Не остуди своё сердце - Матвеева Любовь

Немного подумав, Олеся добавляет:

– Наверное тут дело не только в том, что он меня наполняет… Просто вокруг много людей, а человечности мало… А в этом человеке ещё горит огонёк доброты и человечности (в убийце!), поэтому я не могу пройти мимо и не подать ему руку… но не более. Человек должен сам захотеть выбраться из ямы!

А потом произошло то, что и должно было произойти с человеком, у которого нет чётких представлений – что можно, что нельзя, который склонен поиграть с Законом, с человеком без жизненных координат, получающий адреналин от остроты ситуации. Он опять забыл, что с Законом надо быть на «вы». Поехал Женька домой в деревню повидаться с родными, выпили с друзьями, и пошли «на дело». Друзья «завалили» двух «мироторговских» бычков, задачей Женьки было доставить добычу на место. Запряг он конягу, и повёз бычков на делёж. Ну, тут их и загребли, и снова дали срок…

– Я понимаю, что где два срока, там можно ждать и третий – это уже система, и не обещала ему ничего. Но поддержать человека… почему не поддержать? Я посылаю ему книги, пусть больше читает, восполняет в себе пустоты воспитания. Что делать, если я ни в ком не встречаю того, что обнаружила в этом человеке?… Он меня наполняет – снова и снова повторяет она… Но будет ли постигать книги человек, непривычный к чтению? Она верит, что будет! Олеся убеждает меня, что не собирается ждать снова, но ждёт. И опять надеется… А как жить без надежды?…

На другой день мы с Олесей встретились уже у поезда. В Брянске я вышла попрощаться с новой знакомой – маленькой, мужественной, непреклонной, не рассчитывающей ни на чью поддержку, но сама желающая быть кому-то опорой! Познакомилась с её мамой, которая пришла встречать дочь. Я поняла, на кого похожа Олеся! Милая миниатюрная женщина… Вот только судьба к маме была более милостива – она всю жизнь живёт с достойным человеком – отцом Олеси.

Мы простились, я вынула фотоаппарат – снимаю станцию «Брянск», свой поезд, железнодорожные пути… Внезапно мой фотоаппарат оказывается в руках молодого мужчины:

– Зачем снимаете? Вы с этого поезда? Вам придётся выйти, вы из какого вагона?

Как неприятно… Я объясняю, что сама – гражданка Казахстана, вот мой паспорт и билеты, на Украине была четыре дня – виделась с роднёй, возвращаюсь домой, и никаких злых умыслов у меня не было…

Слава богу – мужчина мне поверил и отпустил, вернув фотоаппарат. А я продолжила путь… Впредь надо быть осторожнее!..

Сутки до Москвы, полтора суток до Петропавловска, я дома! Уже приехала, когда по новостям передали – одесситке Нонне Гришаевой радикалы сорвали концерт, запретили въезд в страну, а возглавляющему полицейские силы при выступлении новых радикалов на площади в Одессе проломили голову…

А так в Одессе всё было спокойно…

От Крыма до Батуми…

Впервые в Крыму

Мы, группа в сорок человек, разными дорогами движемся на юг отдыхать. Кого-то несут на своих крыльях самолёты, кого-то – суставчатые поезда. Мощные крылья сверхзвукового лайнера опустили и нас на Симферопольский аэродром…

Со мной мой отец, муж и наша пятилетняя дочка Таня. Хоть она и мала, но уже дважды побывала с папой на его родине в Находке, так что это у неё уже не первый полёт на самолёте. Мы же раньше как жили? Летали на самолётах, отдыхали по профсоюзным путёвкам, выезжали бригадами в туристические поездки, семьями – на природу, государство заботилось о нашем здоровье, даже зарядку заставляли делать на рабочем месте, следили за климатом в семье, стараясь не допустить её распада, ведь семья – ячейка общества!

Своё было общим и общественное – почти своим! Начальство если и загонит на завод в гараж отремонтировать свою старенькую «Победу» – уж и разговоров!.. «Пользуется своим положением!». Могли за это и в Горком партии вызвать, сделать выговор, как коммунисту! Про зарубежные банки тогда начальство и не помышляло, все жили почти одинаково, неплохо жили, и ещё ждали в перспективе какого-то коммунизма. Безработица на Западе? Какая может быть безработица, когда так много работы… Мы читали в газетах о бомжах, о брошенные на улицах детях, и не верили – неужели это правда? У нас, в Советской стране, это было невозможно! Теперь только понимаем – мы уже жили при коммунизме!

А теперь снова про Крым. Он встретил приветливо. Не по-осеннему яркое солнце светило с неправдоподобно голубых небес. Не верилось, что это – солнце октября, и что всего несколько минут назад мы были к нему так близко. Нас ждёт автобус. За окном сначала видим южный город, но скоро выезжаем в степь. Степные крымские ландшафты не отличаются разнообразием – похожая на нашу казахскую степь, она лежала вокруг, насколько хватало глаз. Но не чернозёмная, как у нас, а песчаная и каменистая. Неужели что-то растёт на такой скудной почве?

Ещё как растёт! Видно, совсем немного надо растениям что-то получить из земли, если сверху светит такое благодатное солнце! Незаметные издали виноградники сейчас бесконечными рядами уходят и уходят вдаль. Листья тянутся к солнцу, а тяжёлые – то тёмные, то светло-зелёные, то красные – гроздья тяготеют к земле. Туго налиты плоды прозрачным соком! «Вкушающий виноград пьёт жидкое солнце» – говорили древние греки, а они знали толк в нём! Это они и привезли из Греции сюда, в Крым, виноградную лозу, ведь когда-то здесь существовали целые греческие города! Здесь обитал «депортированный» Овидий… Позже нам обо всём этом расскажут гиды.

Вид за окном автобуса меняется. Пошли сады. Они не кончаются. Сколько же их? Яблони, груши, сливы, айва, орехи – на всю огромную страну хватит! Но сады всё же кончаются. Опять степь или это растёт что-то культурное? Какие-то невзрачные растения… Если бы не чётко ограниченные междурядья, их легко было бы принять за степную травку. Мы узнаём, что это – знаменитая лаванда. Золотом рассчитываются за тонны её душистой продукции – лавандового масла – наши покупатели за рубежом. Было время, она выращивалась только во Франции. Когда Советский Союз обратился туда с просьбой помочь в акклиматизации лаванды в Крыму, это вызвало немало иронических замечаний. А сейчас среди наших покупателей есть и французы…

В пансионат в Николаевке мы прибыли, когда вечер мягко окутал сумерками крымскую землю, и сразу побежали к морю. Море! Хоть оно и лежит у самых наших ног, оно остаётся величественным… Море измерено от края до края и вглубь, изучены все его обитатели, но остаётся загадочным… Каждый раз его словно видишь впервые… Многие и в самом деле видят впервые, но я уже пару раз побывала в Сочи, видела Японское, Охотское, Балтийское моря…

Тёплый вечер, мерцание звёзд, крики чаек, вкрадчивый шопот набегающих волн, тающие на берегу медузы… Морем начинался и кончался каждый из проведённых здесь двадцати блаженных дней.

Но вот крыло циклона пронеслось над Крымом, и всё непонятным образом изменилось. Едем на экскурсию в Севастополь – там жарко. Возвращаемся назад в Николаевку – сеет ледяная крупа. То тихо-тихо, море ласковое! А когда совершаем морское путешествие в Евпаторию, на нас обрушивается ураганный ветер, и мы видим море страшным!

Кто-то из наших отдыхающих заводчан лежал на берегу да совершал набеги на колхозные сады, что за грех не считалось – много, много этого добра в советское время всё равно пропадало даром от нерасторопности и незаинтересованности производителей и сбытчиков садовой продукции. И мне случалось преступать закон, побывав в колхозных садах и виноградниках… Ещё мы посещали другие города в Крыму, и разные туристические объекты. Целый калейдоскоп впечатлений! Ничуть не забылись ни дом-музей писателя-романтика Александра Грина, ни картинная галерея и мастерская художника-мариниста Айвазовского, ни Бахчисарай, ни пещерный город Чуфут-Кале, ни город-герой Севастополь.