Нарушая правила (ЛП) - Люкс Сагара

— Джейк! Сколько лет…

Четыре года, мысленно подсчитываю я. В последний раз, когда встречался с ним, я был не в лучшем состоянии. Он нашёл меня в переулке, совершенно пьяного, с полуавтоматом в руке и стволом, засунутым в рот. Если бы он не появился, я бы, наверное, покончил с собой.

— Мне нужна услуга, Ронан.

— А мне нужно видеть тебя почаще.

— Ты же знаешь, что я не могу.

— Как всегда — из-за твоего босса?

Официальное оправдание — мы не можем видеться, потому что Рулз занимает всё моё время, и потому что знаю, боссу не понравится, если я буду близко общаться с одним из немногих людей, кого ему не по силам подкупить. Правда в том, что я не могу смотреть Ронану в глаза без того, чтобы не сломаться.

— Прошло четыре года, Джейк. — Слышу нотку упрёка в его голосе, но стараюсь проигнорировать её. — Ты должен оставить прошлое позади и начать новую жизнь.

«Я не могу».

Ни один человек не сможет продолжить жить, если его сердце вырвано из груди.

— Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу, Ронан.

По наступившей тишине я понимаю, — ему не понравилось, что я проигнорировал его слова. Он тяжело вздыхает, сдаваясь.

— Ты знаешь, что можешь просить меня о чём хочешь.

— Мне нужно знать, где Клейтон будет сегодня вечером.

— Клейтон? Почему он?

Я должен был сказать ему правду: потому, что у меня достаточно материала, чтобы шантажировать Клейтона и заставить сказать именно то, что хочу. Но вместо этого я лгу.

— Мне нужно с ним поговорить.

— Ты можешь поговорить со мной, а не с ним.

— Где он будет, Ронан?

Наконец, друг отвечает. Я знаю этот район, и меня устраивает. Ночью там достаточно пустынно, и я смогу осуществить задуманный план. Я уже собираюсь закончить разговор, как Ронан останавливает меня.

— Если бы ты собрался сделать какую-нибудь глупость, ты бы мне сказал, верно?

Я сжимаю зубы.

— Определи глупость.

— Убить себя или кого-то ещё.

— Ронан… — Я делаю паузу, не зная, что сказать. Не хочу врать, но и правду сказать не могу. Перед глазами возникает силуэт здания Rules Corporation, призывая меня как можно скорее закончить разговор. — Я не собираюсь убивать себя.

Я сбрасываю звонок, не дав ему времени ответить. Ронан перезванивает, но я не отвечаю. Ронан мне как брат, и он хороший человек. И я уверен, он без колебаний поставил бы на кон всего себя и погрузил бы руки в грязь, чтобы спасти меня, но я не могу снова втянуть его в своё дерьмо. В первый раз он вышел с разбитым сердцем.

Но теперь это может стоить ему гораздо дороже.

Глава 17

Джейк

Вернувшись домой, первое, что я замечаю, — это выключенный свет. Последние несколько дней Джиллиан взяла за привычку ждать меня, но не сегодня. Я не удивлён, ведь часы показывают два ночи. Будь на её месте я, тоже лёг бы спать.

Я снимаю пальто и поднимаюсь наверх. Дверь в её комнату открыта, как и окно. Занавески слегка колышутся, то скрывая, то открывая стройный полумесяц на небе. Я подхожу к кровати, уверенный, что найду того, кого ищу.

Но там пусто.

Как и во всём доме без неё.

Темно, тихо. На мгновение меня охватывает мысль, что Джиллиан сбежала; затем слышу звук карандаша, царапающего бумагу.

Я продвигаюсь вперёд, не издавая ни звука. Джиллиан сидит на полу. Она рисует в лунном свете. Пальцы грязные, карандаш удерживает волосы в пучке. Футболка, которую она надела, настолько свободная, что оголяет плечо, на котором выделяется татуировка птицы. Девушка сосредоточена. И красива. Красива не меньше и не больше, чем женщина, которую она рисует. Та, с преображённым от удовольствия лицом, совершенно обнажённая сидит верхом на мощном мужчине, руками вцепившись в спинку кресла, на котором расположился он.

Судорога возбуждения заставляет меня сжать челюсти. Джиллиан так увлечена рисунком, что не замечает моего присутствия. Я сажусь позади неё на кровать. Протягиваю руки и выдёргиваю из волос карандаш.

От удивления она охает и переворачивает лист с таким остервенением, что я улыбаюсь. Слишком поздно прятаться. Я уже видел, какие мысли навеяла ей ночь и моё опоздание. Поэтому обхватываю её руками за шею и заставляю откинуться назад, пока она не упирается головой в мои колени и не встречает мой взгляд.

— Я здесь, Птичка. Тебе больше не нужно меня рисовать.

Слышу, как она сухо сглатывает, прежде чем побороть охватившую её панику и соврать.

— Это не ты.

Весёлая улыбка растягивает мои губы.

— Правда?

Она хочет что-то сказать, но в последний момент останавливается, прикусив губу. Джиллиан напряжена, взволнована. Я едва шевелю пальцами, лаская ей шею.

Вместо того чтобы успокоиться, её сердцебиение ускоряется.

Я наклоняюсь к ней, достаточно близко, что могу вдыхать её запах. Руки перемещаю вниз и касаюсь её груди, голой под футболкой. И напряжённой. Ловлю между зубами её нижнюю губу и прикусываю.

Джиллиан вздыхает.

Но глаза не закрывает.

Зрачки расширены, лицо раскраснелось, словно она слишком близко подошла к огню. На самом деле всё наоборот.

Это я подошёл слишком близко.

Мой огонь — это она.

И я прикасаюсь к нему.

— Сегодня ночью я совершил нечто ужасное, — говорю я. — То, за что ты вряд ли меня простишь.

Румянец исчезает с её лица, сменяясь страхом.

— Что ты сделал?

Едва поворачивая головой, я касаюсь её губ своими.

— Я тебя убил.

Я улавливаю тот самый момент, когда она понимает, что я не шучу, и с сегодняшнего вечера ничего не будет таким, как раньше. Джиллиан застывает. Хоть это и неправильно, я не могу удержаться и прикусываю ей губу, прежде чем продолжить.

— Через несколько часов полицейский, которому я доверяю, найдёт твою машину, а рядом с ней — обугленное тело женщины. Опознать его не смогут, но по VIN-номеру двигателя поймут, что это ты. — Джиллиан в замешательстве, поэтому я стараюсь говорить ещё яснее. — К завтрашнему вечеру тебя объявят мёртвой. Никто больше не будет тебя искать: ни твоя сестра, ни полиция.

— Что? — наконец, отвечает она. Джиллиан пытается встать и отойти от меня, но я крепко сжимаю ей горло, удерживая на месте. Блеск в глазах выдаёт, что она чувствует. Гнев. Беспомощность. Разочарование. Сегодня ночью Джиллиан оставила дверь спальни открытой. Несмотря на то что я похитил и заключил её в тюрьму, она начала мне доверять.

А я предал.

Чувство вины побуждает меня отпустить её. Я позволяю ей высвободиться и встать. Вместо того чтобы убежать, она набрасывается на меня и бьёт кулаками в грудь.

— Я не умерла! Я здесь!

Она хочет сказать это не мне, а людям, которые её ищут. Но их здесь нет. Есть только я.

Поэтому я и позволяю ей выместить гнев на себе.

Мне не хотелось отнимать у неё всё, но должен был. В тот момент, когда Джиллиан слишком много увидела, её судьба была предрешена. Инсценировав смерть, я украл у неё будущее и надежду на то, что её найдёт сестра, которой она доверяла, но я также спас ей жизнь. Я не жду, что Джиллиан это поймёт и поблагодарит меня, ещё и потому, что сделал всё это не для неё, а для себя. Потому что я хотел сохранить её.

Может, я и не монстр, как Рулз, но и не святой. Я заслужил её гнев, поэтому и принимаю всё.

Оскорбления. Кулаки. Слёзы.

Когда её ярость становится слишком сильной, делаю выпад. Я опрокидываю Джиллиан на пол и блокирую своим телом. Приказываю ей успокоиться, но она разъяряется ещё больше. Девушка вне себя, как в ту ночь, когда привёз её сюда. Как и в тот вечер, я вынужден успокаивать её силой.

Резким жестом стягиваю с неё футболку и связываю ей руки над головой. Обнажённая грудь колышется, пока девушка пытается бунтовать; а выгибая спину, она практически подносит грудь ко мне. И я целую соски, но не так, как в первую ночь, когда пробрался к ней домой. На этот раз я поглощаю их. И она вскрикивает, сначала от удивления, потом от боли.

Вскоре после этого Джиллиан стонет.