Ненавижу Волкова! (СИ) - Северова Алиса

Кое-как закутавшись в халат, я на негнущихся ногах прошлепала в комнату. Макс оставил мне на журнальном столике легкий завтрак и записку: "Уехал в офис, взял для тебя отгул. Нам нужно о многом поговорить. Я вернусь через пару часов. Отдыхай".

Отдыхай, как же! Меньше всего мне сейчас хотелось расслабляться в этой чужой, стерильно-роскошной квартире. Все здесь буквально кричало о достатке и высоком положении хозяина. Стильная дизайнерская мебель, новейшая техника, абстрактные картины на стенах. У Алекса и в помине такого не было. Мы ютились в обычной "двушке", донашивали вещи, по выходным ездили к родителям.

От сравнения двух братьев защемило сердце. Леша, конечно, тот ещё козел. Изменять мне с этой размалеванной Кристиной, строить из себя невесть что. Я до сих пор не могу поверить, что он так легко меня отпустил. Неужели наши отношения ничего для него не значили? А как же свадьба, о которой мы мечтали, дети, счастливое будущее?

Слезы покатились по щекам, и я со всхлипом упала на диван, комкая подушку. За что мне это? Почему все так несправедливо? Может, я чем-то разозлила бога, и он меня теперь наказывает?

Хотя, наверное, во всем виновата моя меркантильность. Ведь что греха таить — глядя на роскошь вокруг, я ловила себя на мысли, что с Максом не пропаду. Он выгодная партия, в отличие от бедолаги Лешки. С ним можно и ребенка растить, и в люди выйти. Да за ним любая будет как за каменной стеной!

С ужасом отогнав подобные мысли, я потерла виски. Господи, да что со мной не так? Ведь никогда не была продажной, никогда не ставила деньги во главу угла. И вот, стоило чуть-чуть пошатнуть моральным устоям — тут же сорвалась в пучину порока. Может, правильно мама говорила: "Береги себя, доча. Один неверный шаг — и ты пропала".

33

Первые дни в квартире Макса превратились для меня в настоящее испытание. С одной стороны, я чувствовала себя в безопасности рядом с ним — сильным, надежным, готовым на все ради моего спокойствия. Но с другой — его забота и внимание будто душили, вызывали смутное чувство вины.

Мы словно заново привыкали друг к другу, осторожно нащупывая границы дозволенного. Я ловила себя на том, что невольно замираю, когда Макс случайно касается моей руки, передавая чашку с чаем. Вздрагиваю, чувствуя его теплое дыхание над ухом, когда он заботливо набрасывает мне на плечи плед.

Каждый жест, каждый взгляд был наполнен едва уловимым напряжением, затаенной нежностью. Мы оба помнили ту безумную ночь, те ласки и стоны, что срывались с наших губ. Но теперь все стало слишком сложно и неоднозначно, чтобы позволить себе большее.

И Макс, и я старательно делали вид, что ничего не изменилось. Что мы просто друзья, и Волков лишь по-дружески предложил мне кров и поддержку. Вот только взгляды, которыми мы украдкой обменивались, говорили совсем о другом.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо спрашивал Макс за завтраком, подливая мне апельсиновый сок. — Может, тебе чего-то хочется? Я схожу в магазин, ты только скажи.

— Н-нет, все в порядке, — смущенно улыбалась я, опуская глаза. — Не стоит так хлопотать, я и сама могу сходить. Спасибо, что приютил, но не нужно со мной возиться.

— Глупости! — решительно возражал Макс. — Какое возиться? Ты же моя… В смысле, ты сейчас в таком положении, тебе нельзя перенапрягаться. Доктор сказал, стрессы вредны для малыша. Так что сиди и не рыпайся, ясно?

Он смотрел на меня в упор, и от этого пристального, обжигающего взгляда у меня мурашки бежали по коже. Хотелось отвести глаза, спрятаться от невысказанного вопроса, что витал между нами. Вопроса, на который ни один из нас пока не знал ответа.

Так проходили дни, складываясь в странный, зыбкий узор новой реальности. Мы решали бытовые вопросы, строили планы, обсуждали мое будущее и будущее ребенка. Но ни разу не коснулись темы наших чувств, не позволили себе ничего лишнего.

Макс упрямо гнал от себя мысли о том, чтобы поцеловать меня на ночь. Прижать к себе, вдохнуть запах моих волос, навсегда впечатать в память нежный изгиб шеи. Понимал, что торопить события нельзя. Что я должна сама во всем разобраться, решить, чего хочу на самом деле.

А я украдкой любовалась точеным профилем Макса, завороженно следила за его руками, когда он готовил для меня очередной изысканный ужин. Сердце замирало от щемящей нежности, от болезненной мечты о несбыточном. Но страх и чувство вины не позволяли сделать шаг навстречу, поверить в реальность происходящего.

Однажды вечером мы засиделись допоздна за просмотром какого-то старого фильма. Я задремала, привалившись к плечу Макса, убаюканная мерным сюжетом и теплом его тела. Волков и сам не заметил, как начал осторожно поглаживать меня по волосам, перебирать шелковистые пряди.

Во мне разливалось доселе незнакомое чувство покоя и безграничного счастья. Я вдруг с пронзительной ясностью осознала, что вот оно — то, о чем я мечтала все эти годы. Засыпать и просыпаться рядом с любимым, знать, что я в безопасности. Слышать его ровное дыхание, ощущать биение его сердца. Ради этого стоило жить. Ради этого стоило бороться.

И когда я сонно пошевелилась, пытаясь устроиться поудобнее, Макс не удержался — бережно коснулся губами моего виска. Легонько, почти невесомо, словно крылом бабочки. Замер, боясь спугнуть мгновение абсолютной гармонии.

— М-м-м, Макс, — пробормотала я, не открывая глаз. — Который час? Я, кажется, задремала.

— Ш-ш-ш, спи, — прошептал он, поправляя плед на моих плечах. — Еще рано. До утра далеко.

На моих губах промелькнула едва заметная улыбка. Не просыпаясь, я крепче прижалась к его груди, обвила шею рукой. Сердце пустилось вскачь, в висках застучало от нахлынувших эмоций.

— Я рядом, слышишь? — одними губами выдохнул Макс, касаясь моей руки. — Я никуда не уйду. Буду оберегать тебя и нашего малыша. Даже если… Даже если он не мой. Ты только верь мне, ладно?

Я что-то невнятно пробормотала и окончательно погрузилась в сон. А Макс еще долго сидел в темноте, поглаживая меня по спине и чувствуя, как к горлу подступают слезы. Слезы нежности и отчаяния, страха и надежды.

Он понимал, что легко не будет. Что нам предстоит долгий и трудный путь к настоящей близости. Что мне нужно время, чтобы оправиться от предательства Алекса и принять свои чувства.

Но видит бог, Макс готов был ждать сколько угодно. Довольствоваться малым, растягивать удовольствие по капле. Лишь бы однажды я все-таки сказала ему "люблю". Лишь бы позволила заботиться обо мне, оберегать ото всех бед.

А пока… Пока он просто постарается стать моим настоящим другом. Опорой и поддержкой, жилеткой и соратником. И будет верить, что придет день, когда я сделаю свой выбор.

Выбор, который решит нашу дальнейшую судьбу.

34

Утро выдалось на редкость солнечным и безмятежным. Я проснулась с ощущением странного покоя на душе. Словно все тревоги и сомнения остались где-то позади, а впереди ждало только хорошее.

Макс, как обычно, уже возился на кухне — жарил яичницу, варил кофе. При виде меня он лишь кивнул и бросил короткое "Доброе". Никаких улыбок, никакого тепла во взгляде. Только вежливая отстраненность и холодная собранность.

— Макс, — позвала я, подходя ближе. Тяжело сглотнула, пытаясь унять невесть откуда взявшееся волнение. — Слушай, у меня сегодня УЗИ. Хочешь со мной?

Волков застыл, так и не донеся лопатку до тарелки. Медленно обернулся, в упор глядя на меня. В серых глазах промелькнуло что-то странное, неуловимое. Не то удивление, не то досада.

— Хочу ли я пойти с тобой? — переспросил он, чеканя слова. — Ника, ты сама-то как считаешь? Это же мой ребенок. По крайней мере, ты меня в этом уверяешь. Так какие могут быть вопросы?

Я невольно поежилась от холода в его голосе. Опустила глаза, пряча обиду и горечь. Ну вот, опять! Опять эти намеки, опять сомнения в отцовстве. Как же это утомляет! Неужели Макс никогда мне не поверит?

— Я просто подумала… — начала было я, но Волков жестом оборвал меня.