Подвиньтесь, босс! (СИ) - Золотарева Елена

— Но рану обработать надо! — продолжаю истерить, глядя на пострадавшего босса.

— Вот и обработаешь!

Едем домой к боссу. По официальной версии рану обрабатывать, а там как пойдет. А пойдет оно известно куда. Но пока я на адреналине не страшно. Все будто в кино, а в кино же ведь не страшно?

— Так чем же я тебя удивила? — решаюсь нарушить тишину, чтобы не накручивать себя в мыслях.

Босс на секунду отрывает взгляд от дороги, чтобы улыбнуться мне.

— Не отступаешь перед трудностями. Не боишься неизвестности. Быстро ориентируешься в кризисной ситуации.

— Это о песнях, которые приходится исполнять для гостей?

— Еще бы! Не каждая решится, пусть даже в шутку, спеть вот этих…— Давид задумывается, пытаясь вспомнить название группы.

— «Вороваек»!

— Точно! Но образ Дивы тебе подходит больше! Хотя, в особо грустные моменты, я буду вспоминать твое «хоп-мусорок».

Не могу удержаться от смеха. Давид тоже смеется, пытаясь не напрягать лицо. Выходит не очень, и рана снова начинает сочиться кровью.

— Это, как я понимаю, сюда и стычка с барменом уже относится.

Правда, сдачи дать ему вряд ли смогла бы. Да и от удара не увернулась бы, если бы не вовремя подоспевший босс.

— Смелая, независимая, неунывающая. Идеальная!

— Эка тебя понесло, начальник. У тебя там сотрясения нет?

— Возможно! Но это не значит, что я заберу свои слова обратно.

— Все вы так говорите! — машу на него рукой.

— Я исключение! — шутливо бьет себя в грудь.

— Вот! Теперь узнаю своего зазнавшегося босса!

— Зато я умею признавать свои ошибки.

— А точнее? Их было сто-о-олько!

— Я о той, где сравнил тебя с другими женщинами. Прошу прощения, — мы стоим на красный и кажется, будто он сейчас положит свою руку на мою и сожмет. Но, загорается зеленый.

— Принимается, — сжимаюсь от разочарования недополученной лаской.

— Видишь, насколько мы уникальны! Мне кажется, это знак.

Подкатываю глаза, изображая спокойствие и иронию, а саму штормит. Мы все ближе к его дому. Узнаю дорогу к башням.

— Мы к Сержу едем?

— Нет, конечно. Моя квартира рядом.

— Кстати, как он? Катя говорила, что ты обещал быть с ним почаще, чтобы…— не могу произнести это вслух.

— Он и сам неплохо справляется. Видимо, его Катюша, — имя моей подруги он особенно выделяет с интонацией присущей Сержу, — действительно положительно на него влияет.

Молчим. Что сказать, не знаю. С Катей мы последнее время редко общаемся.

— Что еще говорила Катя?

Смотрю, не понимая, к чему он клонит, поэтому молчу.

— Почему ты отказалась прогуляться в выходные? — не унимается босс.

— На работе устала.

— И это все?

— Только это.

— А я подумал, что со мной не хотела встречаться. Наверное, я перегнул с поцелуем. Как считаешь?

Пожимаю плечами.

— Надо было ему сразу морду набить, — подводит черту Давид, а я едва сдерживаю улыбку.

Пока мы едем, я волнуюсь из-за происшествия в баре, да и близость босса заводит. Но в движении чувствовалось, что время до часа «х» еще много. Зато теперь, когда мы поднимаемся в лифте в квартиру Давида, я понимаю, что все. Пути назад нет. Он не отпустит меня просто так, ведь не просто так привел. Обманом затащил, можно сказать. Негодник! Но я как Пушкин…Обманываться рада.

Стоит ли играть наивную девочку, которая не поняла, почему во всем городе аптечка есть только у пострадавшего мужчины дома? Честно, в моменте я и не думала над этим. Ну а теперь уже поздняк метаться.

Молча поднимаемся на нужный этаж. Давид прислоняется ушибленным местом к холодной панели, которыми отделана кабина лифта. Я участливо вздыхаю и морщусь.

Темно-синяя дверь с матовым напылением бесшумно открывается, пуская нас в квартиру. Мне хочется остановиться, чтобы потрогать ее, такая она необычная, но Давид легонько сжимает мои плечи, заводя внутрь.

В квартире прохладно и темно. Кое-где зажжены ночные лампы, тускло освещая немного пространства вокруг себя. Легкий дорогой аромат будто дымком завис в пространстве комнат.

Проходим мимо огромного дивана, обращенного к панорамному окну, мимо консолей со статуэтками геометрических фигур, мимо обеденного стола на восемь персон и останавливаемся у двух кресел, стоящих друг напротив друга в небольшом выступе.

— Вина? Может быть, что-то покрепче? — оборачивается Давид, и в полутьме его глаза сверкают так, что ноги подкашиваются от непристойных мыслей.

Склоняю голову на бок, укоризненно глядя на «жертву любовных боев». Ну хоть бы для приличия аптечку достал! Нет, вот так сразу напоить меня хочет.

— Да. Покрепче. Перекись водорода. Трехпроцентную. Пожалуйста.

Давид вздыхает, будто только что вспомнил о своей ссадине. И оборачивается, обреченно глядя на темные дверцы кухонных шкафов, встроенных в стену.

Понятно. Нет у него никакой аптечки.

— Ну хотя бы водку предложите даме.

— С этим проще! — смеется босс и отходит к морозилке, чтобы достать заиндевевшую бутылку.

От нее идет пар, а пальцы оставляют темный влажный след на стекле. Ставит бутылку на столешницу островка и смотрит на меня, будто ждет указаний. Или действий.

— Стакан, — командую дрожащим голосом.

Давид, немного прищурившись, легко улыбается и тянется за красивым стаканом для виски. И снова ждет.

Взглядом показываю, чтобы налил. Пробка с хрустом поддается. Босс, не сводя с меня глаз, чуть звякнув горлышком о стенки стакана, наливает.

Ищу на столе салфетки, или хотя бы что-то, что могло сойти за ватку или бинт, и нахожу под вазочкой, полной ягод. Тянусь, за ней, наклонившись над столом, но она так далеко, что приходится буквально лечь на нее грудью.

Хватаюсь за краешек ткани и подтягиваю к себе вместе с вазой. Выпрямляюсь, отправляю в рот малину, выдергиваю салфетку и капаю на нее водкой из стакана.

Давид наблюдает за мной, не шелохнувшись. Даже, когда тянусь к его ссадине, неподвижно стоит. Касаюсь кожи, и он закрывает глаза. Дую, чтобы унять жжение, а саму трясет от того, как близко мы друг к другу.

— Так это наружное…— разочарованно вздыхает, нежно обхватывая запястье руки, что бережно вытирает кровь с его виска и челюсти.

Сердце колотится так, что кажется, его удары слышно в радиусе метра от меня. Волнение не дает нормально дышать.

— Для тебя наружное. И вот это тоже.

Беру запотевшую бутылку и прикладываю к его лицу.

— Держи! А я, пожалуй, пока выпью.

И залпом, в пять глотков, опустошаю стакан. Сил моих больше нет эти нервы терпеть.

Зажимаю рот рукой, потому что внутри все печет так, будто я кислоты выпила. Не знаю, зачем я это сделала. Никогда прежде вот так водку не пила, а сейчас как бес попутал.

— Охренеть, ты даешь! — взрывается босс, отбрасывая бутылку в раковину, а сам мигом достает из холодильника стаканчик фрэша, — пей!

Закашливаюсь, хватаю воздух. Он срывает крышку, сминает ее вместе с трубочкой и сам прикладывает стакан к моим губам.

— Пей!

Вкус апельсина мгновенно перебивает горечь водки, и я спокойно вздыхаю.

— Ты не перестаешь меня удивлять…— уже смеется мой босс.

— Это все потому, что у тебя аптечки нет, — улыбаюсь в ответ. А улыбаться хочется все шире. Алкоголь теплом разливается по позвоночнику, и напряжение мигом улетучивается.

Пользуясь моей расслабленностью, босс берет меня за руку и ведет к диванчику. Не отпускает меня, пока не сяду. Расслабленно сбрасывает пиджак, расстегивает несколько пуговиц на рубашке, при этом рассматривая мою реакцию на его легкий стриптиз. Я же не смею шелохнуться, смотрю как кролик на удава, и сглатываю пересохшим горлом. Он стоит чуть сбоку от меня и так близко, что стоит мне чуть наклониться и я губами коснусь его паха.

— Может быть, ты все-таки выпьешь что-то? — его голос немного хрипит, и это еще сильнее будоражит.

— Спасибо. Уже выпила, — с трудом отвожу взгляд, прикрывая лицо рукой. Я, конечно, молодец. Полстакана водки разом…