Диана Килина - Под снегом (СИ)
Никак не могу привыкнуть к тому, какой он здоровый.
– И тебя. Какими судьбами? – спросил он, подмигивая своей жене.
– Да так, решила проветриться, – я покосилась на Бри, и выражение его лица приняло заговорщицкий вид.
– Понимаю, – кивнул Сережа, – Детка, налей нам чего–нибудь.
Бри скрестила руки на груди и надула губы:
– Я тебе не детка, – фыркнула она с красивым эстонским акцентом.
– Дорогая, – послушно исправился Сергей, состроив недовольную гримасу.
– Так–то лучше. Алиса, что бы будешь? – она обратилась ко мне, и я отрицательно помотала головой.
– Я за рулем, ничего не надо, спасибо.
Бри пожала плечами и стянула с полки бутылку виски. Наполнив стакан наполовину, она толкнула его к Сереже, и переместилась в другой конец стойки к подошедшим клиентам. Музыка отдавалась эхом в моем желудке, в висках начала пульсировать кровь, и я, признаться честно, отчаянно захотела скрыться за большой широкой деревянной дверью, ведущей в кабинет администратора.
– Итак, – начал Сергей, медленно потягивая свой вискарь, – Как у вас дела?
Я удивленно приподняла брови и уставилась на него непонимающе:
– У нас?
– Ты же пришла к большому боссу, а не ко мне, – Сережа расхохотался.
– Почему все ведут себя так, как будто это нормально? – я не сдержалась и взвизгнула, – Я просто зашла поздороваться. И только.
– Ну–ну, – промычал он в ответ, – Ладно, не буду допрашивать. Сами расскажете.
– Иди ты, – буркнула я, отворачиваясь.
Кивнув Бри, я начала протискиваться сквозь толпу, чтобы добраться до двери кабинета. Даже не удосужившись постучать, я дернула ручку и ввалилась внутрь.
Звуки музыки мгновенно стихли и стали практически неразличимы. Вот это изоляция.
– Как же у тебя тут хорошо, – пробормотала я, подходя к столу и отодвигая кресло, – Я, похоже, тоже старею. Весь этот шум и гам убивает.
Я плюхнулась на кожаное сиденье и вытянула ноги под столом. Саша не сводил с меня глаз с первой секунды, как я вошла в помещение. Он едва улыбнулся, и устало зажмурился. Потом он снял свои очки и недовольно на них покосился, откладывая на стол:
– Никак не могу привыкнуть к этим штукам.
– Тебе идет, – ответила я, переплетая пальцы в замок на животе.
Он уставился на меня удивленно, а потом спросил:
– Опять издеваешься?
– Да ладно тебе, босс, – я как–то глупо хихикнула, – Пора признать, что тебе не восемнадцать. Старческая дальнозоркость и все такое. Скоро придется задуматься о Виагре.
Я заржала, глядя, как вытянулось его лицо. Саша злобно сверкнул глазами, а потом сморщился:
– Какая гадость, – сделав паузу, он слегка улыбнулся и откинулся на спинку кресла, – Как дела?
– Нормально, – я пожала плечами, – А ты как?
– Тоже нормально. Когда муж возвращается?
– После Нового года, – я вздохнула, – Билетов нет, не успевает.
– Печалька, – протянул босс, отводя взгляд куда–то в сторону.
Я уставилась на него удивленно и пару раз моргнула.
– Печалька? – повторила я.
– Да, печалька, – Саша улыбнулся и снова посмотрел на меня, – Говорят, как Новый год встретишь, так его и проведешь.
– Не сыпь мне соль на раны, – простонала я, откидывая голову на подголовник, – Если честно, меня это бесит.
– Что именно? – голос босса смягчился.
– То, что праздники приходится встречать без него. Это как–то неправильно.
Саша ничего не ответил. Тогда я подняла голову и посмотрела на него с прищуром:
– Ну, давай, скажи какую–нибудь гадость.
Он промолчал, но оскалился. Ну, то есть, улыбнулся.
– Не томи, – я вздохнула, – Ты же хочешь прокомментировать.
– Я оставлю свои мысли при себе, Алиса. Но если ты чувствуешь себя одиноко, ты только намекни.
Он подмигнул мне, и я залилась краской. Пошлит, однозначно.
– Нет, серьезно. Я тебя приласкаю, – не унимался он, и я выдала первое, что пришло мне на ум:
– Не волнуйся, я в состоянии сама с этим справиться, – пробормотала я, вытаскивая мандарин из кармана.
Принявшись чистить его, я услышала ехидный голос:
– Шаловливые пальчики?
Мандарин в моей руке треснул, и сок брызнул мне в глаза. Зажмурившись, я вытерла тыльной стороной ладони свою рожу, и смерила его гневным взглядом:
– Серьезно? Ты хочешь об этом поговорить?
Саша громко засмеялся, и я судорожно обернулась на дверь.
– Если честно, я был бы не против за этим понаблюдать, – ответил он, и я окончательно изменилась цветом лица, став ярко–красной, как помидор.
Конечно, зеркал тут нет и себя увидеть я не могу, но все знают это мерзкое ощущение, когда к лицу приливает кровь. То есть, ты не видишь этого, но знаешь, что краснеешь.
– Фу, как мерзко, – выдала я, возвращаясь к чистке мандарина.
Когда шкурка была сложена аккуратной горкой на столе, я принялась жевать дольки, растягивая удовольствие. Босс пристально разглядывал, как я жую, отчего в голове снова возник отчетливый образ из прошлого, когда мы пили кофе в кафешке в Кадриорге.
– Будешь? – пробормотала я, вытаскивая оставшиеся мандарины из кармана.
– У меня аллергия на цитрусовые, – босс пожал плечами, – Но я верю, что тебе вкусно.
Я окинула его сочувствующим взглядом. Бедняга.
– Праздники и без мандаринов. Да мне тебя по–настоящему жаль, – я вздохнула, и босс слегка улыбнулся, а потом опустил глаза на бумаги, – Как дела со страховкой?
Он вздохнул, но лица на меня не поднял. Потом откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза.
– Официально я дал ключи от машины девушке в алкогольном опьянении. Как ты думаешь?
Я вздрогнула, но постаралась не выдать своей реакции.
– Совсем плохо? – осторожно спросила я, выпрямляясь на кресле.
– Нет, просто никаких возмещений не будет. Я потерял почти двести тысяч, – Саша нахмурился, – Видимо кто–то свыше решил, что это хорошая расплата за жизнь человека.
Я судорожно сглотнула. Потом набрала воздуха в легкие побольше, и спросила:
– Ты звонил ее родным?
– Да. Помогаю с похоронами. Но все равно как–то гадко, – он поднял голову и посмотрел на меня, – А ты как? Оклемалась?
– Не совсем, – я пожала плечами и поднялась с кресла, – Но уже лучше. Во всяком случае, перестала просыпаться от кошмаров.
Я прошлась по кабинету, освещаемому приглушенным светом настольной лампы, и подошла к стене, увешанной фотографиями. Здесь были снимки с открытия, с праздников, с первой годовщины заведения, на которой я уже не присутствовала. Не знаю, что я искала глазами, но я с любопытством вглядывалась в каждый снимок. Здесь были фотографии Кристины с Сашей, и я невольно нахмурилась, глядя на ее идеальные черты лица и стрижку, которая поразительно похожа на мою нынешнюю. Потом перевела взгляд на снимок, с прошлого Рождества: Дима, Дэн, Майя и Бри стояли за стойкой в смешных красных шапках гномиков и с дождиком на шее. На другой фотографии в обнимку стояли Бри и Сережа. Каждая из этих фотографий отражала жизнь клуба, но ни на одной не было меня. Словно я никогда не существовала.
