Мария Бомон - Шоко Лад и Я
— Кто-нибудь смотрел вчера вечером документальный фильм о дикой природе? — громко спросил он, поняв намек. После многолетней практики папа выяснил, что лучший способ отвлечь кого-то из Бикерстаффов от возможности сделать ошеломляющее заявление — сказать что-нибудь, настолько не относящееся к теме, чтобы мама и Лиза застыли в недоумении. Не всегда, конечно, помогает, и остается лишь надеяться.
— Передача была о слонах, — продолжил он, — удивительные животные. Единственные млекопитающие с четырьмя коленями, которые не умеют прыгать.
— Тихо, Брайан, — вмешалась мама. — Эми собиралась нам что-то рассказать.
По крайней мере, он сделал все, что мог.
Я снова взглянула на Лизу, и по выражению ее лица мне стало ясно: обратного пути нет. Да, Лиза права. Нужно было сделать это уже давно. Конечно, сначала я почувствую себя будто в аду, но другого выхода не существует.
— Вообще-то с какой-то стороны мое известие просто замечательное, — сказала я, смело ринувшись вперед, — просто поразительное, невероятное, потрясающее…
Папа поднял голову, воодушевившись моими словами.
— Но сначала, скорее всего вы будете слегка шокированы.
Папино лицо снова вытянулось.
Я решила убить двух зайцев сразу, залезла в карман и вытащила сигарету из пачки «Би энд Эйч». Повертев ее в руке, я снова взглянула на маму. Сегодня она видит свою всегда послушную, почтительную дочь в последний раз, теперь все будет по-другому.
— Слушайте, мне нелегко об этом говорить, — сказала я, заставляя себя не отводить взгляда от мамы, — поэтому, думаю, не стоит ходить вокруг да около…
Я уже собиралась покаяться, когда солнце выглянуло из-за туч, его лучи проникли сквозь стеклянную нишу, подсветив маму сзади мягким светом. Казалось, она слилась с витражами на стеклах, став одной из фигур в центре, словно это уже не моя мать. Миссис Бикерстафф явилась взору небесным видением — святая Шарлотта из Финчли.
Спасибо тебе, Господи, как раз подходящий момент.
— Ну, скажи, наконец, Эми, — приказала мама.
— Я… я только собиралась сообщить вам, что… На самом деле Лиза должна кое в чем признаться.
— Что? — воскликнула сестра.
— Ты ведь собираешься в Гонконг с Дэном, который входит в «Триаду»?
Лиза чуть не подавилась куском пирога, папа закрыл руками уши, а святая Шарлотта пристально посмотрела на меня и холодно произнесла:
— Эми Бикерстафф, пожалуйста, скажи мне, у тебя во рту, случайно, не сигарета?
Глава 6
Джордж Майкл, проходя мимо, на секунду остановился и взглянул на меня.
— Как она прекрасна, — прошептал он бесстрастно.
Да, тут он прав, я никогда не выглядела лучше, нежели в этом открытом гробу. Запомните: чтобы произвести потрясающее впечатление, не нужны ни диеты, ни ботокс, ни карточки из магазина «Харви Нике». Просто И обратитесь к владельцу похоронного бюро.
Джордж Майкл смахнул слезу и медленно прошел дальше, пока не оказался рядом со специальной сценой у алтаря. Он взял микрофон и сообщил, что придется призвать все свое мужество, чтобы пройти через это. Ведь сегодня ему предстоит самое тяжкое выступление за всю свою жизнь. Церковь была наполнена прихожанами, тысячи людей наблюдали за происходящим на огромных экранах, расположенных снаружи, а миллионы телезрителей застыли в напряжении перед телевизорами. Они хотели услышать песню, над которой Джордж провел уйму бессонных ночей. Его близкий друг сэр Элтон заслуженно известен своим талантом переписывать песни так, чтобы они отражали печаль нации. Стараясь превзойти Элтона на этот раз, Джордж вложил все свои силы в сочинение гимна с душераздирающим текстом, ставшего своеобразной данью уважения мне. Наконец он собрался с духом, и прозвучали первые аккорды…
— Эми!
Оглядев переполненный вагон, я увидела Джулию с огромным пакетом, проталкивавшуюся по направлению ко мне.
— Я зову тебя уже давно. — Она подошла и бросила свою ношу на пол. Я никогда еще не видела такой громадный пакет.
Черт! Я погрузилась в мечты, а меня отвлекли в самый кульминационный момент.
— Я тебя не сразу узнала. Зачем ты надела солнечные очки? — прощебетала Джулия.
Обожаю латинские танцы в клубе «Тропикана».
— О, просто болят глаза, — соврала я.
— Тяжелые выходные?
— Можно и так сказать.
Вчерашний день стал настоящей катастрофой. После того как я сообщила Лизину сенсационную новость, начался сущий ад. Я использовала отвлекающий маневр и избежала неприятного разговора, но сестра не скоро меня простит. По крайней мере, одного я добилась: теперь мама знает, что я курю. Одна тайна открыта… Кто знает, сколько еще осталось? Между мамой и Лизой разгорелась настоящая битва, а мне удалось незаметно ускользнуть. Уверена, если бы я этого не сделала, мои похороны действительно состоялись бы (Джордж, появившись перед небольшим семейным собранием в крематории «Голденс Грин», исполнил бы новую песню). Как только я добралась до квартиры, выключила телефон и поблагодарила ангела-хранителя, что Энта нет дома и не придется рассказывать о своем идиотском поведении.
Сегодня утром я по-прежнему пряталась, ведь обо мне говорили все. Точнее, о Шоко. Казалось, все газеты города подхватили инициативу «Мейл». Даже в «Таймс» была статья посередине первой страницы под заголовком «Священник обеспокоен кражей алтарных свечей». Остальные акцентировали внимание на развращении нравов в частных школах. Я не могла набраться смелости и прочитать и их, но ведь и так ясно, кто во всем виновен. Хотя я-то уж точно не продавала наркотики шестиклассникам из Харроу. Самой жуткой оказалась статья в «Мейл»: под заявлением «Кто может назвать и освистать эту женщину?» в ней поместили картинку — очертание женской головки в профиль. Это, конечно, совсем не я, но, Бог мой, у девушки на рисунке моя прическа.
Когда я увидела его на пути к метро, то немедленно нырнула в аптеку и купила дешевые солнечные очки. Я чувствовала себя Викторией Бекхэм, когда та пыталась остаться неузнанной во время похода в магазин «Теско» за памперсами. Однако, даже несмотря на маскировку, Джулия все же заметила меня в метро.
— Я не знала, что ты ездишь по ветке «Пиккадилли», — сказала я Джулии, когда поезд остановился в «Финсбери-парк». Она села на освободившееся рядом со мной место, и я заметила на ее пакете надпись «Луи Вюиттон». Такой же ярлычок красовался на открытой сумке, которую она поставила на колени, а также на кошельке, косметичке и брелоке. Какой-то перебор с «Луи Вюиттоном» для одного дня.
— Теперь я живу на этой линии. Переехала на станцию «Арнос-Гров» на выходных.
