Карина Хейл - Соглашение (ЛП)
Я чувствую, как мое недоумение медленно превращается в ярость.
- Прости, но… Я живу здесь. Ясно? У меня уже есть квартира.
Он молча смотрит на меня какое-то время.
- Ты всегда можешь продать её или сдать, ты же не всегда будешь жить в ней, - он отчеканивает каждое слово.
- Да, но я всегда буду жить здесь, - говорю я. – Тут моя работа. Ты хоть представляешь, как было трудно ее получить? Думаешь, пилоту вертолета так легко найти работу?
- На Манхеттене полно мест, куда ты мог бы устроиться, - говорит он покровительственным тоном, отчего мне хочется опрокинуть стол и выбежать отсюда.
- Ты без проблем найдешь другую работу, еще лучше. Я об этом позабочусь. – Он замолкает, делает глоток чай и поджимает губы. – И если это окажется не твоим призванием, то так даже лучше. Перед сыном Стюарта МакГрегора открыт целый мир.
Мои челюсти сжимаются, и мне с трудом удается заговорить.
- Уверен, Брэм будет рад дать тебе повод для гордости.
- Перестань, Линден, - резко отвечает он, злобно сверкая глазами и демонстрируя свою истинную сущность. – Ты прекрасно знаешь, что Брэм бесполезен. Ты тот сын, на которого мы возлагаем наши надежды.
- Надежды на что?
- На то, что ты будешь нашим сыном.
Я резко поворачиваюсь в замешательстве.
- Но я и так ваш сын.
- Но это не чувствуется, тебе так не кажется? А теперь ешь, все остынет.
Я не хочу есть, я хочу оказаться за миллион миль отсюда. Думал, что мне это удалось после перезда в Сан-Франциско, но похоже, я ошибался.
- А теперь, прежде чем расстраиваться, - говорит он тише, – Подумай, насколько тебе повезло. Мы помогали тебе с жильем, пока ты учился. Фактически, мы помогали тебе со всем до недавнего времени. И хоть ты никогда не говорил, что ценишь это, я уверен, что это так. Это тоже своего рода помощь с нашей стороны. Большая красивая квартира на Манхеттене, только для тебя. Сколько молодых людей могут похвастаться этим? Только самые привилегированные и ты один из них.
Прочистив горло, я стараюсь успокоиться.
- Я не собираюсь переезжать. Я действительно ценю все, что вы для меня сделали. Спасибо за квартиру, но я был не в курсе относительно ваших планов. Я не хочу бросать свою жизнь здесь. Тут мой дом.
Его глаза темнеют.
- Хорошо. Ладно, квартира все равно наша – то есть твоя – на случай если ты когда-нибудь передумаешь. Так, думаю, будет не честно, если ты лично не поблагодаришь свою мать за то, что мы проделали этот путь, чтобы привезти тебе хорошие новости.
А вот и подлый трюк с чувством вины.
- Что?
- Как закончим, поднимемся в номер, и ты ее поблагодаришь. Ты скажешь, что для тебя честь, получить такую привилегию, и что ты серьезно подумываешь переехать.
Я готов вскочить со стула.
- Но я не хочу лгать.
- Все лгут, - говорит он и отодвигает тарелку с почти нетронутыми яйцами- Бенедикт.
Минутой позже я спускаюсь на лифте к номеру матери. В комнате царит полумрак, тяжелые шторы задвинуты и включена всего одна лампа, но она хотя бы не в постели. Вместо этого она сидит в кресле со стаканом чего-то темного, по виду напоминающего кофе, но я знаю, что это не так.
Мои отношения с матерью не намного лучше, чем с отцом. На самом деле, они даже хуже. Пока меня растила няня, мать занималась лошадьми и выпивкой. Когда мы переехали на Манхеттен, лошади сменились еще большим количеством алкоголя и с тех пор все ничего не изменилось.
Мой отец, по крайней мере, пытался вести себя как отец. Он беспокоился о том, кем я стану, и хотел, чтобы я преуспел в чем-то, и пусть это что-то он выбрал сам. Но моя мать… Я не уверен, что она знает, кто я такой большую часть времени.
Не думаю, что она когда-то меня обнимала.
- Мора, - говорит отец, подходя к ней и загораживая точку в середине комнаты, куда она смотрит. – Тут Линден.
Ей требуется минута, чтобы сфокусироваться на мне, и еще несколько секунд, чтобы меня узнать. Несмотря на постоянные запои, выглядит она довольно неплохо. Возможно, чересчур худая, но при этом как всегда элегантная, даже в шелковой пижаме.
- Линден, мой мальчик, - говорит она, - С днем рождения, - после чего улыбается и замолкает. – Сколько тебе уже?
- Тридцать, мам. Спасибо тебе.
Она вежливо кивает, после чего делает глоток, и ее глаза снова становятся пустыми. Поверьте, в таком спокойном состоянии она гораздо лучше, чем будет потом. Позже, стоит алкоголю выветриться, она превращается в одержимую демонами фурию, которая ненавидит весь мир.
- Я как раз рассказывал Линдену о подарке, - добавляет мой отец, показывая ключ. Он трясет им перед ней, как перед ребенком, говоря, – Помнишь? Квартира? Он очень заинтересовался.
Что бы я прежде не чувствовал на счет этой лжи, этого больше нет. Моя мать даже не вспомнит об этом в конце дня.
- Это чудесно, - говорит она приятным, но монотонным голосом. Она ведет себя так, словно играет роль, и не пускает никого, включая меня, в свою душу.
Я не задерживаюсь надолго. Неуютный светский разговор переходит в неловкие прощания, пересыпанные обещаниями оставаться на связи и «все обдумать».
В дверях мой отец останавливает меня и говорит,
- Сынок, просто помни. Если ты собираешься когда-нибудь пустить корни, помни о возможностях для роста.
Я стараюсь не зацикливаться на этом и ухожу. Вернувшись домой, я чувствую, что буквально разваливаюсь на части, а на часах всего час дня.
Мне нужно избавиться от этих мыслей и от чертовых оков, которые за это утро стянули на мне свои ржавые щупальца. Я хожу по комнатам и смотрю на вещи, которые они мне подарили. Я пишу смс Джеймсу и через секунду звоню ему, но попадаю на автоответчик.
Постукивая телефоном по ноге, я мельком вспоминаю о Надин и понимаю, что не хочу ей звонить. У меня нет желания отвечать на ее вопросы и проводить с ней весь день, притворяясь, что все хорошо и что я именно тот, кем она меня считает – крутой пилот, которого ничто не волнует. Я не хочу, чтобы она видела мое лицо и тот след, который оставляют на нем встречи с родителями.
Я захожу в сообщения, но передумываю и набираю Стеф.
Она отвечает после третьего гудка.
- Привет, - радостно говорит она и что-то в ее голосе действует на меня, словно бальзам.
- Привет, - отвечаю я, прочистив горло. – Чем занимаешься?
- Собиралась пойти в магазин и разложить товар на завтра.
- О, - вау, даже в воскресенье, когда ее магазин закрыт, она все равно работает. Я горжусь ей, но мне искренне жаль, что она занята.
Повисает неловкая пауза.
- Хочешь со мной? – говорит Стеф.
Я сглатываю.
