Татьяна Веденская - Сюрприз для любимого
– А если его там нет? – хваталась за соломинку я.
– Да там он, – мрачно заверила меня Любка и кивнула в припаркованный чуть поодаль «Мицубиси».
Да, это была Лешкина машина, но мое сознание все еще отказывалось верить в происходящее. Я подумала, как зайду туда, а он там окажется один. И вот он увидит меня. У него будет крайне удивленное выражение лица. «Что ты тут делаешь?» – спросит он, и я примусь на ходу что-нибудь такое изобретать про магазин, в который заезжала…
– Вы будете заходить? – спросила меня девушка в костюме, выглянув за стеклянную дверь.
– Да. Буду, – кивнула я и прошла внутрь.
Дальше все было очень быстро, как будто я попала в бурный поток, который сам меня принес туда, куда я так хотела и так боялась попасть. Я даже знала, за каким столиком мой муж здесь обычно любит сидеть. Мужчина может поменять женщину, но обязательно постарается сесть за свой старый любимый столик, в уголке, на диванчике.
– Вас ожидают? – спросила меня официантка.
Я кивнула и прошла мимо нее безо всяких задержек. Через несколько секунд через решетчатую стенку, отделявшую одни столики от других, я уже могла видеть Алешкину голову. Он сидел спиной ко мне, его волосы, чуть тронутые сединой, непослушные, я узнала бы из тысячи, рядом с ним вполоборота ко мне сидела ОНА. Ей было на вид лет двадцать пять. Совсем короткая, почти мужская стрижка (а что, практично, причесываться можно пальцами), деловой пиджачок с короткими рукавами. Она громко смеялась, а Алексей что-то рассказывал ей, размахивая руками. Я застыла, боясь только того, что кто-то из персонала остановится и спросит у меня, что я здесь забыла, но никому не было до меня никакого дела. ОНА пила кофе и была так близко, что я даже могла разглядеть ее маникюр – красно-кровавого цвета. Такой я бы никогда не сделала – слишком ярко. Она ничуть не смущалась и была действительно мила. У нее было подвижное, выразительное лицо с острым подбородком, а когда она смеялась, были видны все зубы. Я уже подумала, что видела достаточно и надо отползать, пока меня не обнаружили, но тут… Алексей отбросил салфетку и, как по заказу, чтобы уж у меня не осталось никаких сомнений, притянул эту смешливую акулу к себе и поцеловал ее так, что спутать это уже было ни с чем нельзя. Его руки обхватили ее деловой пиджак и жадно шарили у нее за спиной, а она изогнулась и тихонько застонала. Кажется, в этот момент я скривилась и ахнула так громко, что они оба услышали и обернулись.
– Юля?
– Леша? – на автопилоте переспросила я. – Приятного аппетита. И вам тоже. И, кстати, ты нас не представишь? Ладно, я представлюсь сама – я Юля, жена Алексея. А вы, видимо, Ника?
– Юля, что ты тут делаешь? – глупо поинтересовался Лешка.
– Гораздо важнее узнать, что это ты тут такое делаешь, – зло прищурилась я. – Хотя все и так понятно, поэтому будет лучше, если ты узнаешь, что я обо всем этом думаю. А думаю я, что раз уж у вас все так здорово, то мне ты не нужен. Уходи. Убирайся, я больше никогда не хочу тебя видеть!
– Что? – раскрыл рот от изумления он.
Меня наполнил горький вкус никому не нужной победы. Лешка вскочил. Глядя мне в глаза, он то бледнел, то краснел и то открывал, то закрывал рот, не зная, что сказать. Я уже приготовилась повернуться и уйти, как вдруг… случилось то, чего уж точно случиться не должно было. Алексей, багровый от ярости, подошел ко мне вплотную и тихо, но очень четко произнес:
– Ну уж нет. Если хочешь знать, я ни в чем не виноват. Это для мужчин совершенно нормально. Но раз ты такая дура, что приперлась сюда, то сама и выпутывайся. Хочешь уходить – уходи сама, куда пожелаешь. Только не думай, что я соберу чемоданы и оставлю тебя жить на мои деньги с моими детьми. Дети останутся со мной, если только ты действительно всего этого хочешь.
– Что?! – Мне показалось, что я разучилась дышать.
– Что слышала. Ты сама напросилась. Надо было быть умнее. Смири свой пыл и подумай – кто ты без меня? Ты же домохозяйка, так что поезжай, остынь, и увидимся дома. Так, будто ничего не произошло. Ладно? Мы же столько лет вместе, я совершенно не собирался тебя бросать…
– Что? – вмешалась коротко стриженная Ника. На ее лице читалась обида.
– Не вмешивайся! – рявкнул на нее Алексей совсем как на меня.
Я усмехнулась.
– Ты не собирался меня бросать? Вот благодетель. Увидимся дома, как будто ничего не случилось? Да ты просто ангел! Я так и сделаю, а потом буду ходить всю жизнь, утираться твоей щедростью. А знаешь, я, пожалуй, перебьюсь. Нет, спасибо.
– Перестань! – побледнел он.
– Да, перебьюсь. А это тебе от меня на память! – Моя рука сама собой взлетела и, как ракета ближнего боя, со всей возможной (очень скромной на самом деле) силой опустилась на чуть небритую щеку супруга. От неожиданности он даже хрюкнул и весь дернулся в сторону. Раздался громкий хлопок, на шум прибежали официанты, началась дурацкая суета. Ника (сучка такая) хватала моего мужа за руки и что-то ему там пыталась втолковать, он выкрикивал мне вслед какие-то гадости и угрозы, главным образом несущие в себе одну мысль – что я еще пожалею. А я содрала с руки обручальное кольцо, бросила его на пол и просто пошла к выходу, опустив голову и стараясь не столкнуться ни с кем глазами. Я просто ушла.
Глава 7,
в которой я спотыкаюсь о карьерную лестницу
4 июля, среда
Надо что-то делать!!!
Перестать грызть ногти
Купить молока
Резюме
Известное дело, что в состоянии аффекта люди могут совершать самые разные и подчас совершенно необъяснимые поступки. Кто-то от страха за секунду вскарабкивается на вершину совершенно гладкого бетонного столба. Кто-то голыми руками поднимает наехавшую на ногу машину, а кому-то приходит в голову странная мысль обвинить в своей измене собственную жену. Что ж, в такие минуты люди могут не понимать, что творят. Не стану, конечно, утверждать, что мне не было больно слышать: «Ты сама во всем виновата». Нет, сердечко екнуло, ручки затряслись, но… самым главным в монологе моего мужа было не это. Не это заставило меня убежать из ресторана без оглядки, не это отбило у меня всякое желание внимать голосу разума, не это отправило меня в дом к родителям, где я вот уже несколько дней сидела, отказываясь выходить на какие-либо переговоры. Одна фраза. Вот эта: «Да куда ты от меня денешься, ты же домохозяйка!» Муж сказал ее с таким брезгливым презрением, что я сначала остолбенела, а затем… убежала.
Через пару часов хождения по городу в состоянии прострации (сказывался и вчерашний вечер, проведенный в сплошном алкогольном невоздержании) я поехала в родительский дом, на Алексеевскую. Мне нужно было время подумать обо всем как следует. Хотя… в тот день я, конечно же, думать вообще ни о чем не могла, кроме того, как вообще могло со мной все это случиться.
