Маргарита Южина - Банкет с продолжением в ЗАГСе
– Смелее! – протянул ей руки Тепляков. – Не бойся, я помогу.
Но Арина и без его помощи поехала. Уже через десять минут пропали ощущения коровы на льду, и она вполне свободно скользила на коньках.
– Арин, сюда! – звал Тепляков и тащил ее на другой конец катка. – А теперь туда. Ой, ты помнишь эту музыку? Кто ее играет?
– Это же Джеймс Ласт! – воскликнула Арина. – Ой, Демис Руссос! Мы под его «Сувенир» в школьном стройотряде зажигали!
– Точно! И мы, – восторгался Тепляков. – Нас еще Юрий Юрьевич потихоньку водил в соседний лагерь «Берендей», потому что у него там жена была.
– А я ему сдавала экзамен по истории, – вспоминала Арина.
Вечер на катке плавно перетек в вечер воспоминаний. И уже очень скоро Тепляков стал задыхаться то ли от быстрой езды, то ли от нахлынувших чувств.
– Арина, – паровозом дышал он над самой головой у бывшей подопечной. – Ты не поверишь… Вдруг вспомнилось, ведь я в тебя был страшно влюблен!
– Гриша, не заваливайся, держи спинку, – отталкивала его от себя смеющаяся Арина. – Ты в то время был страшно влюблен, просто стра-а-ашно – в химию. Забыл, что ли?
– В химию? – таращился Тепляков. – Какой ужас! Променять такую женщину на колбу!
То и дело, резко тормозя, к ним подлетал Васька и ревниво поглядывал на материного кавалера.
– Мам, он, конечно, хороший дядька, – однажды, улучив минутку, когда рядом не было Теплякова, буркнул он. – Только ты с ним не тусуйся. Лучше с нашим Арсением.
– С Арсением? Это кто еще? – силилась Арина припомнить хорошо знакомое имя.
– Это наш физрук. Грумов. Мам, он мне про тебя рассказывал.
– Боже, могу себе представить! – вспыхнула Арина. Она строго посмотрела на сына и поправила ему свитер. – Васенька, ты его не слушай, он тебе такого наговорит! Не ходи с ним, он тебя плохому научит.
Васька вывернулся из материных рук и вытаращил глаза.
– Он ничего такого и не говорил! Он, наоборот, сказал, что я у тебя одна опора. Ты женщина, и тебе нужна помощь, и чтобы я… как же это… не обращал внимания на твои… Блин, как же он сказал? Короче, чтобы я не обращал на тебя внимания.
– Вот негодяй, а?! – возмущенно запыхтела Арина. – Не обращал! Я и говорю, не смей его слушать! Кстати, и чтобы «блинов» я тоже не слышала. И это он сыну? Будто у ребенка не мать, а… идиотка какая-то!!!
– Не, мам, он не про идиотку. А про то, что ты бываешь нервная, взвинченная, так вот, чтобы я на это внимания не обращал.
Арина еще не успела сообразить, как реагировать в таком случае, а к ним уже подкатывал Тепляков.
– Ариночка! А не тряхнуть ли нам сединой, не проехаться ли с ветерком прямо вон туда, а? – показывал Григорий куда-то вдаль.
– Там на лыжах ездят, – пробурчал Васька. – Потому что там уже льда нет. Нет, если вам все равно – езжайте, ломайте ноги…
И он быстро унесся к своей даме, которая уже минут пятнадцать безуспешно пыталась сделать маленький перекидной, чтобы очаровать Василия уже навечно.
После отъезда сестры Сонечка немножко загрустила. В кои-то веки так удачно осталась без мужа, а на свободную женщину до сих пор еще никто и не позарился. Это огорчало. Можно было, правда, напялить на себя Аринкину короткую шубку и пройтись в столовую, но к шубке просто необходимы были высокие сапоги, а Аришины ей были катастрофически малы. Опять же неплохо было бы нарядиться в белый Аришкин костюм. Он так смотрелся бы на Сонечкиной фигуре, просто загляденье! Но Ариша уехала в нем сама. Оставалось одно – буднично натянуть на себя свою же надоевшую шубу, влезть в свои же сапоги и отправиться в столовую. Только надо посмотреть, когда у подростков ужин. Очень хотелось «совершенно случайно» встретиться там с симпатичным Васькиным физруком.
Она уже набрала номер администратора «Снежного барса», но тут в дверь постучали.
– Бегу, бегу-у-у!! – запела Сонечка, подбегая к двери, на минутку затормозив возле зеркала. – И кто же это в такой поздний час к одинокой женщине?
Час был совсем не поздний, едва пробило восемь, однако Сонечка так сказала не напрасно. Если пришла женщина, пусть поймет, что засиживаться неприлично – для хозяев это поздно, а если мужчина… то пусть сразу сообразит, что ему следует делать, коль на дворе ночь. Пусть приглашает в ресторан. Или в бар, раз уж в этом доме отдыха рестораны не предусмотрены.
На пороге стоял тот самый Васькин физрук, которого Сонечка страстно мечтала встретить.
– О-о-ой! – радостно протянула она и, ухватив мужчину за руку, затащила его в дом. – Ну и где вы столько времени пропадали?! Да проходите же, вы мне весь домик выстудите!!
Грумов, просто ошалев от Сонечкиных восклицательных знаков, неловко топтался в маленькой прихожей и, похоже, дальше проходить не торопился.
– Проходите же! Проходите скорей! – не давала ему вставить ни слова Сонечка.
Она действовала продуманно. Чаровница понимала, как только она захлопнет рот, физрук непременно спросит все, что ему нужно. А спросит он скорее всего про Ваську. Сонечка ответит, что Васьки нет, и прекрасный мачо сразу же удалится. Нет, сначала его надо затащить на кухню, а там… Она придумает, как его задержать подольше.
– Проходите на кухню. Я совершенно случайно приготовила великолепную курицу. Она мне всегда чудно удается, а сегодня особенно, – трещала Сонечка без умолку. – Такая золотистая получилась, поджаристая, но… ее абсолютно некому есть! А одна я никак не могу, просто кусок не лезет в горло.
Грумов осторожно прошел в кухню и уселся на лавку. Сонечка достала из холодильника курицу и с досадой крякнула. После веселого дневного застолья от птицы на блюде остался только костлявый хребет, и то кто-то вероломно содрал с него поджаристую шкурку.
– М-да… – протянула Сонечка и быстро сунула объедки обратно в холодильник. – А давайте выпьем?! У меня тут море коньяка! Целых полбутылки, хоть запейся! Или, может, кофе с коньячком, а?
– Я просто зашел спросить, где Вася? Он отпросился на час, а его все нет, – наконец удалось вклиниться в Сонечкино щебетанье физруку. – И еще – Маша с ним?
– Да! – выпрямилась колом Сонечка и выставила перед гостем свою любимую красную чашку в горох. – И Маша, и Вася, и Арина, и Тепляков – все вот так парами собрались и… отбыли. Да снимите же вы куртку!
– То есть как отбыли? – испугался Грумов. – Совсем? Но… как же Маша? Мне ее родители поручили!
– Вы не переживайте, они пока еще не по домам разъехались, а только отбыли на каток. На соседнюю турбазу, – терпеливо поясняла Соня, не забывая между тем ловко стягивать с гостя верхнюю одежду. – Здесь им не очень катается, а вот черт-те где… Там, говорят, и музыка какая-то старинная. Не помню точно, но обещали… Шуберта, Глинку… живой звук.
