Даниэла Стил - Жажда странствий
— Да, это удивительно. — Ив самом деле, произошло чудо, но как несправедлива жизнь! Перед ней мужчина, в котором воплотилось все, что она ценит выше всего на свете, и тем не менее через несколько дней они навсегда расстанутся. — Сколько вы еще пробудете здесь, на мысе Антиб? — прошептала она, собрав все свои силы.
— Постараюсь как можно дольше.
Они все смотрели в глаза друг другу. Наконец она молча наклонила голову и скользнула к себе в спальню.
Глава 6
Минула еще одна неделя безмятежного покоя, Чарльз все медлил с отъездом.
Одри и Чарльз почти не расставались с Ви и Джеймсом, и все же каждый день находили возможность побыть наедине.
Она обычно шла фотографировать, а Чарльз незаметно увивался за ней.
Одри наводила объектив своей «лейки» на какой-нибудь старинный дом в Изе, небольшом, затерянном в горах селении, а он замирал рядом, не спуская с нее восхищенного взгляда. Чарльз уже видел сделанные ею фотографии и понимал, какие чудеса творит она своей маленькой «лейкой».
— Послушай, Од, что, если нам вдвоем сделать какую-нибудь книгу?
Одри еще дважды щелкнула затвором, потом резко обернулась, и не успел он глазом моргнуть, как она сфотографировала и его тоже.
— Чарльз, ты всерьез?
С тех пор как он приехал, она просто расцвела. Стала более женственной и какой-то безмятежной, во взгляде появилось новое, не свойственное ей прежде выражение. Леди Ви, оставаясь с глазу на глаз с мужем, все время заводила разговор о Чарльзе и Од. Джеймс неизменно отвечал, что ничего из этого не выйдет — Чарльз не из тех, кто спешит связать себя брачными узами, он и сам все время твердит об этом. Да и то сказать, его образ жизни никак не вязался с такой перспективой. Однако Джеймс не отрицал, что Чарльз увлечен девушкой. А леди Ви, так та полагала, что он просто без ума от Одри.
— Конечно, всерьез. У тебя первоклассные фотографии.
Мне далеко до тебя, моя писанина куда хуже.
— Что-то не верится!
«Экий скромник», — подумала она с улыбкой.
— Ну что, позавтракаем?
В багажнике автомобиля стояла огромная корзина со всем необходимым для пикника. Они разложили снедь на поляне среди травы и полевых цветов. Позади поднимались стены Иза, далеко внизу синело море. Вид был столь живописен, что Одри усомнилась, сможет ли ее верная «лейка» запечатлеть всю эту прелесть. Она растянулась на траве, оперлась на локоть и принялась смотреть, как Чарльз ест яблоко. В его глазах сияла улыбка.
— Я так счастлива здесь, Чарльз.
— Правда? — Он наклонился и чмокнул ее в нос. — Открою тебе страшную тайну: я тоже счастлив. Счастлив, как никогда.
Она вспыхнула от радости, а он снова наклонился К ней и приник к ее губам.
— Что будет, когда придет время уезжать?
Эта мысль не давала ей покоя. Рано или поздно идиллия кончится, она со страхом ждала этого. И он тоже.
— Кто же должен решать, моя дорогая Золушка? Кто назовет срок, когда тебе пора возвращаться?
— Я отплываю домой четырнадцатого сентября. Это решено.
Вернуться к прежней жизни… к обязанностям… к ответственности… к Аннабел, которая опять ждет ребенка и, наверное, уже чувствует недомогание. Последнее ее письмо все закапано слезами, и Одри мучилась сознанием вины.
— Решение окончательное и обжалованию не подлежит?
— Да нет, конечно. — Она вздохнула. — Но пойми, все равно рано или поздно я должна вернуться.
— Почему?
— Ты знаешь почему.
— Нет, не знаю.
Он ненароком хотел выведать, насколько она тверда в своем намерении. Вот уже несколько недель он был одержим одной мыслью, но пока ничего не говорил Одри из опасения услышать решительное «нет». Кроме того, он понимал: откройся он ей — возврата к прежней жизни не будет ни для нее, ни для него.
— Чарльз… — Она умоляюще смотрела на него. В ее глазах было выражение неизбывной тоски.
Прежде он не замечал за ней такого. Да и откуда было взяться тоске, ведь они так веселились все это время, так много смеялись, пили шампанское, ходили на званые вечера с Вайолет и Джеймсом и говорили, говорили, ощущая неодолимое желание открыть друг другу свой мир, свою душу.
— Од, любимая, отчего такая печаль в твоем взгляде?
Он лежал рядом с ней на траве, и тепло его тела кружило ей голову. Чувство, которое пробуждал в ней Чарльз, она испытывала впервые в жизни. Ей и не снилось, что она на такое способна. А он не торопил ее, не предпринимал никаких попыток ускорить ход событий. Вот и сейчас он только с нежностью глядел на нее и тихонько щекотал ей ухо дикой гвоздичкой, которыми пестрела вся поляна.
— Чарли, не требуй от меня невозможного. Не могу я отложить отъезд. Это было бы нечестно с моей стороны.
— Нечестно? По отношению к кому? — упорствовал он.
Его настойчивость тяготила ее.
— К дедушке. Я знаю, какие мысли его мучили, когда я уезжала, и хочу ему доказать, что он ошибался.
— В чем? — недоуменно спросил Чарльз.
— Когда я уезжала, он смотрел на меня так, будто хотел сказать: «Знаем мы, чем это кончается». Он боялся, что я поступлю так же, как мой отец. И я ему обещала, что никогда этого не сделаю.
— Не понимаю.
— Видишь ли, мой отец уехал из дому и обратно так и не вернулся. Лишь иногда бывал наездами. Он давал дедушке обещания, но ничего не мог с собой поделать… не мог вернуться домой.
Когда Одри заговорила об отце, голос у нее дрогнул. Отец был неисправимый романтик. Его неудержимо влекла жизнь, полная приключений. Она снова устремила взгляд на Чарльза…
Как они похожи, думала она, иногда даже становится не по себе.
— Ну и что тут ужасного? — с искренним недоумением спросил Чарльз.
Ему близок и понятен такой образ жизни, вот уже пятнадцать лет он именно так и живет. Единственная разница — никто не ждет его. Никому и дела нет, где он… Разве что друзьям, Вайолет и Джеймсу. Но никто не заплачет, провожая его, никто не будет считать часы, ожидая его возвращения. Он даже испытал нечто вроде зависти. Пожалуй, ради этого стоило бы и жениться. А впрочем, кто знает.
— Ничего, конечно. Но я просто не могу так жестоко обойтись с дедом.
— Ас собой можешь? Од, неужели ты так легко отказываешься от своего будущего?
— Мое будущее — это моя семья, — снова вздохнула она. — И настоящее, и будущее.
— Раньше ты говорила по-другому.
— Не правда! — вспыхнула она. Интересно, что она могла тогда ему сказать, в ту первую ночь, когда они вместе встречали рассвет?
— Ты сказала, что хочешь повидать разные страны, далекие и прекрасные.
Она простерла руки, как бы желая объять этот чудесный уголок, этот земной рай, который их окружал.
— А это? Чего еще желать?
