Лейла Аттэр - Бумажный лебедь (ЛП)
Я думала, что он отрезал и покрасил мои волосы в черный цвет, чтобы люди перестали узнавать меня, но он сделал это для себя, чтобы я не имела никакого сходства с той девочкой, которую он знал. Дамиан был зациклен на мести за что-то ужасное, страшное, что, как он думал, сотворил мой отец. Какие бы ассоциации я не вызывала, они были похоронены так глубоко в его подсознании, что он был способен со мной творить ужасные и страшные вещи. Он относился ко мне, скорее, как к вещи, чем как к человеку, чтобы оградить себя. Он делал мне больно, унижал меня, скрывал мой голос, мое лицо, мои слезы. Но однажды эти воспоминания вернулись, и они все еще значат для него кое-что, потому что вытянули его из красной пелены злобы и ненависти. Эстебан, которого я знала, был где-то там, и он слышал, как я молилась за него. Он был единственной причиной, почему я все еще была жива.
Я не знала, как много времени у меня осталось, но знала, что нет смысла просить Дамиана объяснить, почему он делает это. Он никогда не зашел бы так далеко, если бы не имел для себя оправдания. Есть только один человек, который мог бы достучаться до него.
Я должна найти способ связаться с МаМаЛу, прежде чем станет слишком поздно.
Глава 10
Завтрак прошел в молчании — и Дамиан, и я смотрели в свои тарелки. Я так сильно хотела посмотреть на него при дневном свете, действительно посмотреть. Было трудно жевать. Губа распухла, поэтому мне пришлось заталкивать еду прямиком в рот. Дамиан прикрыл порез на шее куском марли. Чем дольше мы оставались вместе, тем больше в нашем послужном списке становилось порезов и синяком ― как снаружи, так и внутри.
— Как поживает МаМаЛу? — спросила я, придерживая рукой свой кофе.
Море было не спокойное, и вещи скользили по тумбочке туда и обратно.
— Я хочу увидеться с ней,— сказала я, когда ответа не последовало.
Он бросил свою тарелку в раковину и повернулся ко мне.
— Мы туда и направляемся. Если можешь потерпеть еще четырнадцать дней, ты увидишь ее.
Дамиан упоминал раньше двадцать один день. Мы были на яхте около недели, это означало, что он считал дни до того, как увидит МаМаЛу.
— Она знает?.. — Что ты планировал убить меня? — Она знает, что я приеду?
Я увидела болезненное выражение в его глазах, прежде чем он отвернулся. Конечно же, она не знала. Она никогда не выдержала бы этого. Если бы я только могла увидеться с ней, она бы все исправила. МаМаЛу знала, как чинить вещи ― потерянные, раненные, треснувшие, порезанные и кровоточащие вещи.
Я смотрела в окно, когда мы покидали Бахия-Тортугас. Стаи морских львов следовали за нами, играя в кильватере. (Примеч. Кильватер или кильватера (от гол. Kielwater — морской термин) — струя позади идущего судна по линии киля).
Ай-яй-яй-яй,
Пой и не плачь.
Мысль о том, что я увижу МаМаЛу, утешила меня, и впервые за долгое время я увидела проблеск надежды.
Мы проплыли сквозь скалистые утесы под дымкой темных облаков. Когда день разыгрался, волны стали мельче, а небо стало темным и зловещим. Я могла слышать треск радио с верхнего этажа, но голос Дамиана потонул в грохоте переворачивающихся барных стульев. Все начало ломаться и переворачиваться, когда яхта накренилась и закачалась.
Я держалась за стены, когда поднималась наверх. Резкие холодные иглы дождя застучали по мне. Небо было словно картинка из фильма ужасов. Черные тучи надвигались на нас, перетаскивая глубокие тени на отражение в воде. Ветер свистел в снастях и встречал меня сильными порывами. Я не могла разглядеть горизонт. Потом я заглянула в жуткую темноту и поняла почему. Впереди нас была стена из воды, она была такой большой, что мне пришлось задирать голову.
ВОТ ДЕРЬМО!
— Возвращайся назад! — прокричал Дамиан сквозь весь этот хаос, и я с трудом удержалась на ногах.
Лодка взлетала на гребнях волн и проваливалась вниз, и наши сердца замирали в каждом броске, в каждой ужасной волне. Я держалась за перила, но металл был мокрый, и каждую секунду я готова была сорваться. Вода ведрами плескала мне в лицо, а мои ноги скользили по палубе.
Дамиан рявкнул что-то в рацию, затем добрался до меня, прорываясь сквозь ветер, и надел на меня спасательный жилет. Я не слышала, что он говорил. Мы прыгали по волнам с ужасным грохотом. Он кивнул в сторону лестницы, и двинулся обратно.
Я была почти там, когда услышала, как что-то пролетело мимо меня ― пронзительный, металлический шш-шу-хх. Я подняла голову и поняла, что это одна из веревок, что держала шлюпку, отсоединилась, и теперь болтается на ветру ― возможно, та, которую я почти отвязала, когда была на крыше. Тяжелая стальная застежка на конце веревки только что прошла мимо и теперь летела назад, направляясь прямо на меня. Я стояла парализованная, не в состоянии двигаться, дышать, словно разрушительная сила смерти настигла меня.
— Скай! — Дамиан оттолкнул меня за полсекунды до удара.
Я покатилась по палубе, не удержавшись на ногах. Я слышала треск, звук разбитого стекла и открыла глаза. Веревка врезалась в окно, и крюк застал в рамке. Шлюпка еле держалась на двух оставшихся защелках, и выглядело так, будто они тоже собираются отлететь.
— Дамиан, — я повернулась к нему.
Он лежал рядом со мной, но не отвечал. На голове у него был большой, широкий разрез. Кровь сочилась и смешивалась с дождем.
— Дамиан! — я подскочила и упала на колени рядом с ним.
О, Боже. Пожалуйста, очнись.
Но его тело было вялым, и голова покачивалась из головы в сторону, когда лодка качалась, словно дикий мустанг.
— Дамиан, пожалуйста,— плакала я. Я не справлюсь в одиночку.
Океан окружил нас огромным ужасающим хаосом.
Я нуждалась в нем. Я нуждалась в его яростной грубости, чтобы покорить волны и привести нас к МаМаЛу. Я нуждалась в его стойкости, колкости, безжалостной ярости, чтобы провести нас сквозь шторм.
— Что ты творишь, Скай? — мне казалось, я услышала его слова, когда обхватила его кровоточащую голову своими ладонями.
Я посмотрела на рубку. Дамиан не запер радиостанцию. Она все еще потрескивала. Это был мой шанс — скрыться, уйти, сбежать от всего этого. Так почему же я все еще держу Дамиана?
Потому что он спас тебя.
Потому что он выбил тебя из колеи.
Потому что если ты позвонишь властям, ты знаешь, что они заберут его.
Не будь дурой, Скай. Иди и позвони.
