Предать нельзя Любить (СИ) - Коваль Лина
Я не знаю.
Просто чувствую, что всё так, как и должно быть. Я под этим мужчиной, а он проникает в мое тело, забирая при этом душу. Не сопротивляюсь, потому что сама этого хочу.
Хочу отдать ему всю себя. Без остатка.
Хочу, чтобы любил! Уже сейчас понимаю, что на меньшее просто не согласна…
Арсений рычит, глухо стонет, совершает последние удары и обрушивается на меня всем телом. Тяжело дышит и несколько минут практически не шевелится.
Приходит в себя.
Затем невозмутимо усаживается на постель и сняв презерватив, завязывает его узлом.
- Все хорошо? – спрашивает, поворачиваясь и внимательно изучая озадаченное выражение моего лица.
- Да, - часто киваю. Чувствую себя такой ранимой.
Собираюсь встать, чтобы, как обычно, после секса помыться в душе.
Но Арс неожиданно хватает за руку и привлекает к себе.
- Наконец-то, - произносит, свободно укладываясь на простыни и подтягивая мое тело за собой. – Думал, мы уже никогда не потрахаемся.
Прикрываю глаза и падаю ему на грудь.
Дышу им. Надышаться не могу!
- Боже, стыд какой! Замолчи, пожалуйста, - шепчу устало и слышу приглушенный смех.
Глава 22. Арина.
- Откуда у тебя этот шрам? – спрашиваю, целуя белесую еле заметную полосу на плече.
- Сломал ключицу, - отвечает расслабленно. – Что-то там зажило неправильно, пришлось делать операцию.
- Давно?
Хмурится.
- Лет пять назад.
Мы все еще лежим в постели. На полу в беспорядке раскидана наша одежда.
Моя обнаженная грудь прижимается к крепкому торсу Арсения, напряженный член упирается в живот, а наши ноги хаотично переплетены.
В общем, я счастлива.
- Как это случилось? Как ты сломал ключицу?
- На сноуборде перевернулся.
- Оу, - морщусь от боли. – Кстати, я видела твою фотографию… с Катей.
Арсений лениво открывает один глаз, выражение лица становится ироничным.
- Следила за мной, малыш?!
Дотягивается до ягодицы и с оттяжкой шлепает. В этом жесте столько сексуальности, что пальчики на ногах поджимаются от возбуждения.
Неопределенно пожимаю плечами и доверчиво трусь о чуть влажную, теплую кожу на его груди и выдыхаю:
- Ревновала.
- Ревность – разрушающая эмоция, Ари. В суде я видел сотни случаев, когда она приносила много неприятных последствий. Потом люди пытались как-то всё собрать воедино, но уже причинили друг другу столько дерьма, что просто не могли сложить красивую картинку вновь.
Закусываю губу.
- Ты… никогда не ревнуешь?
- Стараюсь этого избегать, - говорит он со смешком, начиная легонько поглаживать меня по спине.
Внизу живота снова оседает приятная тяжесть.
Очень необычно.
- Хочу, чтобы ты меня ревновал, - проговариваю игриво, обхватывая шею.
И любил!
Очень хочу, чтобы ты меня полюбил, Арсений…
- Есть к кому? – тело подо мной напрягается.
Легко смеюсь.
Никого не ревнуешь, Арс? Так я тебе и поверила.
- Не к кому, - отвечаю счастливо, чувствуя, как он снова расслабленно ведет ладонью по талии. – Совершенно не к кому.
- Это хорошо. Никогда не изменял, и тебе не собираюсь, - произносит Арс. – Если что-то покажется или сомневаешься, говори сразу. Я тебе доверяю и надеюсь, что ты не будешь больше совершать необдуманных поступков, вроде сегодняшнего побега. Последствия могут быть губительными.
- Не буду, - мотаю головой.
Последние несколько часов парю в легкой невесомости. Мир сузился до безумно живых, искрящимся желанием глаз Долинского. Мое зрение, слух, обоняние – всё настроено только на него.
Есть ощущение, что ничего и нет там, за стенами московской квартиры, в которой случился наш первый раз.
Но реальность такова, что скоро нам придется возвращаться в город. К работе… К отчиму… К Тёме.
- Устала? – спрашивает, подхватывая пальцами за подбородок. – Хочешь спать?
- Нет, - шепчу склоняясь.
Касается моего рта теплыми губами, я отвечаю на поцелуй пылко, со всей нежностью. Всю себя хочу ему отдать. Его язык во мне вообще не ощущается чем-то инородным. Он ровно такой, как надо. Мягкий, горячий, вкусный.
Между нами становится всё теснее, а дыхание Арсения делается более прерывистым и густым.
Он легко подхватывает меня под ягодицы и разводит руки в стороны, чтобы усадить поудобнее. Из-под опущенных ресниц разглядывает мою грудь, живот и всё, что ниже. Я же выгибаюсь, чтобы казаться стройнее и понравиться ему еще больше.
Хочу ему нравиться. Чтобы глаз не отводил.
- Красавица, - шепчет Арс удовлетворенно.
От его комплимента сердце топит блаженством.
- Ты тоже красивый, - облизываю губы. – Самый красивый.
Арс иронично цокает и обнимает мою талию ладонями, тянет на себя, забирает в рот напряженный сосок. Облизывает его так обстоятельно, что мне приходится начать елозить намокшей промежностью по каменному паху.
- Ты как конфета сладкая, Ари. Съел бы, не задумываясь.
Тихо смеюсь, пока он достает презерватив из пачки, чуть отклоняюсь и с жадностью наблюдаю, как он обхватывает член.
- Иди ко мне, моя ревнивица, - говорит ласково.
Откидываю волосы за плечи и медленно опускаюсь на тугой член. Это немного болезненно, но терпимо. Когда наши тела встречаются, всхлипываю и инстинктивно покачиваюсь.
- Привыкла? – спрашивает интимно.
Сдавленно киваю, ища положение, в котором было бы еще приятнее.
Его ладони снова захватывают ягодицы, обжигая кожу, немного меня приподнимают и чуть быстрее опускают.
Прикрываю глаза от неловкости и непроизвольно напрягаю внутренние мышцы. Этот мужчина глаз с меня не спускает. Я словно открытая книга перед ним.
Слишком откровенно всё.
- Расслабься, - тихо приказывает. – Ты сказала я красивый, ты тоже прекрасна. Мы занимаемся сексом. Кроме нас двоих, здесь никого нет. Отпусти себя.
Легко сказать.
Падаю ему на грудь и стыдливо прячу лицо. Так гораздо легче сделать то, о чем он говорит. Арсений не возражает и, самое главное, не иронизирует на этот счет.
Движения наших бедер навстречу друг другу становятся более размашистыми, его руки крепко сдавливают кожу.
Внутри будто факел поджигают.
Позволяю ему управлять моим телом, а когда достигаю максимальной точки, вскрикиваю и шиплю в область шеи. Содрогаюсь каждой клеточкой, когда Арсений совершает финальные удары, глухо выдыхает и откидывается на подушку. Вау. Мы сделали это практически одновременно. Восторг.
- Умничка, - шепчет он на ухо и целует влажный висок.
Через пару секунд поглаживающие касания вдоль позвоночника возобновляются, а я практически мгновенно засыпаю.
Утром открываю глаза чуть раньше обычного. Немного пугаюсь, но потом вспоминаю ночь и чувствую на животе теплую руку.
Улыбаясь, поворачиваюСЬ и рассматриваю умиротворенное лицо любимого мужчины.
Боже, он такой милый, что сердечко заходится от радости.
Мой.
Обязательно полюбит, а если узнает про Виктора Андреевича, то простит. Так привыкнет, что не сможет отпустить.
Выскальзываю из-под его захвата и отправляюсь в ванную.
Там, напевая веселый мотив, моюсь в душе. Промежность чуточку тянет, но больше приятно, чем болезненно.
После ванной комнаты прохожу к себе и переодеваюсь в короткие спортивные шорты и полупрозрачную майку. В чемодане обнаруживаю свой телефон и трусливо прячу его еще дальше.
Может быть, моё поведение напоминает страуса, который суёт голову в песок при любой опасности, но отношения с Арсением сейчас мне кажутся хрупким прозрачным сосудом. Я пока не намерена подвергать внешней опасности.
Я даже не представляю реакцию Виктора Андреевича, когда он узнает, что я встречаюсь с его заклятым врагом.
Воспоминание об отчиме вмиг рушит мое настроение, и я подавленная бреду на кухню. Готовлю яичницу на двоих и варю кофе.
В коридоре слышится какой-то треск, который за шумом кофемашины едва различим. Я в надежде, что это наконец-то проснулся мой любимый адвокат, поворачиваю голову и сталкиваюсь с женским ошарашенным взглядом. Прежде чем успеть испугаться, она грозно выдает:
