Барбара Делински - Обманутая
— Успех — понятие относительное, — повторила Лидия.
Лаура резко выдохнула. Лидия была права. Ей самой тоже приходило это в голову, однако Лаура предпочитала не думать о том, чего хотел Джефф, если настоящая его жизнь представлялась ему неудачной.
Она никогда не чувствовала, что он чем-то недоволен. Никогда не ощущала, что ему хочется чего-то большего. Или чего-то другого.
А может, ничего такого и не было. Может, то, что Лидия увидела в глазах Джеффри в понедельник днем, было не более чем усталостью или вообще материнской фантазией. Когда у женщины столько свободного времени, сколько у Лидии, она вполне может вычитать во взгляде что-нибудь такое, чего там вовсе нет. Лаура не занималась этим. У нее на это не было времени.
При этой мысли она взглянула на часы.
— Мне пора возвращаться домой. — Она посмотрела на Лидию: — С тобой все будет в порядке?
— Со мной будет все прекрасно, — улыбнулась Лидия.
— Ты не передумала? Не хочешь поехать со мной?
— Ко мне заходят Мэри Джин и Тереза, которые живут по соседству. Я буду рядом с телефоном. Если что-нибудь узнаешь, позвони мне.
Пообещав, что позвонит, Лаура нежно обняла ее и вышла на улицу.
6
Ресторанов в академических городках Новой Англии хоть пруд пруди, особенно классных, с изощренными названиями и хитро составленными меню, включающими крылышки цыплят, салаты и горячие блюда. Все это было в меню «Вишен», но еще у Лауры был свой конек. Она испытывала пристрастие к фруктам, которые использовала как в качестве гарнира, так и в виде ингредиентов разных блюд. В какой-нибудь из дней обед мог состоять из холодного вишневого супа, утки, фаршированной вишнями, и вишневого торта. Не то чтобы Лаура настаивала на этом. Вишни были ее фирменным знаком, однако он не означал отказа от всего остального.
Именно это она говорила своему персоналу, аккуратность, художественность оформления и изящество обслуживания которого заставляли клиентов снова и снова возвращаться в ее ресторан. Что касается Лауры, то, постоянно окруженная вкуснейшими блюдами, она почти ничего не ела здесь. Однако когда она входила в ресторан, стояла в фойе или пробиралась между столиками, здороваясь со знакомыми, то неизменно испытывала чувство гордости.
Оформление ресторана лишь усиливало эту гордость. Несмотря на то что он располагался в старом каменном здании, стоявшем в окружении таких же мрачных и темных домов, Лаура умудрилась создать светлую и праздничную атмосферу, сняв перегородки, увеличив окна, установив рассеянный свет и покрасив все в белый цвет. Она украсила помещение разнообразными растениями — пышными, зелеными, живыми, требовавшими большого ухода, но стоившими этого. Решетчатые арки отделяли один зал от другого, стойка бара была сделана из натурального дуба, вдоль нее стояли высокие табуреты, а фужеры всевозможных размеров и форм и импортный фарфор выглядели просто как произведения искусства. Столешницы были фанерованы светлым дубом и инкрустированы стеклом, но главным украшением интерьера были кресла. Традиционные плетеные кресла, сиденья которых были выкрашены в сочные зеленые и красные тона, перемежались с изящными креслами с веерообразными спинками.
В ресторане имелся и воплощавший Лаурино представление о роскоши альковный столик для поздних завтраков с друзьями, за которым все восседали на павлиньих тронах, укрытые от остального мира роскошными каскадами шведского плюща.
Здесь они встречались по вторникам. Это было еще в то время, когда ресторан не был открыт для широкой публики, и Лаура обсуждала деловые вопросы с Дафной, Элизой и Ди Энн. По крайней мере, так считалось, хотя обычно их разговор перескакивал с французского маникюра Ди Энн на день рождения дочери Элизы или дело Дафны о нападении с целью убийства. Иона специально приходил пораньше, чтобы приготовить им завтрак, иногда проверяя на них новый рецепт, а иногда предлагая старые проверенные блюда — печеные яйца бри, оладьи из отрубей с ветчиной и тому подобное. Потом разговор заходил о новых льняных ковриках, которые собиралась заказать Лаура, или о праздничном анонсе, посланном Элизой в газеты, или о разрешении на стоянку, которого пыталась добиться от города Дафна, или о том, как поступать Ди Энн с пьяными посетителями; и когда они расставались, у Лауры всегда оставалось в душе теплое чувство защищенности.
Она многое бы отдала, чтобы испытать хотя бы крупицу этого чувства, когда приехала в «Вишни» утром в четверг. Она дрожала и чувствовала себя промерзшей до костей. О Джеффе так и не было никаких новостей.
Вернувшись от Лидии, она два часа беседовала по телефону — сначала с полицией, потом с Дафной, потом с Дэвидом, потом с оператором местного телеграфа, потом с друзьями, звонившими сообщить, что они видели статью в печати и готовы оказать любую помощь. Но никто из них не видел и ничего не слышал о Джеффе.
К половине одиннадцатого она закончила со звонками, ощущая полную беспомощность, надела зеленый свитер и легинсы, подрумянила бледные щеки, энергично расчесала волосы и отправилась в «Вишни». Она сомневалась в том, что сможет быть полезной, но по меньшей мере своим появлением она должна была оказать моральную поддержку персоналу, который недоумевал, как повлияет исчезновение Джеффа на дела и саму Лауру.
Она вошла через заднюю дверь прямо на сияющую чистотой и благоухающую свежеиспеченным хлебом кухню, где работало четверо человек под руководством ее шеф-повара Ионы.
— Привет, ребята, — бодро промолвила Лаура, но выражение ее лица — полуулыбка, полугримаса — безошибочно говорило, что обычная работа не будет такой уж простой.
Ее мгновенно окружили встревоженные сотрудники.
— Привет, Лаура.
— Как ты?
— Невозможно поверить, что это случилось на самом деле!
— Если мы можем чем-нибудь помочь…
Она подняла руку, чтобы остановить галдеж.
— Спасибо. Со мной все в порядке, — тихо промолвила она, улыбнувшись уже более искренне, хотя и устало.
— Есть какие-нибудь новости?
— Пока нет.
— И никаких намеков?
— Пока нет.
— Они найдут его.
— Я тоже уверена, что найдут.
— Ты ела?
Когда Лаура покачала головой, Анни, задавшая вопрос и занимавшаяся выпечкой, протянула руку к подносу и подала Лауре теплый круассан.
— За счет ресторана, — улыбнулась она.
Лаура взяла круассан, откусила кусочек и закатила глаза.
— Я понимаю, что тебе не хочется есть, — понимающе откликнулась Анни.
Анни было двадцать с небольшим, как и большинству кухонного персонала Лауры. Как и все остальные, она надеялась со временем перебраться в лучшие кухни Бостона, Нью-Йорка, а возможно, даже Парижа. А пока училась ремеслу под руководством Ионы, который в свои двадцать восемь лет не только имел диплом кулинарного института, но и отработал уже три года в Квебеке в качестве помощника шеф-повара. Он был строгим учителем, но результаты говорили сами за себя. Работа в «Вишнях» давала определенный статус. Лаура знала, что если Анни соберется уйти, то сделает это не от скуки или неудовлетворенности.
