Диана Гамильтон - Оранжерея счастья
Однако Джейк, как ни странно, не возражал и за ланчем не дал ей и слова вставить насчет ее преемника. Без перерыва говорил о делах, а Клэр только успевала вставлять краткие предложения в ответ на его слова. Его неукротимая, живая, острая личность была настолько очевидна, что ей хотелось заплакать от безумной любви.
— …оставим Карибы в покое. Эту компанию я несколько облегчу. Пошли факс архитектору Ричардсону — Джералду Ричардсону, так его зовут, кажется.
— Джетро, — машинально поправила она. — Ему будет неприятно, если ты отстранишь его от работы.
С этим заразительно оптимистичным молодым архитектором она встретилась, когда они с Джейком бродили по заброшенной плантации, расположенной на самом очаровательном тропическом побережье, которое она когда-либо видела.
— Что ж с того, что ему не понравится? Я хорошо заплачу, — ответил Джейк, деловой хваткой подчеркивая безжалостность слов. — А поскольку я отрекомендую его покупателю, когда мы такового найдем, то ему вообще не на что жаловаться.
— Я думала, ты хочешь сохранить плантацию для себя. — Клэр поднялась из-за стола, чтобы приготовить кофе. — Она же сулит громадные возможности.
— Я не имею дел с другой собственностью, без возможностей, — отрезал он, накладывая себе фруктов. — Ты должна это знать. Но на сей раз не думаю, что эта овчинка стоит выделки. То есть того времени и сил, которые придется на нее потратить.
Чувствуя дрожь в руках, Клэр налила ему кофе. Каким-то странным образом твердость, с которой он произнес последние слова, наложи — лась на ее мысли. Джейк, видимо, вознамерился превратить их брак в настоящий, чтобы устранить ее желание уйти, маскируемое под скуку. И цинично решил, что именно этого ей недоставало.
Но при первом же отказе он отступил. Как же! Зачем уговаривать? Овчинка выделки не стоит. Наградой будет то, что она, естественно, останется насовсем, только более привязанная к нему, чем раньше.
Он даже не подозревал, как мало потребуется усилий, чтобы ее уговорить. Пара поцелуев — и она потеряет рассудок, забудет все на свете, поставит под угрозу свое будущее ради страстной любви к нему.
Конечно, Джейк этого не знал, и, скорее всего, его это и не интересовало. Он виртуозно умел свои неудачи оставлять в прошлом, поэтому жизнь для него всегда была прекрасна.
Вот и тогда он только пожал плечами и удалился, немедленно отправившись в Рим, к той женщине. А теперь делает вид, что ничего не случилось, выжидает, когда она решит выполнить свое намерение и откажется от всех привилегий, которые ей давало их соглашение.
— Пойду отправлю сообщение для Джетро Ричардсона, — натянуто сказала Клэр. — Я не хочу кофе.
Ответа не последовало. Стиснув зубы, Клэр пошла в офис. Джейк просто бесчувственный ублюдок! Надо же быть такой дурой, чтобы влюбиться в него! И хватит страдать его истинные чувства к ней — то есть полное безразличие — доказывают, что она легко отделалась. В то холодное сырое воскресенье все могло кончиться иначе…
Клэр замерла над телефоном со снятой трубкой в руке. Из задумчивости ее вывели шаги у двери. Когда Джейк вошел, она положила трубку на рычаг, причем ее белая кожа пошла пятнами от стыда за то, что она делала, к тому же против собственной воли.
Но он понял это по-своему.
— Кому ты звонила? — Его тон был довольно бесцеремонным, однако в серых глазах таился невысказанный вопрос. Нечто большее, чем праздное любопытство.
— Обыкновенная ошибка, — четким, ясным голосом произнесла Клэр. — Не туда попали.
— В самом деле? Я не слышал звонка. — Естественно, он ей не поверил: в каждой комнате стоял параллельный телефон. Глаза его внезапно сузились.
Пожав плечами Клэр быстро отвернулась. А Джейк отплатил за ее коварство тем, что буквально завалил различными приказаниями. Под конец дня голова ее раскалывалась, а глаза невыносимо болели. Когда Джейк приступил к диктовке очередного письма, она перебила его:
— Знает моя преемница, как ты умеешь выжимать пот из людей? И когда она приступает к своим обязанностям? Ведь это женщина, верно? Мужчина не станет готовить, выбирать тебе костюмы и бегать в прачечную!
Ее выпад не принес никаких результатов. По брошенному на нее рассеянному взгляду Клэр поняла, что он ее не слушал. А Джейк тем временем продолжал диктовать.
Клэр уже начинала серьезно сомневаться в правильности своего плана. Когда она первый раз сказала, что хочет развода, Джейк ей отказал. Он отступил от своего правила, заявив, что наследство Лиз не дает ее дочери повода расторгнуть их соглашение. Теперь же он согласился на ее уход, даже смирился с досадной необходимостью подыскивать новую секретаршу. Значит, необходимость далее разрабатывать план по созданию условий для развода отпала сама собой.
Наконец Джейк объявил, что ужин будет в одиннадцать. Одиннадцать часов протянуть на одном омлете! Когда Джейк включался в такой бешеный темп работы, то начисто забывал поесть или немного передохнуть.
От перенапряжения у Клэр пропало чувство голода. Разогревая в микроволновой печи рыбу с картошкой, она буквально валилась с ног от усталости.
Вот, значит, каким образом он ее наказывает! И не только за смелое заявление о желании развестись, но и за ложь о телефонном звонке. А ведь раньше, когда приходилось работать допоздна, он настаивал на том, чтобы она делала перерывы на отдых.
Джейк вошел в кухню, где всегда предпочитал есть, и Клэр молча поставила перед ним тарелку.
— А ты не будешь?
— Не хочется, — вяло пробормотала Клэр.
Поразительно, как это ему удается выглядеть таким свежим? Лично она чувствовала себя как выжатый лимон. Поймав на себе его беглый испытующий взгляд, Клэр решилась наконец удовлетворить мучившее ее любопытство:
— Ты говорил, что уже нашел мне замену. Может, хочешь, чтобы я ввела ее в курс дела? Когда она начинает?
— Понятия не имею, — усмехнувшись, ответил Джейк. Потом сел за стол, наложил в тарелку салата и с явным удовольствием принялся за еду. — Давай забудем о твоей замене, — предложил он миролюбиво, не сводя глаз с ее упрямого лица. — Ты же знаешь, что не хочешь уходить от меня. — Он сделал приглашающий жест рукой. — Почему бы тебе не сесть и не обсудить со мной возникшую проблему?
Еще до его прихода на кухню Клэр открыла бутылку искрящегося мозельского, и теперь она стояла на столе рядом с единственным бокалом. Джейк налил немного вина и протянул ей через стол.
— Если ты настолько оскорблена, чтобы есть, так хотя бы выпей, чтобы расслабиться. А после мы поговорим с тобой, как два разумных человека, — промурлыкал он. В этом настроении он был вдвойне опасен.
