Мэри Хилстрем - Немеркнущие надежды
Ален припомнил выражение глаз отца в их последнюю встречу. Ему не хватило бы и нескольких жизней на совершение чего-то такого, чем мог бы гордиться отец.
Не в силах усидеть на месте, Ален встал и потянулся. Удивившись, Надя тоже поднялась со стула.
— Я вас вполне понимаю. У вас был долгий и трудный день.
Обрамляющие его рот линии обозначились резче.
— Это надо понимать как намек, что пора прощаться?
Надю удивило ощущение разочарования, словно оказались обманутыми ее надежды на еще один поцелуй.
— Я принесу ваше пальто.
— Не беспокойтесь, я знаю, где оно. — Ален приблизился к ней с таким решительным выражением лица, что у нее перехватило дыхание.
Он взял ее руки и положил их себе на плечи, потом обнял за шею.
— Спасибо за полуночную кормежку, — хрипло произнес он.
— Не за что. — Надя жаждала его поцелуя, а он не спешил.
— Значит ли это, что я и дальше могу заходить к вам?
— Разве что со своей провизией — мне вас не прокормить.
Пальцы Алена перебирали завитки ее волос, нежно касались кожи, вызывая у нее легкую дрожь. Ей так хотелось прижаться к нему, прильнуть к его губам.
Ощущение власти над мужчиной было новым для нее. Ее отец, Фред и продюсер программы новостей, в которого она была влюблена несколько лет назад, были мужчинами сильными, волевыми 1.и избалованными успехом. Так соблазнительно было укрыться в их тени, пока она не сообразила, как много она отдавала всякий раз, когда говорила «да» вместо «нет».
Вам лучше уйти, — прошептала Надя. Ну если вы так хотите, — проворчал доктор Смит.
Догадался бы лучше прижать свои губы к моим, думала она. Решился бы и взял на себя ответственность. Как Фред, когда-то подсказал ее внутренний голос. Как папа.
Надя протянула ему руку.
— Вы должны понять — у меня есть свое дело, обязанности. Элли и газета. Ален нахмурился.
— Можете не щадить моего самолюбия. Я уже большой мальчик. Меня выгоняли и раньше.
— Я вас не выгоняю.
У него дернулся уголок рта.
— Называйте это как хотите. Я спросил — вы отказали. Разговор окончен.
Надя сжала губы. Никогда еще ей не попадался столь трудный мужчина. Столь своенравный. И отчаянно жаждущий любви.
— Теперь, когда все сказано, может, вы забудете о своей непомерной гордости и поцелуете меня?
Глава 9
Алена ввела в заблуждение дрожь в голосе Нади. Чего он уж совсем не ожидал, так это того, что она может остерегаться близости.
Она почти упала в его объятия, и он застонал. Ощущения были столь приятны, что их не хотелось прерывать.
Руки женщины ласкали его лицо, шею, гладили волосы. И Ален убеждал себя, что может обойтись без этого? И обходился столько лет!
— Медленно, быстро? Как ты предпочитаешь? Надя беспомощно застонала, потом прошептала:
— Медленно. Я уже все забыла. Его губы приоткрылись, а в глазах засветилась обаятельная улыбка.
— Милая, тебе достался достойный партнер. Я и сам уже не помню что к чему.
Поцелуй был долгим и старательным. У Нади начало пощипывать губы, но Ален переключился на ее ухо, нежно покусывая его мочку.
Действия Алена вызывали новые ощущения, возбуждали ее так, что она не в силах была сдержать стон. Ее поражала нежность этого огромного человека. Его пальцы умело, искусно массировали напрягшиеся мышцы ее плеч…
Оторвавшись от губ Нади, Ален хрипло спросил:
— Дверь спальни запирается? Ее глаза открылись.
— Если это медленно, Смит, то что значит быстро?
— Никогда не бойся меня, любимая.
Она содрогнулась, сообразив, о чем он говорит.
— Я не боюсь, — прошептала она. — Только не тебя.
Ален впитывал окружавшие Надю запахи, напоминавшие утонченный аромат редких роз. Опустив свою сильную руку на ее талию, он продолжал целовать ее, пока они пересекли коридор…
Оказавшись с ней за запертой дверью спальни, он вдруг смешался. Ален понял, что с Надей все может быть только всерьез.
А он пока еще не был уверен, что она значит для него или могла бы значить. Алену не хотелось разочаровать ее своим уже не первой молодости телом или еще чем-нибудь.
Он нервно провел ладонями по ее рукам, и она помогла ему снять с себя свитер. Под ним было нечто кружевное, мерцающее, прозрачное настолько, что явственно проступали холмики ее грудей с сосками, похожими на редкие темные жемчужины.
Наконец он обнажил ее грудь. Сердце бешено стучало, все чувства обострились.
— Ты так прекрасна, что у меня, кажется, вот-вот остановится сердце, хрипло прошептал он. — Я растерялся… Боюсь сделать тебе больно.
— Не бойся, — прошептала Надя, глядя на него доверчивыми глазами. Прикусив нижнюю губу, она стала расстегивать его рубашку. Получалось у нее неловко, словно она забыла, как это делается.
Алену хотелось самому сорвать с себя и рубашку и всю остальную одежду. Но он почувствовал, что не следует торопить Надю, и стоял спокойно, сдерживая дрожь. Однако она никак не могла справиться с пуговицами, с беспомощной и стеснительной улыбкой показала жестом, чтобы он занялся одеждой сам.
Ален моментально сорвал рубашку, чувствуя себя неуклюжим, как юноша на первом свидании.
Он знал свои недостатки: громадный, как медведь, и так же тяжел, да, честно говоря, и не спортивен.
Ален задержал дыхание, пока Надя внимательно смотрела на него. Между бровями появилась глубокая морщина, невозможно было понять выражение потемневших глаз.
— Я знала, что ты сильный, — прошептала она. — Сильный и красивый.
Надя протянула руки, чтобы коснуться его, ее пальцы стали поглаживать волосы. Но вот руки двинулись по его груди, и сладостная дрожь пробежала по телу Алена.
Обмениваясь поцелуями, они продолжали раздевать друг друга, роняя одежду где придется.
Когда Ален вновь заключил ее в объятия, ничто уже не разделяло их. Его руки заскользили по ее теплой шелковой коже…
Одной рукой Ален откинул покрывало с ее постели, а другой потянул Надю за собой. Простыни были прохладные, хранили аромат ее тела.
Она переплела пальцы на его затылке, влажные губы жадно прильнули к нему. Его пальцы нежно гладили ее.
Задохнувшись, она изогнулась всем телом, с силой притягивая его к себе.
— Ненаглядная, — прошептал он в ее ухо. — Я не слишком тороплюсь?
— Нет, ты медлишь, — прошептала Надя, упираясь в его ладонь, а ее лицо отражало целую гамму чувств. Алена ошеломило то, как она отреагировала на его прикосновение. Ее руки потянулись к нему, лицо отразило растущее напряжение, она тяжело дышала, постанывая.
Повторяя и повторяя его имя, она выгнулась, ее глаза застыли, а пальцы сжались. И он вошел в нее одним яростным движением.
