Джоанна Лэнгтон - Итальянский темперамент
6
— Если ты женишься на мне? — бессмысленно повторила Марша неестественным голосом.
— Кроме того, Сэмми сможет носить мое имя. Это для меня очень важно. Он будет жить в моем доме. Это для меня тоже важно. И у него останется мать, — холодно перечислял Винченцо.
Она заметила, что последнее он явно не считал для себя важным. Ясно, что для него это будет просто еще одним преимуществом для Сэмми. Донельзя пораженная этим брачным предложением, Марша с трудом проглотила комок в горле.
— Но…
Винченцо не дал ей продолжить.
— Пока мы не женаты, ты не можешь поселиться у меня вместе с Сэмом. Иначе на нем будет лежать клеймо незаконнорожденного, а я этого не желаю.
— Неужели? — Больше она не нашла что сказать, но испытывала сильное желание дать ему пощечину и посмотреть, что из этого выйдет.
Дальше просто некуда, подумала она, пытаясь найти в своем положении хоть что-то смешное. Это надо же — предложить замужество как сделку, целью которой является Сэмми.
— Сэмми заслуживает самого лучшего из того, что я могу ему дать. Мои родители дали мне все, а я постараюсь дать все моему сыну, — сказал Винченцо, угрюмо подчеркивая слова. — Иначе я никогда не смогу простить себе этого. Поэтому, когда решишь, что делать, позвони мне.
Не веря своим глазам, Марша смотрела, как он идет к двери, потом опрометью вскочила и бросилась вслед, спотыкаясь и цепляясь за ковровую дорожку на лестнице.
— Винченцо!
Он повернул к ней лишенное всякого выражения лицо.
— Не кажется ли тебе, что нам необходимо кое-что обсудить поподробнее? — Она с трудом сдерживала гнев.
— Зачем?
— По-моему, это самый глупый вопрос из всех, которые ты мне когда-нибудь задавал, — возразила Марша.
— О чем нам еще говорить? — с усилием произнес он. — Суд или церковь. Выбирай.
На мгновение она заметила, что за его выражением холодной неприступности таится гнев. Он резко повернулся и пошел к своей машине.
Марша почувствовала себя оскорбленной тем, что должна снова бежать вслед за ним. Но прежде чем она успела раскрыть рот, он снова обернулся к ней.
— Как ты могла прятать от меня моего ребенка? Как ты только посмела? — глядя ей прямо в лицо, спросил он.
— Я не думала, что ты захочешь знать это… — прошептала Марша, потрясенная горечью и обидой, промелькнувшими в его глазах.
— А что ты вообще обо мне знаешь? — Внезапным резким движением Винченцо раскинул руки в стороны. — Ты хоть что-нибудь знаешь обо мне?
— Вероятно, только то, что ты хотел показать, — неохотно признала Марша. — И между нами говоря, Винченцо, не слишком много!
— Что ты хочешь этим сказать? — набросился он на нее.
Марша прикусила губу, жалея, что вообще раскрыла рот, но тут вспомнила о той злосчастной ночи, когда был зачат Сэмми.
— Это неважно, но когда ты говоришь о свадьбе, — пробормотала Марша, — вот это действительно важно.
— С точки зрения Сэмми, — заметил Винченцо. — Я ставлю его интересы выше своих. Это же естественно, что я должен принять на себя полную ответственность за своего ребенка… и тебе тут не над чем долго раздумывать. Разве я не предлагаю тебе то, к чему ты всегда стремилась? Я имею в виду богатство…
Смертельно побледнев, Марша гордо вздернула голову.
— Откуда тебе знать, к чему я стремлюсь?
Грубо рассмеявшись, Винченцо сел в машину.
— Если уж я так жадна до денег, Винченцо, тогда почему же я не рассказала тебе о Сэмми раньше? — гневно бросила она. — По всем законам ты должен был содержать его, и я при нем жила бы совсем неплохо. Скажи, почему я не сделала этого?
Воцарилась напряженная тишина. Она видела, что он с трудом сдерживает раздражение. Сказанные Маршей слова разрушили всю гармонию его построений, и это несказанно рассердило Винченцо. Он злобно пробормотал что-то по-итальянски.
— Не можешь ответить на этот вопрос, ведь так? Посуди сам: зачем мне было строить преступные планы обогащения на утомительной работе, когда я без труда могла заставить тебя содержать нас обоих?
— А это мы еще выясним почему! — не желая отступать, пообещал Винченцо, бросая на нее язвительный взгляд. Но она поняла, что уже добилась своей цели и что Винченцо ведет себя так нервно и раздражительно именно потому, что не может разобраться в сложившейся ситуации. Все его теории рушились. Он не понимал, почему, имея ребенка от очень богатого человека, она предпочла вести едва ли не нищенское существование, жить в разлуке с маленьким сыном, но так и не призналась, не попыталась его отыскать.
Винченцо давно уже уехал, а Марша, словно потеряв представление о ходе времени, стояла, уставившись в одну точку.
— Чего ему было нужно от тебя? — спросила внезапно подошедшая сзади Айрис.
Она получала какое-то злорадное удовлетворение, видя сестру подавленной и встревоженной визитом Винченцо. Айрис все еще не могла отойти от состояния бешеной ярости и внутри вся кипела.
— Он… — Марша помедлила, — он предложил мне выйти за него замуж, — пробормотала она, потупившись.
— Что-о? — Айрис от удивления даже подскочила на месте и вперила в Маршу ошеломленный взгляд. Это явно не входило в ее планы.
— Ради Сэмми.
— Если судить по тому, что он готов завалить тебя на спину в любом месте, не стесняясь окружающих, то думаю, что это произойдет не только ради Сэмми! — Айрис старалась побольней уколоть сестру, но эта ее тирада прозвучала как-то бесцветно, без обычного свойственного ей напора. — Вот не думала, что он захочет жениться на тебе, — призналась она, и Марша поняла, что ее сестра сложила оружие.
Надо было отдать должное Айрис: она никогда не попрекала сестру ее положением матери-одиночки, но втайне мечтала о дне, когда та наконец выйдет замуж.
Марша решила не упоминать о словах Винченцо про адвокатов, суд и права на опеку. Все это были просто разговоры, не более того. Как только он понял, что она не собирается добровольно отдать ему Сэмми, то предложил брак. Все остальное было просто запугиванием, попыткой добиться от нее того, на что, как он полагал, она должна согласиться с охотой. Работа с Винченцо научила ее многому. Даже в самых затруднительных положениях он никогда не выкладывал на стол всех козырей.
В глубине души Марша робко надеялась, что, прожив бок о бок с ней какое-то время, Винченцо поймет, что ошибался и недооценивал ее. И тогда она сможет потребовать у него те знаменитые доказательства ее преступления, которыми он, как утверждал, располагал уже четыре года. И сможет наконец оправдать себя перед ним, доказать свою невиновность. Это обязательно должно произойти.
— Марша! — Звенящая в голосе Айрис напряженность заставила Маршу отвлечься от своего занятия — уборки гостиной, где дети расшвыряли игрушки. — Приехал Винченцо.
