Джанет Дайли - В горе и в радости
— Не делайте этого, — покачала головой блондинка. . — Я не возражаю против занятий и… хочу быть полезной.
Впервые Стейси увидела на лице Полы печать сомнения и обратила внимание, что та смотрит как бы сквозь нее.
— На самом деле, лучше, если вы не будете присутствовать, во всяком случае вначале, — спохватилась Пола. — Боюсь, вопреки самым добрым намерениям, вы будете больше отвлекать, чем помогать. Всегда очень важно правильно установить отношения между терапевтом и пациентом, особенно это касается нашего случая. К тому же первые дни будут для Корда очень тяжелыми. Вы начнете сочувствовать ему и невольно постараетесь облегчить ему задачу. Сожалею, но мое решение вызвано интересами дела, а не личными мотивами.
— Понимаю. — И все же Стейси не была на сто процентов уверена, что все обстоит именно так. Она поймала себя на том, что не знает и не понимает множества вещей вокруг себя. Но прежде всего она не понимает Корда. — Извините, — пробормотала она и покинула гостиную.
На следующее утро Стейси намеревалась уехать из дому еще до того, как Пола с Кордом начнут занятия. Однако мелкие дела, наслаиваясь одно на другое, задержали ее.
Лишь в половине десятого она вышла из кабинета со списком годовалых жеребят и кобылок, выставляемых на аукцион. Дверь супружеской спальни была приоткрыта. Ее как магнитом потянуло заглянуть туда. Приглушенные вскрики заставили ее остановиться.
— Больно, черт возьми! — ругался Корд.
— Так и должно быть, — спокойно отвечала Пола. — А дальше будет еще больнее, это я вам гарантирую.
— Не люблю женских обещаний, — тут же отреагировал Корд глухим сдавленным голосом.
— Наконец-то у нас хоть на что-то есть общая точка зрения, — заключила Пола. — Я тоже терпеть не могу мужских клятв.
Стейси вдруг осознала, что подслушивает чужой разговор, и ей стало стыдно.
На следующий день Стейси удалось выйти из дому очень рано и не возвращаться до самого обеда. Предчувствие опасности разбудило в ней мнительность, и Стейси всячески старалась подавить ее, оставаясь на расстоянии, чтобы не превратиться в подозрительную и вездесущую ревнивицу.
Как и предсказывала Пола, первая неделя была тяжелой. После регулярного самоустранения по утрам Стейси чувствовала себя незваным гостем в собственном доме, словно ей требовалось специальное разрешение, чтобы находиться там в течение дня.
Эмоциональные и физические нагрузки не прошли для Корда бесследно и вызвали сильные перепады настроения — от задумчивого молчания до беспричинной ярости. Хотя Поле тоже доставалась хорошая порция его едких колкостей, Стейси казалось, что она стала для мужа излюбленной мишенью.
Скорее всего, Стейси только мерещилось, что Корд к ней особенно пристрастен, ведь именно ее любовь придавала ему сил. Когда его беспощадный язык терзал ей сердце, внутри у нее все сжималось, но она и виду не подавала, как больно он ее ранит. Она пыталась подражать Поле и притворялась, что его жестокие замечания отскакивают от нее с той же легкостью, что и от блондинки.
Ковыряя вилкой помидор, фаршированный салатом из тунца, Стейси мучительно подыскивала тему для разговора. Из-за отрешенного молчания Корда за обеденным столом нависла тяжелая, гнетущая тишина.
Внезапно Корд нарушил молчание. Его темный агатовый взгляд пронзил Стейси.
— Ты долго будешь размазывать еду по тарелке?
Столь неожиданное внимание к ее персоне привело Стейси в замешательство. Она неловко положила вилку и дрожащими пальцами скомкала салфетку, тщетно надеясь, что острый взгляд мужа не обнаружит ее смятения.
— Что-то не хочется есть, — ответила она с деланным спокойствием.
— Тогда перестань валять дурака, — проворчал он.
Снова воцарилась тишина. Стейси посмотрела на Полу, удивляясь, как та сохраняет невозмутимость в столь напряженной обстановке. Или она просто хорошая актриса?
— Как… — Стейси споткнулась, снова поймав пристальный взгляд Корда, — идут занятия?
— Спроси Полу, — высокомерно сказал он. — Она у нас главный эксперт в этом вопросе.
Пола разрезала ножом помидор.
— Для вас, мистер Гаррис, меня зовут мисс Хансон, — ровным голосом поправила она. — Когда вы станете личностью, заслуживающей моей симпатии и уважения, тогда я позволю вам называть меня по имени, но не раньше.
— Мисс Хансон, — когда Корд произносил ее имя, его рот язвительно искривился, — меня совершенно не волнует, нравлюсь я вам или нет.
— Могу сказать о вас то же самое, мистер Гаррис, — парировала Пола со сладкой улыбкой. Но когда ее мерцающие глаза устремились на Стейси, в них без труда читалась горечь отчаяния.
— Перевожу для тех, кто не понял. Это значит: сплошная боль и мизерное улучшение, — сухо вмешался Корд.
— Корд, когда ты успел стать таким оптимистом? — Стейси весело улыбнулась.
— Что? — Корд изумленно посмотрел на жену.
— Ты только что признал, что есть небольшой прогресс, а это лучше, чем ничего, — пояснила Стейси.
Он сердито фыркнул.
— Чертовски маленький, чтоб ему провалиться, — свирепо пробурчал он, и густая бровь тут же поползла вверх. — Извините, мисс Хансон.
— Если понадобится, я сама готова провалиться, мистер Гаррис. — Крупные губы Полы тронула улыбка.
При столь неожиданной перемене общего настроения в груди у Стейси вспыхнул огонь ревности. И пока разрушительная сила этого пожара не уничтожила ее, она с силой оттолкнулась от стола. Она пыталась подавить ярость и чуть не перебила из-за этого всю посуду.
— Прошу прощения, я должна пойти поработать, — пробормотала Стейси и выбежала из комнаты, сопровождаемая удивленными взглядами.
Оказавшись в кабинете, она захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной. Не подслушай она на днях их беседу о мужских и женских обещаниях, она бы сейчас не поняла этот дразнящий обмен намеками между Кордом и Полой.
У них уже появились свои, им одним понятные шутки. Сгорая от ревности, она спрашивала себя, а что еще произошло утром, когда она оставила их наедине.
Стейси направилась к письменному столу, хотя прекрасно знала, что сосредоточиться на бумагах уже не сможет. Больше всего ее интересовало, что творится сейчас в комнате за ее спиной.
Стейси схватила широкополую ковбойскую шляпу, которая лежала рядом с корзиной для писем, быстро вышла из кабинета и покинула дом.
Она не заметила, как оказалась на конюшне. Хэнк был изумлен ее появлением.
— Седлаем кобылу? — спросил он. — Хотите прогуляться верхом по такой жарище? — Он склонил к ней морщинистое лицо, потрескавшееся от солнца. — С вами все в порядке, мисс Стейси?
