Елена Миронова - Воровка
Однако в моем случае человек часто сначала перебирает множество вариантов, прикидывает, что хорошо смотрелось бы в его квартире, а потом вдруг меняет планы. Поэтому я запоминаю только моих клиентов, а вот кому и какой проект я выполняла — увольте. Словом, как бы там ни было, мне пришлось поверить словам Алины. Разумеется, я предложила ей создать совершенно другой проект — бесплатно, но она отказалась. Сообщила, что нашла себе более честного дизайнера и не успокоится, пока не испортит мою репутацию так же, как я испортила ей настроение и разрушила уже привычный комфорт в квартире.
Ну что ж, она сдержала свое слово. ВИП-клиентура ко мне больше не обращалась, а на мелкие заказы, поступавшие от обычных людей, я не могла снимать тот офис, в который не так давно переехала. Возвращаться в маленькую комнатушку, с которой я начинала, мне не хотелось, да и уже было неинтересно. После той сладостной волны успеха, на гребень которой я чуть было не вознеслась, мне не хотелось падать в морскую пучину. Я попросту свернула свои дела. На сегодняшний день я пребывала в прострации — валялась на диване, читала, бесцельно щелкала телевизионным пультом и поедала конфеты коробками. Деньги у меня все еще оставались, хотя уже подходили к концу, так что я позволяла себе скучать и оплакивать загубленный талант и молодую жизнь. Но я до сих пор не поняла, как использованный дизайн-проект остался в папке с невостребованными образцами! Я чуть было не застонала, снова вспомнив все это, но вовремя очнулась: в данный момент я находилась в машине и Антон все еще терпеливо ждал от меня ответа.
Я взглянула на него и чуть не поперхнулась. Он не успел сделать взгляд по-прежнему невозмутимым и колючим и смотрел на меня со странной смесью любования и нежности. Он словно всматривался в картину, пытался разгадать замысел великого художника, раскрыть тайну улыбки Джоконды, а может быть, уловить хитрые ходы Сальвадора Дали, проникнуть в потоки сознания Пабло Пикассо. Этот взгляд совершенно не подходил Антону — по крайней мере тому Антону, которого я знала. Поэтому у меня от неожиданности захватило дух — я никак не ожидала, что этот человек может быть другим, не таким, каким я его себе представляла изначально. Уж не знаю, какое затмение на меня нашло, но я покорно подставила этому неведомому мужчине свои губы и, когда он мягко, но властно дотронулся до них, так втянулась в процесс, что перестала соображать. Мне было легко и чертовски приятно, я чуть было не заурчала от удовольствия, словно кошка, наевшаяся сметаны. Когда-то я читала любовный роман, в котором героиня описывала свои ощущения после поцелуя с мужчиной. Она напирала на то, что ее словно пронзило электрическим током, и она была так возбуждена, что готова сорвать с себя одежду и отдаться возлюбленному прямо на лугу. У меня подобных ощущений не возникло. Возможно, потому, что я не любила Антона, возможно, потому, что любовные романы зачастую врут для красного словца. Наоборот, вместо электрического возбуждения я максимально расслабилась, на меня снизошли умиротворение и покой, мне внезапно стало казаться, словно я у себя дома, в своей раковине, где закрыты двери, уютно и есть все, что нужно. Подумать только, я целуюсь с практически незнакомым человеком второй раз за неделю! Первый наш поцелуй был похож на поцелуй любовников, в нем были страсть и огонь, а это прикосновение ласкало и словно усыпляло… Я вдруг оторвалась от губ Антона. Ну конечно, я нашла нужное слово! Этот поцелуй именно усыплял, он усыплял бдительность!
— Ты женат, — вырвалось у меня, едва я отстранилась. — Ты женат и ищешь развлечений на стороне. Вероятно, у тебя нет постоянной любовницы, поэтому ты вечно в поиске. Тебя прельщают кратковременные, ни к чему не обязывающие связи. И ты сразу же забываешь о своих временных подружках, как только натянешь штаны!
— Потрясающая проницательность, — хмыкнул Антон, отодвигаясь от меня.
Казалось, в его глазах промелькнуло сожаление, а затем взгляд стал прежним — собранным, внимательным и… безразличным. Этот Антон был для меня более привычен, он меня не пугал так, как Антон неизведанный, чей образ покорил меня несколько минут назад. Как хорошо, что я сумела найти в себе силы и воспротивиться его обаянию и напору! Иначе неизвестно, к чему бы это привело. Еще никогда я не вступала в интрижку с женатым человеком, к тому же с тем, с кем виделась всего лишь два раза. Ну, три, если вспомнить наше столкновение у подъезда.
— Скажешь, что это неправда? — ощетинилась я. — Ну конечно, ты — герой, она — мерзавка.
— Ты о ком? — не понял он.
— О твоей жене! — завопила я.
Меня всегда сильно удивляли мужчины, которые с легкостью шли на измену при живой-то жене. Почему мне никогда не пришло бы в голову изменить своему мужу, будь я замужем? Да потому, что, если перестаешь уважать вторую половину настолько, что становится возможным факт измены, куда честнее развестись.
— А, ты об этом, — глупо хихикнул Антон. — Я не женат. Извини, что солгал тогда. Совсем про это забыл.
— Обычно лгут, что наоборот — не женаты, ты прямо какой-то особенный. — Меня сильно уязвил этот факт. Неужели он рассматривал меня как покусительницу на его свободу? И это настолько ему не понравилось, что он предпочел солгать?
— Это получилось машинально, — объяснил он, — ты меня застала врасплох. Сам не знаю, почему я сказал неправду. А потом было поздно отнекиваться, ты бы наверняка мне не поверила… Так куда тебя все же отвезти?
Я поняла, что он хочет быстрее от меня избавиться. Ну что ж, здесь наши желания совпадали. Надувшись, я сказала ему, чтобы вез в тот дом, где мы впервые увиделись.
Некоторое время мы ехали молча. Затем он вдруг съехал на обочину, неожиданно остановил автомобиль и повернулся ко мне.
— Больше не могу терпеть, — заявил он и накинулся на меня, словно солдат, на которого после двух лет воздержания перестал действовать бром, подсыпаемый в компот.
Сначала я хотела возмутиться, но мои губы оказались заняты, затем я решила немного помедлить — хоть и стыдно говорить об этом, но целовался он великолепно. А затем… затем я и сама не захотела останавливаться. Меня больше не пугало то, что мы знакомы меньше недели, то, что он вообще мне не нравится, потому что не в моем вкусе, а это не в моих принципах — целоваться с мужчиной, который не только мало знаком, но и не нравится. Словом, все стереотипы, которые до этого годами откладывались в моей голове, были напрочь отвергнуты. Мое сопротивление оказалось не только сломлено, оно даже прошло незамеченным. Я до сих пор затрудняюсь описать те чувства и эмоции, которым поддалась. Знаю только, что ТАКОЕ описать нельзя — это надо почувствовать! А тогда я чувствовала, что сродняюсь с Антоном, становлюсь его кожей, его глазами, его губами… Я действовала одновременно с ним, мы понимали друг друга без слов, словно в нас обоих внезапно открылся необычайный дар, и мы тянули свои экстрасенсорные щупальца друг к другу. В машине было тесно и неудобно, но никто из нас — я могу в этом поклясться — этого даже не заметил! Мы вообще ничего не замечали, не видели и не чувствовали, кроме друг друга. Ко мне моментально пришло ощущение, что то, что происходит с нами, — это правильно, это так, как должно быть. Обычно, когда я занималась любовью с мужчинами, меня не покидали мысли о том, как я выгляжу, не размазалась ли тушь, не сбилась ли прическа, идеально ли белоснежен мой бюстгальтер. На данный момент меня не только не тревожили подобные вопросы, меня вообще ничего не волновало — кроме самого происходящего. Я совершенно отключила голову и действовала инстинктивно. Вероятно, именно так любили друг друга древние люди во времена первобытно-общинного строя: у них все в то время было построено на инстинктах. Это и придавало им устойчивость, ведь природа намного мудрее науки, это не секрет. Антон представлялся мне добытчиком мамонта, а я — его женщиной, ожидающей возвращения победителя с добычей. Наверное, поэтому это было так восхитительно и ни на что не похоже.
