Бывший. Неверный. Родной (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна

- Если ты не сядешь, я поеду один, - уворачивается и открывает мне пассажирскую дверь.

Ладно, лучше со мной.

Сажусь в прохладное, удобное, кожаное сидение. Вдыхаю аромат дорогого пластика и туалетной воды Влада.

И сердечная мышца начинает работать быстрее. А ладошки потеют.

Делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и осматриваюсь, пока Влад обходит машину. Тут все черное, стильное, и никаких посторонних признаков женщин или детей.

Наконец Амосов опускается на водительское сидение и заводит машину.

Нажимает газ с такой силой, что меня вжимает в кресло, и выруливает с парковки.

- Влад… Зачем мы едем в больницу? Коле нельзя все вот так рассказывать. Тем более сейчас.

- Я хочу скорее сдать то, что надо и помочь ему, - бросает на меня быстрый взгляд и снова на дорогу.

Амм… Я думала, хочет вывалить всю правду на Колю.

А может, и хочет.

Я открываю рот, чтобы спросить, но меня перебивает входящий звонок на его мобильный, а на приборной панели высвечивается “Ира”.

Мне все-равно вообще, но какая-то часть из прошлого просыпается и топает ногами. Ира… - Да, Ир, - Влад принимает вызов по громкой связи.

Мог бы и сбросить вызов, зачем мне демонстрировать свои отношения. Или такое доверие, что я могу услышать все.

- Владислав Артемович, - тараторит девушка, - Прокопов напомнил, что у вас совещание в два.

Владислав Артемович… Что ты… Я привыкла, что он просто Влад, раньше Владик, но никак не Владислав, ещё и Артемович.

Закатываю глаза и усмехаюсь.

- Ир, меня сегодня не будет. Прокопову сейчас сам позвоню.

- А… что делать с совещанием.

- На завтра все перенеси.

- И вам принесли на подпись два техзадания.

- Завтра все, Ир.

Похоже на секретаршу. Никаких любезностей, все по делу.

- Так их надо гендиректору передать к восьми утра.

Влад шумно выдыхает.

- Я вечером заеду, заберу их домой, к утру все проверю.

- Хорошо, я могу задержаться… вас подождать?

- Не надо, Ир, не знаю, когда буду.

- Я до шести буду, мне надо ещё график отпусков доделать, - как бы между прочим ему сообщает.

Я кошусь на его пальцы, что крепко обнимают руль. И чуть выше. Широкая грудь, сосредоточенный взгляд. Если бы я не знала его раньше так хорошо, сейчас бы ни за что не узнала. Да, черты лица остались, но сам такой строгий и серьёзный.

Усмехаюсь про себя.

Плохо хорошо знать человека, сравнивать начинаешь, оценивать. Лишний раз давать повод мозгу покопаться в прошлом, которое хочется забыть.

- Влад, я по поводу Коли хотела поговорить… - решаюсь заговорить, когда он отключается. Времени до больницы немного, а вопрос очень сложный.

- Что?

- Ты хочешь ему все рассказать?

Он поворачивается ко мне и собирается уже сказать, судя по взгляду, уверенное да, но что-то во мне останавливает.

- Хочу. Я понимаю, что у тебя муж, и что Коля считает и называет его отцом, но я тоже Коле не посторонний человек.

- Врач пока просил не говорить ему такие новости, которые могут его шокировать, которые… ну, очень личные, поэтому я тебя очень прошу, не делай этого. Коля работает с психотерапевтом, у него пока регресс в лечении. А такие новости это только лишний стресс и вероятность приступа.

- Почему улучшений нет?

Я растираю лицо руками.

Рассказать про почему, всплывет, все остальное.

- Кать? Он же в больнице, какой там стресс? Или из-за чего-то ещё?

Горло начинает скручивать от одной только мысли, что надо рассказывать все Владу. А я не хочу. Так не хочу.

- Рассказывай.

Я отрицательно машу головой.

- Ты просишь не говорить ему ничего, я всего лишь хочу лучше понимать, что вообще происходит? Чтобы лишнего не спросить или не сказать.

Он прав.

- Помнишь, как получилось в поезде.

- Коле теперь сняться сны, от которых у него начались ночные приступы. И с ними работать сложнее.

- Сны? Какие сны? Кошмары?

Как это ему попроще сказать?

- Кать?

- Он за меня переживает.

- А что с тобой не так?

- Он боится, что со мной что-то случится.

Влад поворачивается ко мне и вопросительно смотрит.

- Что Алексей сделает мне больно.

У Влада даже нога дергается, притормаживая и сбавляя скорость.

- В смысле, тебе больно сделает? Он что, тебе больно делал?

- Нет, но…

- Бил? - Я машу головой, - если ребёнок этого боится…

- Влад, никто меня не бил, давай не будем об этом, хорошо?

Влад сбавляет скорость и паркуется прям на дороге, подпирая машины, которые уже стоят возле тротуара.

- Нет, будем. Он тебя бил? - разворачивается ко мне.

Вот черт. Ну зачем сейчас? Зачем с Владом?

- Нет, но мог вспылить.

- Это как?

- Мог крикнуть, мог что-то разбить.

- И у Коли от этого кошмары? Ты что-то не договариваешь.

- Влад, я не хочу об этом говорить с тобой.

- Кать, если он ребёнка довел до невроза, на него надо заявление написать. И я хочу, чтобы ты мне рассказала. Потому что ты и Коля, - поднимает руку и тычет в меня указательным пальцем, - вы мне не чужие люди, и я хочу вам помочь.

Нам сигналят сзади, потому что перегородили одну улицу.

- Поехали, а то оштрафуют. Тут уже недалеко.

Влад снова заводит машину и отъезжает. Не обращает внимания на тех, кто там ему сигналит и машет в окно.

- Я пока ничего говорить при нем не буду, сдам анализы и что там ещё надо, но потом ты мне все расскажешь. В спокойной обстановке, а не за рулем.

- Влад, давай без этого. Я же тебя не прошу рассказывать, как ты живешь, с кем, не даю этому оценок и советов. Где твоя помощь мне нужна, я там попросила, с остальным я справлюсь сама и родители помогут.

Просто рассказывать незнакомому человеку, постороннему, врачу, психологу, кто ничего не знает и не будет судить или причитать. А со знакомым сложнее, особенно если это и его касается. Оценивать будет, может, осуждать или вообще с кем-то обсуждать. А если ещё в прошлом к этому человеку были чувства, то страшно, чтобы этот интимный разговор по душам не начал ничего возрождать, потому что вникая в пробемы другого и выслушивая его хочешь - не хочешь, а становишься ближе.

- Понятно теперь все.

- Что все? - шепчу и оборачиваюсь к Владу.

- Да разговор ваш в поезде по телефону, реакция Коли, его болезнь и переживания. Я его к своему сыну больше не подпущу. - Выдыхает и сворачивает на светофоре. - И к тебе, кстати, тоже. Добраться до него мне на раз-два. И наш разговор не окончен.

Паркуемся на стоянке возле больницы.

Глава 30

Влад

У меня есть сын.

У меня. Есть. Сын.

О котором я узнал спустя девять лет.

Как вообще можно было столько лет молчать?! Я бы не смог.

Мама хотела внуков. Вот тебе, пожалуйста. Внук ровесник твоего сына. Это получается они с Женей практически в одно время беременны были.

Понятно тогда, почему я не в курсе.

Я тогда как раз закончил универ и по распределению уехал за Урал. Катю забыть хотел и то, что сам сделал, не думая о последствиях.

Если бы всего этого не произошло тогда, все вообще было бы по-другому.

Но как по-другому, не известно.

Выхожу из машины и вдыхаю прохладный воздух. Хочу немного остыть хоть так. Иначе закиплю. Иду за Катей в больницу.

Что за день…

Я стал отцом. И не надо ждать девять месяцев. Гадать кто родится: сын или дочь? Потом переживать роды.

Это не просто, уже знаю по отцу. Который извелся весь, пока Женя рожала. И его самого чуть инфаркт не хватил.

И вот, мой сын уже взрослый. Ходит, говорит, но… Но отцом считает другого. Обо мне и не догадывается даже.

А я бы лучше все эти потрясения пережил, а не то, что мне взрослому парню уже придётся рассказывать, что я его отец настоящий.

А захочет ли он этого? Нужен ли ему другой? Нужен ли вообще после этого урода? Тяжело тут нащупать правильный ответ.