, которые преграждали ей путь, и когда она наконец вырвалась на свободу, то чуть не упала на колени. Асфальт казался чем-то невероятным под ее ногами, но она и близко не была в безопасности.