Невеста для мажора (СИ) - Котлярова Екатерина

— А может причина в другом? Я как-то видел тебя с ней в кафешке. Вы у окна сидели. Ты просто ссышь, что снова в неё втюришься, как два года назад. Игра зашла слишком далеко, да? Ты даже Юльку бросил. Особенно мне понравился та сцена на даче, — понижает голос. — Что же такого она с тобой в постели вытворяла, что ты на неё повёлся, Серебряков?

— *бало завали, — меня трясёт от ярости.

— Думаю, обидно было узнать, что швабра не отвечает тебе взаимностью. Небось, мамаша её сказала, что ты выгодная партия. Она тебе так в рот заглядывала… Готов поспорить, жаждала удобного момента, чтобы окольцевать. Бедняжка даже не знала, что зря старалась. Только не вокруг тебя одного она вилась. Стоит признать, что её губки очень сладкие на вкус. Да и изгибы тела приятно ощущаются под ладонями, — даже рука Димыча, давящая на плечо не может меня остановить от того, чтобы метким ударом сломать нос.

— Ты из-за этой швабры мне нос разбил? Или не понравилось узнать, что твоей заносчивой заднице рога наставляли?

— Ещё хоть слово, я размажу твою тупую бошку, — шиплю ему на ухо.

— До сих пор любишь её, как преданный щенок? — усмехается, зажимая рукой кровоточащий нос.

— Люблю, — говорю твёрдо.

— И что? Так понравилось с ней тр*хаться? — злой блеск в глазах.

— Тр*хался я с твоей шлюшкой сестрой, — склоняю голову к плечу, видя с наслаждением, что мои слова попадают в цель, — а с Настей я занимался любовью. Свали в закат, Жмуркин. Я предупредил тебя.

Замечаю, как Настя быстро удаляется из столовой и спешу следом. Не слушая возражений, взваливаю девчонку на плечо и везу к бабуле домой.

Глава 20

Макар

Не знаю зачем, но решаю везти Настю не к себе в квартиру, которую подарили родители на совершеннолетие, а в дом бабули. Хотя лгу. Прекрасно знаю. Ещё вчера решил. Потому что… Я решил вызвать у неё воспоминания. Воспоминания о том времени, которое мы проводили вместе в этом доме. Ведь малышка жила в общежитии и ужасно сильно этого стеснялась. Почти каждый день после школы я вёз её к себе домой.

Мне было хреново от слёз Насти. Видеть, как дорожки слёз бегут по бледным щекам было равносильно пытке. С силой сжимал руль, чтобы не протянуть руку и пальцами не провести по нежной щёчке. Я с трудом держал себя в руках. С титаническим усилием воли. Я прекрасно знаю, что если коснусь девчонки, то оторваться от неё будет невероятно сложно.

Оказалось, что воспоминания в моей голове ещё свежи. Два года я старался не приезжать к бабушке в гости. Потому что не было ни единого уголка в доме, который не напоминал бы мне о девчонке.

Стоит только открыть калитку во двор, как тут же нахлынивают воспоминания.

На улице ливень. Настя бежит за мной, быстро перебирая ногами. Я держу над нами свою кожаную куртку, которая не особо спасает от капель дождя. Вваливаемся внутрь двора, тут же угодив в лужу. Кроссовки пропитываются влагой. Настя вскрикивает, а затем начинает заливисто хохотать, спиной прислоняясь к забору. У меня кончается дыхание. Я забываю о том, что нужно дышать. Что  нужно шевелиться. Мой мир фокусируется на лице девчонке. На лице моей нежной маленькой девочки. Такой невероятно красивой и счастливой. Нежной, миниатюрной и хрупкой. Тёмные пряди волос прилипли к лицу. Чёрные длинные ресницы малышки слиплись от влаги. Тёмные карие глаза, которые почти всегда кажутся чёрными, сияют. Блестят так, что дух захватывает. Она счастлива, находясь рядом со мной. А видя радость на её лице, я невольно начинаю улыбаться. У самого в груди поднимается волна безграничного счастья. Счастья от того, что это я делаю её счастливой. Взгляд опускается на маленький вздёрнутый носик, кончик которого я люблю целовать. И ещё ниже. К пухлым губам. Сочным. И, как я прекрасно знаю, вкусным. Малышка резко прекращает смеяться. В один миг становится серьёзной. Её щеки покрываются румянцем, и малышка опускает глаза.

— Чего ты так смотришь? — спрашивает тихо, прикусывая нижнюю губу.

— Ты красивая, — шепчу, рукой касаясь её щеки, собирая дождевые капли.

— Макар… — Настя становится красной. Ещё одна черта в ней, которая заставляет меня умиляться. Которая заставляет что-то сладко сжиматься в груди. Её неискушённость и стеснительность отличает малышку от всех тех девчонок, которые были у меня раньше. До этого меня дико бесили девки, которые строили из себя святую невинность. Потому что эта стеснительность всегда куда-то испарялась, стоило сделать что-то не то. Или же оказаться в постели. А Настя… Настя отличалась. Кардинально отличалась от всех тех, с кем я имел дело. Стеснялась и краснела, стоило сказать простой комплимент. Отказывалась от подарков, которые я пытался ей подарить.

Настя дрожащими пальчиками волосы за ушки заправила. Перехватил её руку, которая была сильно холодной. Поднёс её к губам, согревая пальчики горячим дыханием.

— Макар, — слабый и дрожащий голосок.

Отрываю взгляд от тонких венок под бледной кожей и встречаюсь с ней взглядом. Девчонка дрожит. Взволнованно кусает губки. Поочерёдно целую каждый тонкий холодный пальчик. Резко подаюсь вперёд, завожу руки Асёнка над головой, прижимаю правой рукой к забору. Губами впиваюсь во влажные губы. Языком ныряю в рот девчонки. Стараюсь через поцелуй показать свои чувства, о которых вслух говорить я ещё не могу. Не готов. Слишком страшно узнать, что она не чувствует ничего в ответ. Поэтому я виду рукой по спине, под мокрую ткань, по влажной спине, до самой шейки. Настя дрожит и жмётся ко мне ближе. Посасываю её нижнюю губу. Отстраняюсь немного, разрывая поцелуй. Целую кончик курного носика.

— Я тебя люблю, — едва слышно произносит девчонка. Я вздрагиваю и с неверием вглядываюсь в красное лицо Аси. Но малышка голову так низко опускает, что я не вижу выражения её лица. Выпускаю её руки из захвата ладоней и пальцами приподнимаю подбородок. Настя тут же жмурит глаза.

— Повтори, — прошу я. — Повтори, малышка, — настойчиво говорю я, большим пальцем лаская подбородок.

Но Настя отрицательно головой из стороны в сторону мотает. Жмурится ещё сильнее. И губы плотно смыкает, будто боится, что слова вырвутся из её рта против воли.

— Прошу, — никто не думал, что буду кого-то умолять произнести слова любви. Что буду замирать нетерпеливо, ожидая слова, который слышал уже не раз из уст девчонок. Но… Чёрт возьми. Ещё никогда моё сердце не проваливалось в пятки. Не ускорялся пульс. И не взмывала душа куда-то в небо. Создалось даже ощущение, что стало светлее.

Настя снова головой мотает и прячет лицо у меня на груди. Рукой накрываю её затылок и носом утыкаюсь во влажные волосы. Успокаивающе поглаживаю малышку по дрожащей спинке. Пальцами аккуратно касаюсь острых лопаток.

Запах волос малышки, запах дождя, который насквозь пропитал одежду — воспоминание навсегда оставшееся в моей памяти.

Тряхнул головой, отгоняя воспоминание. Чёрт. Именно по этой причине старался не приезжать к бабуле без особого повода. Слишком больно вспоминать. Слишком больно знать, каким доверчивым идиотом я был.

Настя застывает. Смотрит в сторону яблони. По тому, как она сглатывает и быстро отводит взгляд, понимаю, что на девчонку тоже нахлынивают воспоминания. Чёрт. В тот день она тоже была в красной толстовке и в джинсах.

Настя привстаёт на носочки, чтобы дотянуться до яблока. Толстовка задирается, открывая вид на плоский животик. Облизываю быстро губы и подкрадываюсь к малышке сзади. Руками обвиваю тонкую талию и кладу подбородок на плечо.

— Макар, — слабо пытается возмутиться она, но сама уже откидывается на мою грудь. Улыбаюсь, носом зарываюсь в волосы на затылке девчонки. Порчу причёску. Мне нравится, когда она распускает волосы. Безумно нравится втягивать запах. Запах её волос, шампуня и её тела. Неповторимый. И будто требующий сделать всё, чтобы девчонка стала моей. Поэтому я опрокидываю малышку на спину, так, чтобы она не ударилась и нависаю сверху. Настя улыбается и ждёт действий с моей стороны. Пальцами пробегаюсь по рёбрам девчонки, заставляя её заливисто смеяться. — Прекрати, — хохочет, пытаясь отодвинуть меня. Рукой накрываю небольшую грудь Настюши. Девчонка резко обрывает свой смех и замирает, смотря на меня чёрными от желания глазами. Большим пальцем провожу по горошинке соска. Настя выгибается и начинает часто дышать. Улыбаюсь. Каждый раз так остро реагирует на мои прикосновения. Склоняюсь и целую шейку девчонки. Настя тихо стонет. Провожу по шелковистой коже языком, пробуя её на вкус. Прикрываю глаза от наслаждения. Чёрт. Сдерживать себя невероятно сложно. Каждый раз становится сложнее. Я хочу её. Хочу девчонку настолько, что в штанах всё дымится. Ширинка давит на напряжённую плоть, причиняя боль. Закрываю глаза и глубоко дышу, пытаясь вернуть самообладание.