Кэрол Финч - Счастливый шанс
— Сегодня утром у меня были дела поважнее, чем нянчиться с раненой рукой, — возразила Андреа, избегая встречаться с ним взглядом.
Хэл взял девушку за подбородок и, приподняв ей голову, заставил посмотреть в его чёрные проницательные глаза. Но стоило ему окунуться в прозрачную синеву ее взгляда, как его решимость пошла на убыль. Если на свете вообще существовала женщина, которую нужно целовать, обнимать и успокаивать, то это Андреа Флетчер.
И если был на свете мужчина, которому страшно хотелось поцеловать женщину, только что попытавшуюся голыми руками остановить взбесившееся стадо коров и быков и перепугавшую его до чертиков, то это — Хэл Гриффин.
Признаться, Хэлу еще накануне вечером, в кладовой, хотелось проверить себя, но тогда он удовольствовался лишь дружескими объятиями.
Всего один поцелуй, уговаривал себя Хэл, всего лишь пробное соприкосновение губ. Кому это повредит? Даже наоборот, поцелуй послужит благой цели: докажет этой колючей леди, что Хэл не имеет ничего общего с неким загадочным мужчиной из ее прошлого, который сделал ее такой недоверчивой.
Андреа неуверенно посмотрела ему в глаза, и Хэл инстинктивно притянул ее еще ближе. Его взгляд упал на ее нежные, влекущие губы. И в тот же миг Хэл почувствовал такой всплеск желания, что внутренне застонал. Черт побери, что с ним творится? Можно подумать, что он умрет, если не испробует, какова на вкус эта женщина!
— Гриффин? — в ее устах его имя прозвучало настороженным вопросом.
— Спокойно, без паники, — прошептал Хэл немного севшим голосом. Он чуть склонил голову и медленно, дюйм за дюймом, стал приближаться к ее губам, видя, что Андреа наблюдает за ним глазами испуганного оленёнка. — Я всего лишь хочу вас поцеловать.
: — Зачем?
Боже, такое происходило впервые. Еще никогда ни одна женщина не спрашивала, зачем он собирается ее поцеловать. Что ж, пусть в этом смысле Андреа Флетчер будет для него первой.
— Зачем? Чтобы меньше болело, конечно, — ответил он с улыбкой, еще ближе наклоняясь к ней.
— У меня болят не губы. — Голос Андреа неожиданно зазвенел от волнения.
Когда она попыталась попятиться, Хэл мягко обнял ее за талию. Потом он нежно, очень осторожно коснулся губами лиловой шишки у неё на лбу. Хэл с удивлением открывал для себя неизвестное, прежде удовольствие: как, оказывается, приятно для разнообразия самому выступить в роли соблазнителя. Только сейчас он понял, до чего ему надоели агрессивные особы. Андреа не была агрессивной. Чтобы завоевать ее доверие и привязанность мужчина должен сначала приручить ее, как дикого зверька, утешить, добиться ее расположения.
— Ну как, голове стало лучше? — спросил Хэл. Он почувствовал, как у Андреа перехватило дыхание, увидел, как на: рее у нее бешено забилась жилка и он поднял её руку и провел губами и языком вокруг опухшего локтя.
— Может быть, вот это поможет?
Губы Андреа приоткрылись, но с них не сорвалось ни звука, как будто девушка перестала доверять собственному голосу. Она только молча смотрела на Хэла широко раскрытыми глазами.
— А как насчет этого?
Губы Хала легко, словно крылья бабочки, коснулись ее губ. Хэл не привык, чтобы романтические отношения продвигались черепашьими темпами, и теперь обнаружил, что не испытывал раньше простых, но удивительно приятных вещей. Он не просто целовал Андреа, как целуют женщину во время необходимой прелюдии к близости, он пил ее, пробовал на вкус и… получал от этого необычайное наслаждение.
Ощутив очевидные признаки его возбуждения, Андреа инстинктивно отпрянула. Однако когда она почувствовала, что Хэл не собирается на нее набрасываться, напряжение отпустило ее, и она позволила Хэлу обнять себя. Податливое женское тело доверчиво прильнуло к нему, и Хэл чувствовал каждое его движение, малейший отклик на ласку. Правая рука Хэла медленно прижала Андреа еще теснее, а левая в это время скользнула вверх по шее девушки под хвост темно-рыжих волос, наклоняя и чуть запрокидывая ее голову. Поцелуй стал более глубоким и настойчивым. Если сначала Хэл собирался поцеловать Андреа просто из любопытства, то теперь он делал это, уже повинуясь желанию. Он раздвинул её губы, проникая во влажные тайники ее рта, и его тело охватил жар. Когда язык Андреа несмело вступил в любовную игру с его языком, Хэл почувствовал, что его колени подгибаются и он близок к тому, чтобы упасть.
Вопреки воле Хэла всё в этой настороженной женщине его интриговало, все манило. Казалось таким естественным держать ее в своих объятиях, словно она воплощала в себе нечто, что он искал всю свою жизнь и только сейчас неожиданно нашел. Его обволакивал аромат этой женщины, и Хэл жадно, с наслаждением впитывал его в себя.
Хэл подавил рвущийся из горла стон. Он чувствовал себя прекрасным принцем, который долго бродил по белому свету с хрустальным башмачком в руках в поисках таинственной Золушки и при этом развлекался тем, что попутно целовал в свое удовольствие всех женщин, каких только хотел! И вдруг его губы нашли эти, единственные — нежные и мягкие, сладкие как роса, как будто специально предназначенные для него. Хэлу даже казалось, что на этих нежных губах выгравировано его имя. Где так долго пропадала эта женщина? Почему он не встретил ее раньше? Какого дьявола он целовал других, когда одного прикосновения к губам Андреа Флетчер оказалось достаточно, чтобы он почувствовал разительный контраст с теми, другими — почувствовал всем своим телом, от макушки до ступней!
Боже правый, какая же она сладкая на вкус, от ее губ можно захмелеть! Он мог бы бесконечно стоять вот так на кухне, упиваясь мучительным восторгом этих поцелуев…
Откуда-то издалека послышался визг, который и привел Хэла в чувство. Должно быть, Джейсону пришлось здорово повозиться, отделяя последних перепуганных телят от коров. Хэл с сожалением поднял голову и всмотрелся в лицо Андреа. У девушки был такой же ошеломленный вид, как и у него.
— А мне казалось, вы говорили «никаких заигрываний». Или мне послышалось? — пролепетала Андреа. Она поднесла дрожащую руку к губам, словно пытаясь стереть следы его поцелуев.
— Все изменилось, — хрипло проговорил Хэл, — Первоначальные правила отменяются.
Андреа, пошатываясь, отступила на несколько шагов, пока не уперлась бедром в кухонный стол.
— Ничего не изменилось, — тихо возразила она со своим всегдашним упрямством.
Хэл усмехнулся:
— Вы так думаете? В таком случае не удивлюсь, если в следующий раз вы заявите, что не отвечали на мои поцелуи.
Подбородок Андреа задрался еще выше.
— Я перенесла удар по голове и почти не соображала, что делаю.
Густая черная бровь выразительно изогнулась.
