Анджела Дрейк - Любовница
Тэра начала с нескольких базовых упражнений, отрабатывая технически сложные моменты, которые, по словам ее отца, должны быть в безукоризненном рабочем состоянии, чтобы можно было во время исполнения сложного произведения не думать о них, а полностью сосредоточиться на интерпретации. После этого она перешла к коротким пьесам Баха, затем к отрывкам из его сонаты для скрипки и фортепьяно. Время от времени она позволяла себе роскошь полного, большого концерта – она играла его на фоне звучания оркестра с одной из виниловых пластинок из коллекции отца.
Как раз в тот момент, когда она была увлечена подобным занятием – она играла мощный концерт Элгара, вспотев от усилий, – Тэра с изумлением заметила за окном высокую фигуру Сола Ксавьера, который смотрел прямо на нее.
Какая-то пружина развернулась внутри нее, когда их глаза встретились. Несколько мгновений она, оцепенело, смотрела на него. Ксавьер показал жестом на дверь, прося, чтобы она открыла ее.
Он вошел и остановился в прихожей, глядя на нее сверху вниз. Слабая ироничная улыбка скользнула по его лицу.
Тэра в притворном отчаянии развела руки.
– Прошу прощения, я не одета, – сказала она, пытаясь понять, каким образом, черт возьми, он здесь очутился.
Она была вновь поражена внутренней силой этого человека, его магнетическим, пугающим обаянием. Это обаяние создавало вокруг него что-то наподобие мягкого ореола, который, казалось, освещал все вокруг. Ксавьер смотрел на нее в спокойном молчании, и у Тэры появилось ощущение, что она стоит в свете прожекторов, которые безжалостно обнажают все ее маленькие человеческие слабости и недостатки.
– Элгар, – произнес он, кивая головой в направлении стереодинамиков, из которых лилась музыка.
Тэра кивнула.
– Я играла под запись. Я знаю, что этот метод не одобряется, но такая игра бывает полезной.
Он слегка приподнял бровь, но не высказал никакого мнения.
– Я приехал с предложением для тебя, – сказал он, проходя следом за ней в гостиную и усаживаясь на диван.
Тэра выключила музыку. Ее нервировало то, что ее застали за этим занятием. И даже диск был записан не Ксавьером!
Она вопросительно посмотрела на него.
– У тебя ведь нет сейчас работы, верно? – спросил он.
Тара рассказала о ресторане, но он только отмахнулся. Это не считалось.
– Я близок к тому, чтобы занять должность музыкального директора и главного дирижера оркестра Тюдоровской филармонии, – сказал Ксавьер. – Я серьезно обдумываю это предложение.
– Но ведь в последнее время вы не работали с каким-то одним конкретным оркестром? – спросила Тэра, пытаясь понять, куда он клонит.
Она стояла перед ним – маленькая босоногая фигурка в старых потертых джинсах и поношенном свитере.
– У меня были связи с одним или двумя, но я действительно был главным образом гастролирующим дирижером, как ты знаешь.
– Летали по всему миру, подбирая добычу! – не удержалась от колкости Тэра.
Лицо Ксавьера не изменило выражения. Его серые глаза безжалостно сверлили ее взглядом, не отрываясь ни на секунду.
– Принять это предложение означает для меня осесть здесь, в Лондоне, и взяться за дела большого оркестра. В этом много преимуществ.
– Да, я понимаю. Оркестрам в целом нравится, когда у руля стоит один человек. Если только этот тип не злобный деспот, – заявила Тэра, дерзко глядя на него. Словесная перестрелка с Ксавьером требовала нервов, но Тэра решила, что выдержит ее.
– Это твое мнение или твоего отца? – спросил Ксавьер.
– Его, конечно. Откуда еще я могла бы узнать об этом?
Ксавьер помедлил.
– Когда речь идет о записи, Тэра, я действительно деспот. Но, думаю, не слишком злобный…
Она кивнула, по-прежнему не опуская глаз. Она не хотела быть первой, кто отведет взгляд.
– Я думаю, что уже сделал выбор. Я приму Тюдорский оркестр и превращу его в один из лучших оркестров мира. У него будет непревзойденный репертуар. И музыканты будут вознаграждены не только артистически, но и материально. Мы станем заключать контракты на звукозапись, которые сделают их всех достаточно богатыми, чтобы приезжать на репетиции на "мерседесах". Когда мы будем ездить на гастроли, они будут останавливаться в лучших отелях. Потому что заслужат это.
– А что вы сотворите на второй день? – насмешливо вставила Тэра.
Ксавьер помолчал. Тень улыбки промелькнула на его суровом лице.
– Безусловно, я что-нибудь придумаю.
– Безусловно. Итак, в чем же заключается ваше предложение?
– Я приехал, чтобы предложить тебе заняться организацией будущей рекламной кампании оркестра.
Тэра была изумлена. Она заставила себя промолчать, чтобы не выплеснуть первый импульсивный ответ насчет отсутствия опыта, способностей и так далее.
Ксавьер не глуп. Если он серьезно предлагает ей заняться этим делом, значит, он верит, что она справится. А если он верит в это, то и она могла бы поверить.
Но захочет ли она? Она мечтает играть, а не заниматься административной работой, пусть даже интересной и престижной.
– Нет необходимости давать ответ сейчас, – мягко сказал Ксавьер. – Я хотел всего лишь представить тебе эту идею. На следующей неделе я собираюсь провести встречу с администрацией оркестра. Ты сможешь поговорить с ними и уточнить детали.
– Это в вашей власти – нанимать и увольнять меня? – спросила Тэра.
На щеке Ксавьера дрогнул мускул.
– Ты знаешь, как осуществляется руководство оркестрами. Разумеется, я не обладаю такой властью. Но, учитывая репутацию твоего отца и мою рекомендацию, будет несложно оставить эту должность за тобой, если ты, конечно, решишь, что она тебе подходит.
Тэра нахмурилась. Она была польщена, но в тоже время все это выглядело несколько подозрительно.
– Вы пытаетесь оказать мне в некотором роде добрую услугу?
Его взгляд стал колючим.
– Я не занимаюсь подобными вещами. Я удивлен, что ты задала такой вопрос.
– Извините.
Тэра смотрела прямо перед собой. Он прав. Ей нужно время подумать. Сама идея не слишком привлекательна, но все же не стоит торопиться отвергать ее.
Ксавьер встал, с атлетической грацией распрямив свое длинное тело.
Тэра почувствовала неожиданное желание подольше побыть с ним. Ей не хотелось, чтобы он уходил. Она изголодалась по общению. Ее нынешнее одиночество болезненно угнетало ее.
Расставаясь с Бруно, она воображала, что, оборвав все связи последних двух лет, она сможет начать все сначала. Ею владела странная мысль, что, поступив таким образом, она соприкоснется с прежней Тэрой, с девочкой, которая подавала большие надежды, которая восхищала отца своим юношеским талантом.
