Муза (ЛП) - Старлинг Айла

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но его прерывает высокий визг.

— ТЕО!

К нам мчится потрясающая блондинка. Я инстинктивно делаю шаг назад, чтобы не быть сбитой с ног. Она бросается в объятия Тео, и он ловит ее, обнимая за талию, чтобы они оба не упали. Но я не упускаю выражение его лица. На мгновение он выглядел... страдающим.

Он быстро высвобождается из ее объятий, отступает назад и создает между ними некоторое расстояние.

— Эвелин, — говорит он в знак приветствия. Его голос звучит отрывисто и монотонно, не выдавая никаких эмоций.

Так вот она.

— Я скучала по тебе! — ее голос наполняется теплом, и я не упускаю из виду, как она снова прижимается к нему. Она кажется кем-то большим, чем просто подруга.

Ее короткие волосы острижены ровно до подбородка, что придает ей изысканности. Она потрясающая. Модель. Длинные ноги, талия, которую можно обхватить ладонями, ослепительная белоснежная улыбка, которая, я уверена, стоила ей целое состояние. Ее грудь давит на облегающую красную ткань платья, которое, похоже, было сшито специально для нее.

Черт, она идеальна.

Вдруг я почувствовала себя ребенком, играющим в переодевание. Совершенно не к месту среди этих художников и элегантных незнакомцев.

— Это Софи, ученица, чью работу я тебе прислал, — он указывает на меня, и ее внимание переключается на меня. Я с радостью замечаю, что он не сказал, что тоже скучал по ней.

— Привет! Как мило! Ты, наверное, так благодарна, что он твой учитель, — звезды в ее глазах и ее приторно сладкий голос настолько наигранны, что я едва могу их вынести. И я не упускаю из виду то, как она выделила слово «учитель».

— Да, он замечательный, — говорю я, улыбаясь ему. — Приятно познакомиться. Спасибо за приглашение на сегодняшний вечер.

— Итак, — говорит она, почти заговорщицким тоном. — Твои работы действительно великолепны для твоего возраста. Ты планируешь поступать в художественную школу?

Твоего возраста. Ой.

— Это моя мечта! — я стараюсь, чтобы мой голос звучал уверенно и бодро. Надеюсь, моя притворная уверенность выглядит правдоподобно.

— Знаешь, это сложный путь. Я добилась успеха, но многие не добиваются, — она смотрит на меня глазами щенка, как будто я просто молодой, глупый ребенок, который обречен на провал. С каждой секундой я чувствую себя все меньше и меньше.

Я ничего не отвечаю, только киваю головой с натянутой улыбкой на губах. Не знаю, что на это ответить.

Мистер Хейс приходит мне на помощь, и я готова расцеловать его за это.

— Так можно сказать о любой карьере, Эв. Софи невероятно талантлива, и ее нужно поощрять следовать своей страсти.

Он подходит ближе ко мне, и она в ответ сужает глаза.

— Да! Да, конечно. Я не хочу быть Дебби Даунер! — она выдавливает смешок и кладет руку ему на бицепс. — Ну, не стесняйся, осмотрись и пообщайся! Сегодня здесь много людей, заведи новые знакомства, — говорит она, явно указывая в мою сторону, и это звучит пренебрежительно.

Затем она поворачивается к мистеру Хейсу.

— Присоединишься ко мне, выпьем?

Все складывается не так, как ожидала, но, честно говоря, я и не знаю, чего вообще ожидала от этого вечера.

Но затем он вырывает руку из ее хватки и напряженным тоном отвечает.

— Нет, спасибо. Наслаждайся мероприятием. Я не брошу Софи сегодня вечером.

Он кладет руку мне на поясницу и уводит прочь. Тепло его прикосновения опьяняет, по моим венам пробегает электрический ток, и сердце начинает трепетать в груди. Он держит руку там, пока мы идем к соседнему выставочному залу.

Все мое внимание сосредоточено на том месте, где соприкасаются наши тела. Такое небольшое прикосновение, но мое тело пылает. И то, как он только что спас меня от этого ужасного общения... то, как он отказал ей, чтобы провести время со мной... черт, это было потрясающе.

Мой современный рыцарь в сияющих доспехах.

Когда мы наконец оказываемся вне поля ее зрения, он останавливает нас перед большой картиной в оттенках серого, на которой, похоже, изображен дождь на стекле. Она прекрасно выполнена. Я хочу протянуть руку и прикоснуться к ней. Картина настолько реалистична, что я просто уверена, что мои пальцы станут мокрыми.

— Все эти произведения искусства... они так красивы, — я в восторге. Столько таланта на каждом шагу. Я хочу укутаться им, и вдыхать его.

— Это не единственная красивая вещь, которую я вижу здесь сегодня вечером, — говорит он и проводит рукой по лицу. — Прости, сказал не подумав.

Я поворачиваюсь и смотрю на него, видя что-то в глубине его глаз. Признательность... ко мне. Внутри я распадаюсь. Я хочу, чтобы он повторял это снова и снова. Вместо этого я застенчиво улыбаюсь.

— Спасибо, что спас меня там...

— Не за что. Иногда она бывает очень заносчивой, особенно после нескольких коктейлей, — он морщится, на его лице отражается сожаление. — Не позволяй ей тебя расстраивать.

— Постараюсь, — я смущенно пожимаю плечами. Не хочу признавать, насколько ее слова задели мое самолюбие.

Мы подходим к следующей работе – абстрактной картине. Вихри всех оттенков синего и серого, брызги черного и белого. Рельефная текстура, как будто краска была набросана на холст, а не нанесена кистью. Картина хаотична, но при этом, кажется, сделанной такой намерено.

Он сосредоточенно смотрит на холст, сжав губы в раздумье, изучая линии и формы перед собой.

— Не думала, что ты любишь абстрактное искусство...

Он поворачивается ко мне, на его губах появляется медленная улыбка.

— А что я люблю, по твоему?

Его взгляд скользит по мне, и я сжимаюсь под его тяжестью. Внезапно я чувствую себя неловко и хочу проверить руками, нет ли складок на платье, нет ли каких-нибудь недостатков.

— Не знаю... Может, ты предпочитаешь что-то более структурированное? Реализм, например. Что-то, что следует правилам, — я ухмыляюсь.

Он смеется, качая головой, и снова смотрит на картину.

— Ты думаешь, я так люблю правила?

— Именно так ты себя и ведешь.

Он наклоняет голову, в его темных глазах мелькают озорные огоньки.

— Может, я просто люблю чувствовать, что все под контролем.

Я скрещиваю руки на груди и смотрю на картину. Пытаюсь увидеть то, что видит он. Чем дольше я смотрю, тем больше вижу. Многослойные эмоции, скрытые под текстурой, цвета, которые сталкиваются и смешиваются. Что-то прекрасное, рождающееся из хаоса.

— Раньше я думала, что абстрактное искусство бессмысленно. Как будто художник просто бросил на холст случайные краски, приклеил к нему ценник и назвал это чем-то глубоким.

— А сейчас? — спрашивает он.

Я выдыхаю, чувствуя, как что-то сжимается в груди.

— Сейчас я думаю... может быть, это самый честный вид искусства. Ничего не скрывается. Реальное отражение того, что чувствует художник. Что он действительно чувствует, в глубине души.

Он изучает меня, молча и задумчиво.

— Так и должно быть. Но люди все равно скрывают вещи на виду.

У меня пересыхает в горле. Воздух между нами меняется, наполняясь невысказанными мыслями и чувствами.

— Что тебе нравится в ней?

Его голос становится тише, низким и спокойным. По моей спине пробегает дрожь.

— Мне нравится, что она заставляет меня чувствовать.

— И что оно заставляет тебя чувствовать? — спрашиваю я, понизив голос, чтобы соответствовать его. Разговор внезапно становится интимным и запретным. Я не должна была спрашивать его об этом. То, как он сейчас на меня смотрит... осторожно, как будто стоит на краю обрыва, готовый упасть... заставляет меня думать, что я пересекла черту.

Он выдыхает, потирая затылок.

— Как будто я не должен быть здесь и разговаривать с тобой так.

Его слова звучат как предупреждение. Но то, как он их произносит... не похоже, что он отталкивает меня. Похоже, он так же увлечен происходящим, как и я. Сердце колотится в груди, я сглатываю и опускаю взгляд.