Джорджия Боковен - Обещай мне
– Ты хочешь сказать, что никогда, даже в самом начале, не считала Эми своей дочерью?
– У меня уже была дочь, та, которую я родила. Как я могла испытывать то же самое к чужому ребенку?
– Но когда Эми появилась в доме, она была всего лишь крохотным существом, без прошлого, с одним только будущим.
Эйлин села в кресло и стала бесцельно перекладывать бумаги, передвинула дорогое пресс-папье, изготовленное в виде золотой клюшки для гольфа, вернула на подставку изящную ручку и смахнула в ящик, отделанный золотом, нож для разрезания бумаги.
– Я не жду, что ты сможешь сейчас меня понять, но когда у вас со Стюартом появится собственный ребенок, тебе вспомнятся мои слова. Мне наплевать, что там написано в книгах. Между матерью и ее ребенком существует особая связь, повторить которую искусственно невозможно. И те, кто уверяет, что любят приемных детей как родных, либо неосознанно обманывают себя, либо просто беззастенчиво лгут.
Теперь все встало на свои места. Преимущественное и благосклонное внимание к собственной дочери не имело прямого отношения к ее послушанию и примерному поведению, как не были связаны поступки Эми с постоянной строгостью к ней и неизменным холодным равнодушием.
– Ты никогда не любила ее, даже не пыталась полюбить, – заключила Диана.
Эйлин приняла позу королевы, восседающей на троне и готовой вершить суд над ничтожными подданными.
– Я терпеливо выслушала тебя, но с меня достаточно. Мы дали этой девочке все, включая фамилию твоего отца. Она жила в прекрасном доме, посещала лучшие школы, имела отличную возможность устроиться в жизни. И чем же она нам отплатила? Отец не станет тебе рассказывать, а я сама видела, как с ним едва не случился удар, когда ему попалась на глаза заметка в газете, да еще на первой полосе. Он даже хотел уйти из совета. Какое унижение, я никогда ей этого не прощу.
На Диану нежданно лавиной нахлынули воспоминания. Это были болезненные моменты, о которых многие годы она предпочитала не думать. Перед ее глазами всплыла картина: мать сидит на диване, а Эми робко жмется к ней, старается примоститься рядом, но ее останавливает недовольная гримаса на лице Эйлин. Когда Диана подросла, отец сам учил ее водить машину, а Эми отправили учиться на курсы. Карл и Эйлин не пропускали ни одного школьного праздника, в котором участвовала Диана, а для Эми у них почти никогда не находилось времени, независимо от важности события.
Всю жизнь родители воспитывали Диану в соответствии с правилами, которые даже не упоминались по отношению к Эми. Светские манеры, бесконечные наставления – все это вдалбливалось ей в голову с утра до вечера. От Эми всего лишь требовалось поведение, не порочащее семью. Казалось, никого не волновала ее дальнейшая судьба, когда она вырастет и начнет самостоятельную жизнь.
– Когда вы решили взять ребенка, как вы нашли Эми? Почему выбрали именно ее? – спросила Диана.
– Зачем тебе знать? – вопрос явно застал Эйлин врасплох.
Диане удалось обуздать гнев. Начав спорить, она бы ничего не добилась, а только обострила отношения с матерью. Она перевела разговор на другое.
– Зачем тебе понадобилось, чтобы Эми уехала из города?
– Я сделала это ради отца и тебя.
– Эми не уедет, если только у нее не появится для этого особая причина. Что, если мне поискать ее настоящую мать? Это может стать неплохим мотивом, как ты считаешь?
– А почему ты уверена, что ее мать захочет встретиться с ней? – с сомнением спросила Эйлин.
– Прошло почти двадцать шесть лет. Может быть, сердце ее смягчилось. Я знаю, со многими женщинами так случается.
– А если нет?
– Но почему ты не хочешь со мной согласиться? У тебя есть предложение получше?
– Не могу понять, почему ты так печешься об Эми? Что она сделала для тебя?
Эйлин ее проверяла. Диана чувствовала, что должна продолжать игру и добиться расположения матери.
– Я делаю это не ради Эми, а для вас с отцом. Нашей семье давно уже нужны мир и согласие. И если для этого необходимо найти настоящих родителей Эми, я этим займусь.
Эйлин ни секунды не сомневалась, что она так и сделает. Но с другой стороны, она всю жизнь видела лишь то, что хотела видеть, и верила тому, чему ей хотелось верить.
– Передача на воспитание была оформлена частным порядком, – сказала Эйлин.
Она не успела ничего добавить: дверь распахнулась, и в комнату ворвался Карл Винчестер.
– Придет ли этому когда-нибудь конец? – с возмущением обратился он к Диане.
Вены на его шее вздулись, было заметно, как напряженно пульсирует в них кровь. Диане никогда раньше не приходилось видеть отца в таком бешенстве. Инстинктивно она даже попятилась от него.
– Ты о чем? Что должно прекратиться?
– Не стоит прикидываться дурочкой, Диана! Я уже сыт всем по горло. – Карл выразительным жестом подкрепил свои слова.
– Эми? – испугалась Диана. – Ей плохо, что случилось?
– Ты прекрасно знаешь, что случилось. – Карл с трудом сдерживал ярость. – И ты даже не потрудилась рассказать мне. Какой-то санитар подходит и начинает расспрашивать меня о дочери, а я не понимаю, о чем идет речь. Ты можешь представить, что я при этом чувствовал?
– И что же ты чувствовал? – Страх ее прошел, его сменила злость.
Отец ответил ей убийственным взглядом.
– Ты ожидаешь, что я стану переживать из-за какой-то шлюхи, побитой очередным клиентом? Не дождешься!
Его слова ранили, как удары кинжала.
– Как ты можешь так говорить?
– Только так.
Диана чувствовала, что пора уходить: дольше выносить происходящее у нее не хватало сил.
– Оставь Эми в покое, – угрожающе сказала она отцу, – я не хочу, чтобы ты появлялся в ее палате. – И, повернувшись к матери, добавила: – А ты можешь забрать свой чек и подавиться им. Все, что Эми нужно, она получит от меня.
То, что произошло в следующую минуту, Диана не успела понять, она только почувствовала жесткий удар по щеке, от которого из глаз посыпались искры. Она отшатнулась, прикрывая ладонью лицо.
– Ты не смеешь так разговаривать с матерью! – заревел Карл.
Отец поднял на нее руку? Она была настолько ошеломлена, что почти не ощущала боли. Подобное случилось впервые в жизни. Она смотрела на него молча, потом заговорила:
– Не могу поверить, что ты это сделал. Ну, и каковы ощущения? Чувствуешь силу, власть? – И прибавила, не давая ему возразить: – Тебе не кажется, что то же самое испытывал тип, избивший Эми?
– Возможно, я и не должен был, но…
– Ах, возможно? – эхом откликнулась Диана.
– Ты моя дочь, и я…
– Это не имеет значения. – Она попыталась обойти его. Все, с нее довольно, надо немедленно уходить.
