Сандра Браун - На пределе
Шанталь двинулась с пляжа, и озадаченный Скаут потащился следом. Она исчезла среди гигантских валунов, о которые с шумом бился прибой, рассыпая брызги во все стороны. Джонни повел Скаута через небольшую лужу, образованную между камнями приливом.
Когда они выбрались из затопленной расселины, то увидели Шанталь, свертывавшую огромную маскировочную сетку. Под ней были сложены стройматериалы, которые с лихвой заполнили бы складское помещение средних размеров. Мешки с цементом, уложенные штабелями так плотно, что хоть бункер устраивай, высились почти в человеческий рост, груды досок и бревен, и всевозможные электроинструменты – все вплоть до передвижного генератора. Мили стального кабеля, свернутого в кольца, подобно змеям, греющимся на солнце. Все было аккуратно сложено и накрыто водонепромокаемой пленкой.
У Скаута челюсть отвисла: на всех материалах четко выделялась красная метка, но и без нее он всегда узнал бы их.
– Так это… так это ты?.. – заикаясь, начал он.
– Все верно, – спокойно подтвердила Шанталь. – Я – тот самый негодяй, который вас обворовывал.
7
– Как тебе это удается? – поинтересовался Скаут, запихивая в рот щепотку риса, взятую прямо пальцами из миски. Они ели, сидя на пляже, под открытым небом, и перед ними разворачивалась захватывающая дух панорама океана.
Шанталь заранее предупредила, что ножей-вилок не подадут. Ему казалось, что с этим не возникнут проблемы, но пока что его пальцы плохо справлялись с поставленной задачей. Большая часть риса то и дело сыпалась к нему на колени.
– Меня научили есть таким способом еще до того, как я вообще увидела ложку или вилку. – Его тщетные усилия и откровенное огорчение забавляли Шанталь, и она веселилась от души.
– Так недолго и с голоду помереть.
– Хотите еще урок? – Отставив миску, она тщательно облизала каждый палец и повернулась к нему: – Бея хитрость в том, чтобы держать миску под подбородком поближе ко рту и плотнее сжимать рис пальцами. Отправьте в рот, что сумеете, и слижите остальное. Вот так.
Она захватила щепотку риса с кусочком жареной свинины и поднесла ему ко рту. Он съел и слизал остатки с ее пальцев. Шанталь следила за движением его губ и дивилась, как что-то столь невинное вызывает у нее такое чувство, словно она в невесомости. Когда язык Скаута коснулся кончиков ее пальцев, она быстро отдернула руку.
– Думаю, теперь вы и сами сумеете…
– Я не справлюсь – еще не закончил тренировку.
Ее чувственность откликнулась на смешливую искорку, сверкнувшую в его глазах, но она честно сопротивлялась изо всех сил.
– Попробуйте обойтись без меня.
– Спасибо за урок по усвоению застольных манер, принятых на острове Пэрриш, – сказал он, продолжая уплетать угощение, – но когда я задал свой вопрос, то имел в виду воровство.
– Какое слово суровое.
– Приговор тоже был бы суровым, если бы тебя поймали.
– Но ведь этого не случилось.
– До настоящего момента. – Он настолько близко сдвинул брови, что между ними на переносице почти не оставалось просвета.
– Вы злитесь, потому что не сумели поймать меня. То, что меня никто не выследил, заботит вас больше, чем потеря материалов, верно?
Он расправил плечи и с воинственным видом повернулся к ней.
– Тебе известно, на сколько ты выставила «Рейнолдс груп»?
– Нет, но готова поспорить, что они и сами не знают, за исключением, возможно, бухгалтера, который заполнял заявки в страховое агентство. Он-то, уж наверное, может сказать, на какую сумму мы у вас натаскали, потому что ему все, до последнего пенни, возместило страховое агентство.
– Значит, ты выставила это агентство.
– Как вы думаете, сколько ежегодно «Рейнолдс груп» платит по страховкам? То, что я взяла, лишь крошечная доля от этой суммы. Так что никто не в убытке.
Скаут, потрясенный, покачал головой.
– Знаешь, что самое удивительное? Я не сомневаюсь в том, что ты действительно веришь сказанному тобой же. Для тебя подобная логика не лишена смысла.
– Правильно. Она абсолютно осмысленна. Кроме того, скорее всего вам эти материалы и не понадобились бы. Я уверена, вы заказывали с избытком. Ведь так надежнее, к чему рисковать, а что, если вдруг чего-то не хватит в разгар работ, особенно если учесть, что все стройматериалы доставлялись морем. Я даже сэкономила вам расходы по отправке этих избытков назад в Штаты и одновременно смогу использовать их в благих целях.
– Значит, ты считаешь, что можно красть, если материалы вам нужны, а нам нет?
Она задрожала от обиды.
– Неужели вы считаете, что я пойду на воровство, если у меня нет в этом нужды?
Голова Скаута опустилась на грудь так резко, будто у него сломалась шея.
– Легче с каменной стеной разговаривать, – пробубнил он.
– Взбодритесь. Вот и десерт несут!
Все население деревни собралось, чтобы отпраздновать предстоящее строительство моста. Люди веселились от души, как заметила Шанталь. Все, кроме Андре, сидевшего в сторонке с чашкой коварного напитка. Несколько раз за вечер она поймала взгляд Андре, брошенный на Скаута: в нем читались ненависть и злоба.
Андре слыл самым сильным юношей в деревне. Он был образованнее остальных, и Джордж Дюпон приметил смышленого паренька, постарался, чтобы тот получил образование в американской школе. Андре с великой неохотой оставил деревню, но учился он прекрасно. Дюпоны привыкли поручать ему задания, с которыми не справились бы менее развитые жители деревни. Он часто служил курьером и бывал на другой части острова, так как хорошо говорил по-английски и мог свободно общаться, если требовалось. Посему вполне естественно, что именно его выбрали на роль шпиона и отрядили на строительство курортного комплекса.
Шанталь жалела, что Андре изменил свое отношение к Скауту. Это произошло лишь после похищения. До этого Андре отзывался об инженере хорошо, считая его строгим, но справедливым начальником. Он заверил Шанталь и ее отца, что мистер Ритленд, бесспорно, самый подходящий человек, чтобы руководить строительством моста.
Шанталь удивляло, почему отношение Андре к Скауту так резко изменилось к худшему. Предположение Скаута, что он ревнует ее, безусловно, нелепо. Они выросли вместе, играли детьми. Андре никогда не проявлял никаких романтических чувств в адрес Шанталь. К тому же он мог выбрать любую из деревенских невест – ему не отказала бы ни одна. Неприязнь, возникшая между мужчинами, беспокоила ее не столько потому, что она не выносила дисгармонии вокруг себя, но в основном потому, что им предстоит трудиться бок о бок на строительстве моста, работать в одной упряжке, но никак не в соперничестве друг с другом. Получалось так, что, о чем бы она ни подумала, мысли ее всегда возвращались к этому мосту.
