Рут Харрис - Сотворившая себя
– Хорошо, – согласилась Бренда. Она и так помогала матери время от времени. – Мне хочется новое платье на праздники, темно-зеленое, бархатное, с большим кружевным белым воротником, а к нему лакированные туфельки. Если я буду работать, я смогу заработать деньги на новый наряд, правда, мам?
Элен обратилась с таким же предложением и к Денни.
– Интересно, сколько я смогу заработать денег? – Денни начал размышлять вслух. – Я смогу попросить бабушку, чтобы она посоветовала мне, какие акции лучше купить.
– Ты собираешься спросить у бабушки, чтобы она порекомендовала тебе надежные акции? – переспросила его Элен, решив, что она чего-то не поняла в словах Денни.
– Она сейчас играет на повышение после того, как был избран Кеннеди. Она говорит, что рынок всегда хорошо работает, когда демократы приходят к власти, – Денни постарался как можно точнее повторить слова Каролины.
Элен была потрясена. Мысль о том, чтобы посоветоваться с Каролиной по поводу акций, была столь же ошеломительной, как если бы вы предложили «Мисс Америке» сыграть защитника в команде «Грин Бей Пекерс». Элен встала в половине пятого утра в день Рождества и до того, как она направилась в ванную комнату, включила духовку. Когда дети проснулись, Элен уже ждала их с подарками. Для Денни был куплен велосипед, о котором он так давно мечтал. Бренда получила косметичку и пышную юбочку, которую она так страстно желала. Элен была горда, что она смогла купить детям такие подарки на заработанные деньги. Из этих же денег она отослала Лью Свану еще один чек на пятьдесят долларов. Вместе с чеком она отправила и коробочку с приготовленными ею шоколадными трюфелями.
Она провела все утро в кухне. Бренда и Денни помогали ей. Она готовила и упаковывала праздничные блюда, и вдруг ей пришла в голову мысль, что она в первый раз со дня гибели Фила думает о будущем. Элен впервые осознала, что все самое худшее в ее жизни уже произошло. Она должна делать все, чтобы и ее дети, и она сама жили нормально. Она понимала, что будут еще в ее жизни подъемы и спады, но в эти минуты она была уверена, что сможет преодолеть их.
Дети поразили Элен, когда подарили ей их общий подарок. Они тоже купили его на свои собственные заработанные деньги: они приготовили для Элен подарочный талон в салон красоты, чтобы она смогла сделать себе модную прическу!
– Ты не была в парикмахерской с того дня, как умер папа, – сказала ей Бренда. – Мне нравится, когда ты хорошо выглядишь!
– Ты считаешь, что я плохо выгляжу? – спросила ее Элен. Она помнила, что действительно не была в парикмахерской с пятницы перед тем самым воскресеньем в марте. За все это время ей и в голову не пришла мысль о прическе, да и жаль было тратить деньги на себя.
– Ты теперь не такая красивая, какой была при папе, – дипломатично ответила Бренда.
«Да-а, – подумала Элен, – детки выдадут всю правду-матку, в этом-то можно быть уверенной».
Элен была растрогана, она нежно поцеловала детей. Она испытывала огромную благодарность к своим детям за подарок, за их внимание и желание расшевелить ее, доставить ей радость. После смерти Фила она и дети стали гораздо ближе друг другу – из беды родилось добро! То добро, о котором Элен даже не помышляла.
В полдень она отвезла Бренду и Денни к бабушке и поехала за тремя помощниками, которых она наняла на праздники. С их помощью Элен приготовила и подала три рождественских обеда: один в половине второго, второй – в три и третий – в половине шестого.
Ее клиенты, пребывая в хорошем расположении духа из-за праздников, благодарили Элен и делали ей комплименты по поводу ее искусства, вкусных блюд и ее хороших помощников. Один из ее клиентов отозвал Элен в сторону и дал ей двадцать долларов чаевых. Элен отказалась, но хозяин дома был настойчив и заставил ее взять деньги.
– Это первое Рождество со времени нашей свадьбы, когда моя жена не падает от усталости, дети не поссорились, и я не напился, глядя на все это. Возьмите деньги, Элен, прошу вас. Считайте, что вы спасли мою семью и наш брак!
Элен приехала к Дурбанам на свой четвертый праздничный обед, который она приготовила и подала сегодня. Она, Денни и Бренда уже не могли смотреть на индейку – это была уже четвертая индейка за день, хотя на этот раз их собственная индейка, которую им, наконец, предстояло съесть. Усталые, они уехали рано и по пути домой купили пиццу.
– Почему ты улыбаешься, мама? – спросил Денни, когда они сели в машину.
Она улыбалась потому, что мысль съесть пиццу на Рождество, пожалуй, понравилась бы Филу. Но она не сказала Денни, о чем она подумала, не желая расстраивать сына, упомянув имя отца. Вместо этого она сказала:
– Я улыбаюсь, потому что я сегодня накормила шестьдесят пять человек и заработала почти тысячу долларов.
– Ух ты! – только и смог сказать Денни.
– Тысячу долларов, – воскликнула Бренда. – Мне казалось, ты говорила, что нам придется экономить деньги после того, как… – она остановилась, чуть не расплакавшись.
– Нам действительно нужно быть очень аккуратными с деньгами, – сказала Элен. Она еще не решила, как рассказать детям об их общих финансовых трудностях. Элен не хотела пугать ребят, не хотела перекладывать на них груз неуверенности в будущем. Они пока еще так малы и все равно не в силах что-либо предпринять или разобраться в сложной ситуации. Но она знала, что ей рано или поздно придется объяснить детям, что так легко тратить деньги, как это делал Фил, они уже не смогут. Она должна сказать им, что не сможет покупать все, что им бы хотелось, или давать им карманные деньги с такой щедростью, с какой это обычно делал Фил.
– Но ведь тысяча долларов – это очень много, – возразила Бренда.
– Ты права, – согласилась Элен. – Но нам нужно оплатить много счетов. Поэтому мы не можем тратить лишние деньги.
– О! – Бренда ясно дала понять, что она безо всякого воодушевления принимает такое положение вещей.
Элен, которой всегда было неудобно говорить о деньгах, с облегчением прекратила разговор. Она чувствовала неловкость перед детьми за то, что ради тысячи долларов, которые она заработала в праздники, она не смогла по-настоящему отпраздновать Рождество с Брендой и Денни. И в то же время весь этот долгий день она ощущала незримое присутствие Фила, хотя его имя ни разу не было произнесено.
И все же имя Фила прозвучало в эту рождественскую ночь. Когда Элен укладывала Денни спать, он спросил ее шепотом:
– А у папочки на небесах будет сегодня рождественская елка?
Элен кивнула:
– Да, – и быстро пошла в свою комнату, вся в слезах. Может быть, это была страшная усталость или эмоциональная незащищенность, которая особенно остро ощущалась в праздники. К тому же Элен не спала всю ночь и буквально падала с ног. Она помогла посторонним людям получить удовольствие от праздников, но у нее не осталось времени, чтобы устроить праздник для своих детей. Элен думала о том, будет ли у нее возможность когда-нибудь по-настоящему отпраздновать Рождество, сумеет ли она сделать так, чтобы у ее детей остались те счастливые воспоминания о детстве, которые должны быть у каждого ребенка. В три часа ночи Элен наконец встала, чтобы принять таблетку. «Вот он – мой рождественский подарок», – с горечью подумала она.
