Выйти замуж за «бугор» - Матвеева Любовь
Нас подкупало то, как широко каждому открывала Элен свои объятия – буквально каждого крепко обнимала при встрече! Как весело смеялась нашим шуткам, совсем не понимая их! Как простодушно принимала нашу любовь!
Элен Хоумэн обладала талантом дружбы. Мы полюбили её – и подружились между собой. За её плечами, несомненно, стояло обаяние огромной, влиятельной, демократической страны, добившейся большого прогресса в общественном развитии, заметных благ для своих граждан. И эта страна хотела быть нам другом? Мы докажем, что достойны этого!
О-О-О, ЭТА ВОЛШЕБНАЯ АМЕРИКА!..
Что там говорить? Нам льстило внимание этой женщины, и мы надеялись – наша любовь взаимна! А мы-то её просто обожали!
НО ЭЛЕН ОБОЖАЛА АМЕРИКУ…
Эту могучую, улыбчивую, кажется – и простодушную Америку, которую собой воплощала. Мы и сами начинали учиться улыбаться людям. Помню, в те годы я стала приветливее со своими соседями по дому, по даче – мы подражали новой подруге. И это давало свои плоды! В тот сезон соседи – дачники частенько тормозили свои машины, чтобы подбросить меня до города…
Конечно, мы приглашали Элен к себе в гости, где кормили её до упаду. Мы приглашали её за город на пикники, на шашлыки, в рестораны! За свой счёт, разумеется. Она с не меньшим энтузиазмом принимала наши приглашения!
Мы были в восторге от новой подруги, и себя узнавали в новом качестве – дружелюбных людей! Снова и снова мы встречались в парке, в кафе, в гимнастическом зале, в бане, бесконечно фотографировались на память и снимали видеофильмы. У нас стало получаться говорить по-английски! Другие давно знали язык и рады были его усовершенствовать. Я вспоминаю учительницу английского языка Бриллианту, Галю Соломатину, Люду Симонову, Карлыгаш Утепову…
Мы были счастливы, если удавалось подарить что-нибудь Элен. Как-то мой муж Юра привёз с озера рыбу. Хоть он и возражал, я выбрала лучшую, и поехала на место встречи нашей группы. С гордостью поднесла Элен пакет с несколькими прекрасными рыбинами – пусть побалует себя ухой! Она так удивилась, заглянув в пакет! Я думала – обрадовалась. А потом видела, как она отдала рыбу водителю… Мы куда-то собирались ехать и наняли автобус. Потом узнаю – она ничего никогда не варила, просто не умела. Питалась в столовках, предпочитала заводские и студенческие – дешевле.
А, может, по другой причине…
В то время мы радовались, если удавалось достать какую-нибудь джинсовую вещичку с американским символом – звёздно-полосатым флагом дружественной нам державы – Америки! И становились её патриотами! У меня тоже было такое платье под джинсу с американским флагом на кармане. Я им гордилась!
О-О-О! ЭТА ВОЛНУЮЩАЯ АМЕРИКА!..
Свою-то страну мы всю жизнь боялись, как боялись её наши родители и деды. Это был генетический страх. А ещё стыдились её – убогую, развалившуюся, как карточный домик. Комплексовали…
Наши студенты в то время начали ездить по грантам в Америку, а их студенты приезжали к нам. К ним мы тоже пропитывались восхищением. Бывает, увидишь в автобусе группу американских парней и девушек – инопланетяне! Свободные, раскованные, уверенные в себе, гордые за страну, которую они представляли… Одежду они носили удобную, иногда странную на наш взгляд, и никакого испуга и недоверия в глазах – безмятежность! А мы старались что-то корчить из себя, уродовали (и до сих пор уродуем) ноги на каблуках, раскрашивали и продолжаем раскрашивать) лица, как Петрушки, старались одеваться красиво, потому что достать красивое было трудно. Редко одевались и обувались удобно. А уж про безмятежность взгляда и независимость поведения от принятых в обществе стереотипов мечтать не приходилось и не приходится… Комплексы…
О-О-О! ЭТА ОБАЯТЕЛЬНАЯ АМЕРИКА!..
Мне запомнился канун 1993 года. Дома, своей маленькой семьёй – я, муж, и моя восьмидесятилетняя мама, готовились к встрече Нового года. Уже восхитительным ароматом исходил запекаемый в духовке гусь, будя голодное воображение, когда раздался звонок: Элен приглашала нас к себе!
«Ой, мы, наконец-то, побываем у Элен в гостях? Как лестно! Как интересно! Для нас откроется какая-то новая грань её жизни – нашей обожаемой подруги!..» Жила она прямо напротив завода имени Кирова, там тоже выпускали что-то секретное. Я хватаю видеокамеру, мужа, достаю из духовки гуся в розовой корочке, выкладываю его на красивое блюдо, укутываю. Обещаю моей старенькой маме привезти для неё потом кусочек птицы – а пока надо ею украсить дружественный интернациональный новогодний стол! Не повезу же я туда гуся без бока!
И умчалась, восторженная – с камерой, мужем и с гусём!
В тот раз собралось нас у Элен человек двенадцать. Шумно, весело, интересно! Все захватили с собой что-то для новогоднего стола! Гвоздь программы, как всегда, обожаемая Элен!
Гусю обрадовались – а кто бы сомневался? В благодарность за него меня посадили рядом с хозяйкой! Я подкладываю ей один аппетитный кусок за другим. Тянутся и остальные. Меня хвалят! Я счастлива! Вижу, как мой муж потянулся тоже к гусаку. Я толкаю его под столом ногой: не увлекайся, пусть другие поедят! Не помню, съела ли сама хоть крылышко, а тощая, аскетичная Элен славно справлялась и с зажаренной птицей, и остальным блюдам успевала отдать честь!
В основном-то я в тот вечер увековечивала на плёнку событие – дружескую встречу Нового Года. Запечатлела поздравительную речь Элен, тосты гостей, прошлась видеоискателем камеры по лицам за столом, по обстановке. Жила наша экономная американская подруга, как оказалось, в простенькой старушечьей квартире, в старом двухэтажном доме. А за столом звучали всё новые тосты, комплименты хозяйке, здравицы… Иногда на английском языке, а чаще на русском. Элен, конечно, ничего не понимала, но веселилась вместе со всеми. Потом я прошла во вторую комнату, посмотрела, сняла, и – в кухню. Везде всё очень скромно! На кухне хлопочут наши «девчонки» – моют посуду, формируют новые закуски, достают блюда из пакетов, принесённых гостями.
А что, интересно, для нас приготовила сама хозяйка? Ведь пригласила же нас она!
На столе стоит громоздкий фильтр, капает вода. Несколько трёхлитровых банок наполнены очищенной. Мы поднимаем крышки нескольких кастрюль – и в них отфильтрованная, отстаивающаяся вода… Элен говорит – пить нашу ишимскую воду – самоубийство, она радиоактивна! А мы пьём… То-то здесь, на севере Казахстана, самая высокая смертность от рака…
Из любопытства мы открываем холодильник: чем же питается сама наша обожаемая подруга, раз уж она ничего не приготовила для приглашённых гостей?
И в холодильнике пусто…
Посмеялись между собой над аскетичной Элен, но в нашем отношении к ней ничего не изменилось – американцы, нам их не понять!.. Сами-то мы гостям последнее отдадим…
Домой я, конечно, вернулась ни с чем, извинилась перед матерью, пообещала снова такой же зажарить. И не сделала этого! А запах гуся ещё два дня не выветривался… Не так ли мы подложили американцам свои страны – как жирных гусей, готовых уже, и на блюде?
О-О-О, ЭТА КОВАРНАЯ АМЕРИКА!..
Всё, что происходило с городским начальством, наверху, повторялось на более низком уровне – с нами. Мы продолжали искать расположение новой подруги, встречаться с Элен в парке, кафе, гимнастическом зале, что-то коряво говорили по-английски… А она всё бегала, бегала вокруг наших заводов… Так и нарезала круги!
ПОТОМУ ЧТО ЛЮБИЛА АМЕРИКУ…
До Казахстана приветливая и добродушная Элен четыре года представляла свою страну в Кении. Там у неё тоже осталось множество друзей! Она показывала нам фотографии чернокожих подруг – таких же глупых энтузиасток, как мы. Даже «сын» был в Кении у неё – видно, она покровительствовала там какому-то чёрному мальчику. Но уезжали американцы – и в странах наступал хаос!
КОРПУС МИРА… ТЕПЕРЬ-ТО ЕГО ЗАСЛУГИ ИЗВЕСТНЫ!..
Я встречалась с людьми, сбежавшими из взбудораженной Америкой Африки в Австралию. Им пришлось бросить всё своё достояние и спасаться бегством. Новая родина их приняла, помогла, они снова стоят на ногах. А теперь их заманивают назад, в Африку, те же люди, которые в своё время выгнали их из страны! Ума революционеры себе не дали, поломав с помощью Америки бывшую там общественную систему, установив «демократию», и теперь хотели бы восстановить прежнюю… Да кто же согласится снова пройти это горнило? Теперь и мы на этом же пути. – А на каком языке говорят в Кении? – спросила я Элен. – На суахили. – Скажи что-нибудь! – прошу я её. – Не знаю ни одного слова! У нас она также проживёт четыре года, не выучив ни одной буквы… Зачем? Пусть все учат английский!
