Лорна Конвей - В поисках спасения
Соблазн был слишком велик. Соблазн сказать: «Да, да, ты получишь все. Я этого хочу, в этом нуждаюсь, этого жажду…» Вдруг в ее воображении возник образ уже не обнаженного Пола, привязанного к кровати, а ее самой — беспомощной, безвольной, извивающейся под прикосновениями его губ, его рук, его тела, стонущей, кричащей, молящей…
Едва представив себя молящей, Сэм тут же пришла в чувство.
Господи, одна мысль о том, чтобы умолять какого-то мужчину… Умолять Пола… Нет, нет, это невозможно!
— Сейчас принесу вам полотенца, — сказала она, с радостью чувствуя, что ее голос звучит почти нормально. — А ты, Блэки, ступай вниз. Если Хелен застанет тебя здесь, то запрет в конюшне.
Блэки, ужасно боящийся конюшенную дворнягу, покорно затрусил к лестнице.
— А вам, — добавила Сэм, снова поворачиваясь к Полу, — вам бы следовало вспомнить о цели вашего приезда сюда.
Пол улыбнулся.
— Если вы настаиваете.
— Настаиваю. Так… вот эта дверь за шторой ведет в ванную — недавнее нововведение для привилегированных и, как правило, женатых гостей. Я мигом вернусь с полотенцами, а потом нам лучше бы спуститься вниз. Не хочу, чтобы Хелен что-нибудь подумала.
— А она может?
— Хелен считает меня способной на все, Пол. Секс по-быстрому с таким красавцем, как вы, возможно, был бы самым простительным в списке моих многочисленных грехов.
— Тогда о чем беспокоиться?
— Мне небезразлично, что моя дорогая старушка обо мне думает, особенно теперь, когда мамы нет, а ее будущее всецело в моих руках.
Пол нахмурился.
— Ах да, будущее Хелен…
— Если когда-нибудь я буду вынуждена продать Джойсвуд, это убьет Хелен.
— А вас, Сэм? Вас это тоже убьет?
— Возможно. Но не раньше, чем я поубиваю каждого, кто будет к этому причастен!
— Все было просто чудесно, Хелен, — поблагодарил старушку Пол, допивая последнюю чашку послеобеденного чая. — Вот уже много лет я так не ел.
Это верно, едко подумала Сэм. Нечасто в лондонских шикарных ресторанах готовят такую свинину с хрустящей корочкой. И я не могу представить Элинор у плиты. Ее таланты лежат совсем в иной области, с упором на слове «лежат».
Раздраженная собственными мыслями, Сэм резко встала, царапнув ножками стула по натертому до блеска полу.
— Если вы не против, я пойду узнаю, не жеребится ли какая-нибудь кобыла. Нет, не вставайте, Пол. Вы остаетесь здесь. На улице темно, хоть глаз выколи, и довольно холодно. Будет намного лучше, если ваша экскурсия по Джойсвуду состоится при свете дня. Вряд ли я задержусь надолго, но, если такое случится, не волнуйтесь. Жеребята рождаются не по расписанию.
— Хорошо, — сказал Пол, пожав широкими плечами. — Я протяну Хелен руку помощи: загружу посудомоечную машину.
— У нас нет посудомоечной машины, — сообщила Хелен.
Удивленный взгляд Пола вызвал у Сэм еще большее раздражение.
Собственно говоря, все, касающееся Пола, вызывало у нее сегодня раздражение. Его обаяние. Его добродушное отношение к Хелен. Но больше всего то, что он заставлял чувствовать ее саму, безо всяких усилий со своей стороны. Ему достаточно было находиться в одной с ней комнате, чтобы сердце Сэм колотилось, а мысли принимали эротическое направление.
Столовая в Джойсвуде была немаленькая, обеденный стол — большой по любым меркам. Вокруг него свободно размещалось восемь стульев с высокими спинками, и тем не менее в комнате еще хватало места для многочисленных угловых буфетов и приставных столиков.
Сэм заскочила туда, когда Пол пил шерри с Хелен в парадной гостиной, и накрыла на стол. Она усадила Пола в конце стола, ближе к камину, а сама села на другом, неподалеку от двери. Она даже предусмотрительно поставила в центре вазу с цветами, загородившись от взглядов казавшегося ей все более и более привлекательным Пола.
Напрасные старания. Пол просто переставил вазу на соседний столик со словами:
— Розы красные, ирисы голубые, но мне намного приятнее смотреть на вас.
И уж он на нее смотрел! С любопытством. Задумчиво. Завораживающе.
Физические прикосновения не единственный способ соблазнить женщину, начинала понимать Сэм. Небезразличный тебе мужчина способен сделать это словами, или взглядами, или самим присутствием под одной с тобой крышей.
Сэм сразу решила, что проведет в конюшне для жеребых кобыл несколько часов независимо от того, начнутся роды или нет.
— Хелен любит мыть посуду сама, — суховато сказала она Полу. — Но вы можете помочь вытирать ее. Ну а если я задержусь, посмотрите телевизор. Кроме того, здесь есть что почитать.
На полках в гостиной стояли самые разные книги — от биографий и романов до специальной литературы, посвященной всем аспектам жизни лошадей и их разведения.
— Не беспокойтесь обо мне, — с раздражающей беззаботностью ответил Пол. — Я найду себе занятие. Мы с Хелен собирались поиграть в скрэбл. Естественно, вы можете присоединиться к нам, когда вернетесь.
— Сэм не любит игр, — заметила Хелен.
— Вот как? Почему?
— Слишком многое зависит от везения, — резко ответила Сэм.
— На самом деле во многих играх победа зависит не от везения, а от мастерства и внимательности, — возразил Пол.
— Так, значит, вы большой мастер по части игры в скрэбл? — с издевкой спросила она.
— Не играл ни разу в жизни.
Хелен, хихикнув, встала и начала убирать со стола.
— Тогда давайте поскорее покончим с этим, молодой человек, и перейдем в мою гостиную.
Пол тоже встал, его белоснежные зубы сверкнули в улыбке.
Сэм застонала про себя и вылетела из комнаты.
Оказалось, что одна из кобыл действительно жеребится, поэтому Сэм осталась, чтобы помочь ночному конюху. Роды были долгими, с осложнениями, и она была вся в крови, когда новорожденный выскользнул наконец на приготовленную соломенную подстилку.
— Рад, что все это закончилось, — со вздохом облегчения сказал Джим. — Терпеть не могу, когда их ноги перепутаны, как у этого. Кобыла вся изнервничалась. Здорово, что рядом оказалась пара лишних рук, чтобы ее успокаивать. У тебя отлично это получается, Сэм. У тебя легкая рука.
Легкая рука…
Нестерпимое желание вернулось вновь, острое до крика. В полном отчаянии она уставилась на Джима. Он был далеко не урод. Не образец красоты, но все-таки мужчина. И он не выдаст ее, если…
Ей стало дурно. Она с трудом сглотнула, и еще большая паника обуяла ее. Потому что теперь она поняла, что даже мысль о прикосновении любого мужчины, кроме Пола, отвратительна ей до тошноты.
О Господи…
— Что-то не так? — спросил Джим. Сэм покачала головой.
