Я не ее копия (СИ) - Чащина Евгения

Тот день на кладбище был моим судным днём. Крещение памятью и очищение. Оно прошло успешно. Мне хватило нескольких минут, чтобы понять, что моё сердце ни екает при виде той женщины, которая когда-то предала наши чувства. Даже не так. Мои чувства. Пользовалась неопытностью вчерашнего школьника, который был готов творить безумства ради своей женщины. Инна оказалась банальной искательницей хорошего теплого местечка. Винил ли я ее? Первое время да. Потом мне было всё равно.

Впахивал, как безумный и шел к цели четко и уверенно. Забил на чужое мнение. Но никогда не давал ложных надежд. Так же случилось с Василисой. Она затеяла игру, в которую ей не было полного доступа. Рискнула. Проиграла. Мне жаль. Я был искренен, не играл чувствами. Она узнала о прошлом, была настроена что-то изменить во мне. Наивная. Так просто нельзя изменить человека. Никогда. Если он сам этого не захочет.

На тот момент мне ее спасение не казалось чем-то нужным. И я ни капли не жалел, что она ушла. Она действительна изменилась. Там, в ресторане, я ни капельки не врал. Я на несколько мгновений потерял связь с реальность, увидев ее в классическом черном платье. Она занялась собой. Из угловатого подростка превратилась в прекрасного лебедя. Я был восхищен ее переменами. Настоящая женщина. Сильная, уверенная. Та, которая по крупицам лепит себя во что-то стоящее. Я восхищен. Я восхищен Николаем, который подарил ей любовь, научил любить, сделал счастливой. Они счастливы. Это видно невооруженным взглядом.

В тот день возвращения из чужого для меня города они не видели, что я вышел из терминала и увидел их пылкие объятия. Моя маленькая несмышлена подопечная стала настоящей женщиной. Любимой и любящей женщиной.

Разговор в ресторане был намерено выстроен так, чтобы отыскать в словах Василисы ложь. Ее не было. Либо же она действительно гениальная актриса. Только бы излечилась, это больно, но не критично. Я верил, что у нее была банальная влюбленность, которая разлетелась на осколки, когда вскрылась горькая, пугающая правда. Мне её было безумно жаль. Но я был честен с ней.

Больше наши пути не пересекались. Я был уверен в том, что Дронов решит любые проблемы. Единственное, кого я контролировал — Ростов. Этот слизняк мне не нравился. Но и здесь было всё в идеале. Этот мужик оказался патологическим трудягой и горел работой, он поднял фирму на достойный уровень. Василиса была наследницей прекрасно налаженного бизнеса. Я успокоился. И… Однажды весной встретил её. Ольгу.

Встреча с Роговым Иваном Абрамовичем должна была быть вполне рабочей. Но я был приятно удивлен, когда к нам присоединилась красивая, стройная блондинка. Зацепила. Её хрупкая утонченная фигура запустила во мне режим охотника. И я стал им. Она интересовалась мной, но не так, как хотелось бы мне. Я добивался её, прошел все круги ада, прежде, чем мне сказали «да». Два месяца романтических встреч, невинных поцелуев, и я, одурманенный её молодостью и невинностью, был готов мир положить к её ногам. Влюбленность? Она самая.

Ольга немногое позволяла мне, и я уважал её выбор. Я не должен брать то, что предназначено мужу. Секс никогда не был проблемой. А Ольга не требовала придерживаться целибата. Её прагматизм меня удивлял. Она так и говорила: то, что будет до свадьбы, меня не интересует. И это, на минуточку, девушке, на днях исполнится двадцать два. Удивляет. Интригует.

Хотел ли я стать её мужем? Пока не уверен, но что-то на ухо поет, что нужно позволить себе войти новому чувству в сердце. Не банальному желанию, страсти и сексу, а чему-то большему.

В один из вечеров Ольга дала понять, что готова к чему-то большему. Но только на правах невесты. И сегодня я готов сделать ей предложение. Нашу встречу организовал в новомодном ресторане. Жду свою красавицу, нервно сжимаю в кулаке небольшую коробочку с колечком.

Пришла. Невероятно красивая в своем нежно-бежевом платье, с длинными завитыми волосами и заставила несколько раз моему сердцу пропустить удар.

— Ты прекрасна, невероятная Ольга.

— Ты меня перехвалишь, Лёш, — подставила щеку и позволила легонько коснуться щеки.

Рядом появился вышколенный официант, который преподнес огромный букет.

— Они безумно красивы, спасибо, любимый, — улыбнулась своей очаровательной улыбкой, но к букету не прикоснулась, официант занялся этим вопросом, я даже не напоминал ему об этом.

— Ко всем поздравлениям и подаркам я готов к еще одному важному шагу.

Встаю перед Ольгой и бегу ее за руку. Извлекаю из пиджака коробочку и открываю ее. На черном бархате выблескивает искусно ограненный бриллиант, оправленный в платиновое кольцо.

— Леш, — от неожиданности прижала ладошки к щекам и вспыхнула, какая прелесть.

— Ты станешь моей женой?

— Да!

Я не ожидал такого быстрого согласия. Волновался словно мальчишка. Впервые в жизни сделал такой важный шаг. Да все, что делаю сейчас — в первый раз. И я получаю от этого кайф. Я действительно чувствую вкус к жизни.

Гости ресторана зааплодировали. А я был готов кричать на полсвета: да, эта девчонка сказала мне «ДА!». Целую её на глазах у хлопающих зевак и улыбаюсь, нежно сжимаю её талию и на ухо шепчу милую чепуху:

— Чем быстрее мы поженимся, тем быстрее я смогу попробовать тебя на вкус.

Ольга зарделась и отвела взгляд в сторону, нежно прижалась и позволила поцеловать себя в шею. Дрожит, чувствую. И я хочу эту птичку до боли в паху.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

22 глава

Василиса

— Ты в порядке? — негромко спросил Коля, когда отзвучали отголоски последних аплодисментов гостей ресторана, которые стали свидетелями такого события.

Он чувствовал меня, как никто, и он видел, что я не в порядке. Мне не нужно было даже говорить об этом. Всё итак было написано на моём бескровном лице и застывших в глазах слезах. Я не могла контролировать это, хотя хотела до боли.

— Давай уйдём, — сказала негромко чужим, неживым голосом.

Скулящее "пожалуйста" готово было сорваться следом. Но этого не нужно было. Коля молча позвал официанта, и попросил счёт, заверив, что мы без проблем заплатим за блюда, которые заказали и не успели съесть, потому что их только готовят.

Я была уверена, что не смогу есть. И пить. И дыхание мне давалось с большим трудом.

Коля сжал мою ладонь, а я не почувствовала ничего. Ничего не могло исправить моё настроение сейчас.

Я думала, восемнадцатилетние было плохим, но Вселенная щедра на подарки.

— Я не могу дышать, я подожду снаружи, — выпалила, чувствуя, что перед глазами начинает темнеть.

Я физически чувствовала себя так, словно я задыхаюсь. В груди всё сбилось в тугой ком, и я резко поднялась со своего места, схватила сумочку и обратилась к мужу.

— Прости. Я жду на улице. Прости, пожалуйста.

Коля молча кивнул и проводил меня внимательным, расстроенным взглядом.

Вылетаю на улицу, делаю несколько рваных вдохов, забегаю за угол ресторана, прислоняюсь спиной к стене и еле сдерживаюсь, чтоб не завыть. Я зла, бесконечно зла на себя. На глупость, которую себе позволила, на чувства, которые к нему испытывала, на всё, что с ним связано.

Он говорил мне, что не верит в любовь, что ему нужен секс и только, что он не из тех, кто женится, и он не хотел сломать мне жизнь. А правда вот она, девонька: из тех он, что женится, из тех, что влюбляется, обычный мужик. Которому просто не нужна была Ты. Именно Ты. Не брак, не любовь, не привязанность.

Ты.

Прижимаю ладонь ко рту, чтобы сдержать немой крик, не то тошнотный порыв. Тело отказывает целиком, все органы сбоят, забывая, как работать. Но слёз нет. Я снова чувствую себя так, будто мне вскрыли грудную клетку, только не для того, чтобы обнажить чувства. А для того, чтоб залить туда цистерну адского пламени и зашить её обратно, а мне жить и переваривать это.

Я боюсь даже думать, что сейчас творится в груди у Коли. Я понимаю, что нам предстоит много разговоров, объяснений и извинений с моей стороны. И я была готова просить прощения, но не сегодня. Сегодня я хотела напиться. И заснуть. И проспать несколько суток.