Гражданский брак (СИ) - Чурсина Вера

Стал молча собирать посуду, унес ее на кухню, помыл. Пошел в комнату с намерением попрощаться, а Мила, будто чувствуя, умоляюще посмотрела на Царёва:

— Не уходи прямо сейчас, побудь немного, а то я с этой ногой чувствую себя брошенным всеми инвалидом. — Она приподнялась и ухватив за руку, потянула к себе, — посиди рядом.

Вова присел, старательно отворачиваясь от распахивающегося выреза халата, в котором мелькала соблазнительная грудь красотки. А она прильнула к его спине, положила голову на плечо.

— Если б ты знал, как мне хочется все вернуть, — шептала Мила, а ее рука опустилась на ширинку парня. Вова тяжело дышал, перехватывая пальцы девушки.

— Так ты же меня хочешь, — шепнула она, почувствовал отвердение в мужском паху, — зачем же отталкиваешь, иди ко мне.

Вова закрыл глаза, в голове будто бил набат, а тело жаждало эту женщину, прямо здесь и сейчас, в паху аж болело от желания. Он позволил Миле расстегнуть замок джинсов…

***

Олеся сидела дома, попивала чай с кексом и размышляла. Почему ей неприятна мысль, что Вова женится на Миле? Почему ее задевает, что они продолжают спать вместе? Ведь она не влюблена в однокурсника. Она его безмерно уважает и ценит — да. Еще ей нравится, что он смелый и даже бесстрашный. Запросто и не задумываясь вступается за девушку. Тогда в клубе — за Милу. Сейчас — за нее. Хм, и оба раза ему под руку подвернулся тварина Панов. Вспомнив Толика, Мила передернула плечами и даже тряхнула головой — не хотелось вообще его вспоминать.

Позвонила Светлана. Тоже «обрадовала» новостью, что у них в мажорской тусовке все гудят, обсуждают предстоящую помолвку Милы и Вовки. Все в шоке — чуть ли не самая богатая невеста области выходит замуж за парня младше себя и из района. Не бедного, но все же не ее круга. Это притом, что Милка всегда билась за свободу и уверяла, что раньше 30-ти замуж не выйдет.

Потом Света осторожно спросила:

— А ты-то как? Я была уверена, что Вовка за тобой увивается, а с Милкой так — только секс.

Олеся откровенно рассказала о своих сомнениях — что нравилось дружить с Вовой, общаться с ним, чувствовать его защиту, а крутить любовь с Царёвым вовсе не хотелось. Но сейчас ей, Олесе, почему-то хреново.

Светка вынесла свой вердикт:

— Ты просто собака на сене — «и сам не ам, и другим не дам». Извини, подруга, но это так. Ты пользовалась вниманием Царя, и думала, что так будет всегда. Он здоровый парень, ему нужен секс, вот Милка его и подловила. Мы же с тобой своими глазами видели, как она на него вешалась. Ну про Вовку я могу предположить, что с тобой он мог бы и подождать с сексом, но ведь ты даже не дала ему понять, нравится ли он тебе как мужчина.

— Неужели со стороны наша с ним дружба выглядела именно так? Что я им пользуюсь? — голос Олеси был полон грусти.

— Мне показалось именно так, — хмыкнула Светлана. — А где твой юный рыцарь Андрюха? Пусть он теперь тебя провожает-ублажает.

— Да Вовка, видимо, его отвадил. Он теперь — только иногда мне смс-ки шлет. Типа «с добрым утром», «как дела?» и все такое.

— Ну так клин клином вышибают, позови Андрея в кино или еще куда.

— Аха, и опять двадцать пять. Ожидания любови с моей стороны, которой нет.

— Ой, ну молодого пацана можно поводить за нос, пусть тренируется, — подружка заливисто засмеялась.

— Что-то у меня апатия какая-то. Ничего не хочу. Лучше расскажи, как у вас с Витей?

На том конце провода Света вздохнула:

— Да все отлично, только…

— Что?

— У его матери скоро юбилей, отмечать они будут в Италии. Собирается вся семья, вся родня. Конечно, и Витя поедет. Но без меня, — Света тяжело вздохнула.

— Он не хочет тебя представлять своей семье?

— Ну, просто сказал, что это семейный праздник, а я смолчала. Неловко навязываться.

Олеся вздохнула.

— Заканчивается первый курс, а столько всего за этот год произошло у нас.

— Да уж, — Олеся почувствовала, как Света улыбнулась.

Глава 24

После бурной ночи с Милой Володя чувствовал себя отвратительно. Хотелось плюнуть в рожу самому себе. Потому что проклятая мужская слабость взяла верх над его разумом и чувствами.

Кроме того, утром произошло то, что дополнительно проехало по Вове танком.

Он собрался вставать, на сонное Милкино «куда так рано?» ответил, что надо в институт, а еще заскочить в общагу за сумкой с тетрадями. И тут раздался звонок в дверь. Парень повернулся к девушке, она пожала плечами, но накинула халат и, зевая, потягиваясь и прихрамывая, пошла в прихожую.

Вова успел только натянуть штаны, стоял босиком и по пояс голый, когда из холла в студию зашли родители Людмилы. Парень замер, а отец и мать Савиных переглянулись, улыбнулись, а потом посмотрели на дочь. Людмила стояла, потупив глаза, как смущенная институтка.

— Ну, доброе утро, что ли, зятек, — прогромыхал Федор Савиных. — Я смотрю, вы времени даром не теряете, дети. Когда помолвку делать будем?

— Пааап, ну ты чего сразу про помолвку… — протянула Мила.

— Доча, да мы рады, что ты хорошего и порядочного парня нашла! — продолжая улыбаться, вступила в разговор мать Людмилы. Потом она повернулась к Вове: — Владимир, я вижу, у вас все серьезно с нашей красавицей?

Вова что-то промычал, потому что был ошарашен и дезориентирован.

— Да мы вас не торопим, понимаем, что вам и без штампа хорошо. Но все же лучше отношения закрепить. — Савиных говорил, как о чем-то естественном. Потом повернулся к Вове: — Когда у тебя сессия заканчивается?

— 25 июня, — выдавил из себя Владимир.

— Ну вот, в июле объявим помолвку. Лето, тепло. Можно будет сделать на улице. А пожениться можно и позже, ближе к концу учебы. Как тебе такой расклад? — опять обратился к Царёву, но, не дождавшись его ответа, поднял бровь в сторону дочки: — С детьми же не собираетесь торопиться?

— Папа! Ну какие дети! Вова еще учится, — Людмила подошла к остолбенелому парню и приобняла его за талию и положила голову ему на плечо.

Когда родители ушли, Вова сел на кровать и некоторое время молчал. Людмила пошла на кухню и включила кофе-машину.

— Во предки дают! Весь сон перебили своими визитом. Кофе будешь, Вов?

Царёв посмотрел на стоящую у косяка Людмилу и произнес:

— У тебя нога уже не болит?

— Болит, но гораздо меньше. Ты меня своим бешеным темпераментом излечил, — она улыбалась. — Так будешь кофе?

Володя, так и не ответив на ее вопрос, глядя в глаза своей девушке, произнес:

— Я не хочу жениться, Мила.

Она перестала улыбаться, отвернулась и пошла на кухню. Через минуту принесла два кофе, поставила чашки на столик и только после этого подняла глаза на Вову.

— Сейчас тебя никто и не тянет в ЗАГС. Всего лишь помолвка. Будем считаться женихом и невестой. Тебе еще 4 года учиться. Можем раздумать. А можем и жениться. Как карта ляжет. Я по крайней мере, не собираюсь тянуть тебя в ЗАГС силой, — тонкие ноздри Олеси раздувались от возмущения. — Я, конечно, та еще оторва, но предки уверены, что их доча — чуть ли не невинный ребенок. И когда они застали тебя со мной, то, конечно, решили, что из постели нам путь только в семейную жизнь. Так что ты раньше времени не кипишуй. Но через помолвку надо будет пройти. Хотя бы, чтоб успокоить родаков. Мне не хочется сердить отца, и чтобы он из мести начал уничтожать бизнес твоей семьи.

Вова прямо в брюках лег на кровать и смотрел в потолок. Положение ему казалось безвыходным.

***

В этот вечер бабушка с любимой внучкой разговаривали долго. Олеся рассказала все про ситуацию с Вовой Царёвым и своих противоречивых чувствах. Упомянула, что Царёв за нее заступился, но опять утаив грязную историю с нападением на нее Панова. Соврала — спас от хулигана.

И спросила бабулю:

— Может, я и правда, "собака на сене?"

Пожилая женщина вздохнула:

— Да нет, внучка. Ты стала привыкать к парню и тянуться к нему. И это самый лучший вариант отношений, когда симпатия растет вот так постепенно. Когда вы не спеша узнаете друг друга. А все эти истории — когда взглянула, сразу влюбилась, ахнула и пропала — поверь, почти всегда заканчиваются печально. Как у тебя с красавчиком Никитой, как у меня с моим первым студенческим мужем. Жаль, что Вову увела другая. Судя по всему, парень хороший и к тебе очень тянулся.