Мечта, а не жена! (СИ) - Ланская Алина

Дарья работала три года в компании, занималась контентом для соцсетей и уже успела рассказать Маре, что две ее предшественницы не прошли испытательный срок. Матвеева обеих “скушала”.

— И это она была тогда еще замужем, то есть намного добрее, чем сейчас. — Даша смотрела на новенькую, как на пока еще живую мумию для коллекции саркофагов Лилии.

— Думаешь, не пройду? — прямо спросила Мара. — И меня сожрет?

— Пацаны в буфете в обед ставки делали, — весело махнула рукой Даша в конец опенспейса. — Больше половины считают, что ты и месяца не продержишься. Но уйдешь сама. Матвеева же не самоубийца увольнять райтера, которого одобрил сам Белозеров.

— Ну тогда я не уволюсь. — Зло улыбнулась Мара. Ей покоробило как легко Даша говорила о ее будущем. — Поставь на то, что испытательный срок я пройду. Заработаешь!

— Да мне и так хватает, — Даша отвела взгляд и уткнувшись в свой ноутбук, проговорила: — Ты просто не знаешь Лилию.

— А ты не знаешь меня! — бросила в ответ Мара. Она собрала вещи, дважды проверила, выключен ли ее рабочий ноут и вышла из опенспейса.

Идти с высоко поднятой головой намного проще, чем чувствовать внутри себя уверенность и свою правоту, которую не сломить. На самом деле Маре хотелось выть: да сколько это может продолжаться?! Ни на одной работе не может продержаться больше пары-тройки месяцев! И ведь всегда уходила сама. Больше у нее нет больше права на “это не мое”. На глаза наворачивались злые слезы, Мара нетерпеливо смахнула их ладонью. Ей очень хотелось позвонить сейчас Кайрэну, не обязательно вылить на него весь треш сегодняшнего дня, а просто услышать его спокойный голос. Помолчать, пока он будет говорить, прикрыть глаза и поверить, что сможет наконец стать, кем всегда хотела — сильной и независимой.

Однако на вечер у Мары был совсем другой план.

— Я уже подъезжаю! — Рогожина громко кричала в телефон, хотя ее было прекрасно слышно. — Сейчас будем отмечать твой первый день!

Вика была в своём репертуаре — за любой кипеж кроме голодовки. А у Мары язык не повернулся сразу остудить пыл подруги. Лишь когда они встретились в кофейне, Рогожина поняла, что праздновать особо нечего.

— Думаешь, сожрет тебя? — Вика никак не хотела мириться с грустной реальностью.

— Не просто сожрет, а еще подставит, и я буду рада сама уволиться. — вздохнула Мара. — Я тут почитала про Матвееву в сети и про мужа ее тоже. Она реально крутая.

— Такая крутая, что не смогла отличить нормальную статью от дерьма? — хмыкнула Вика. — Может, ее бывший и не даст тебя съесть. И кстати, а что твой почти муж говорит? Ты ему рассказала?

— Нет, конечно! — возмутилась Мара. — Это его не касается и вообще у нас с ним очень формальные отношения.

— А чего краснеешь-то? — Рогожина сегодня явно была в ударе. — Вау! Как чувствует! Можно я отвечу?

Мара буквально вырвала свой мобильный из рук Вики. И правда звонил Кайрэн, даже стыдно стало за разошедшуюся подругу.

— Не смей! — Мара хлопнула ладонью по юрким пальцам Рогожиной. Она медлила, не хотела отвечать при Вике, но желание услышать глубокий умиротворяющий баритон пересилило.

— Как первый день прошел? — спросил Кайрэн. И пока Мара пыталась справиться с охватившим ее волнением, продолжил. — Я думал о тебе сегодня.

Рогожина, слышавшая каждое слово, округлила глаза.

— Не очень, если честно! — Мара не знала, куда деться от любопытного взгляда. — Но я справлюсь. Все хорошо.

— Могла бы и рассказать! — прошипела Вика, за что тут же получила чувствительный толчок локтем в бок. — Может, что дельное посоветовал бы!

Мара не сомневалась, что посоветовал бы. И точно что-то разумное и эффективное. Но она не знала как объяснить Вике, что не может принять его помощь. Не может чувствовать себя обязанной, и… думать, что она ему небезразлична. Они еще не женаты, но Маре уже кажется, что их брак какой-то не слишком фиктивный получается.

— Ты где? — Кайрэн не торопился заканчивать разговор. — Сама домой доберешься?

— Как мило! — Вика уже сложила пальцами сердечко. — Скажи, пусть к нам приедет. Хоть посмотрю на него!

После этих слов Мара отодвинулась от Рогожиной. Что с ней сегодня такое?!

— Конечно, доберусь сама! Я с подругой встречаюсь, — надо бы попрощаться уже, но как же приятно было слышать его голос! — А ты… ты где?

— Деловой ужин, — коротко ответил Кайрэн. — В “Византии”. Мне пора. Спокойной ночи. И… напиши, как будешь дома.

Мара лишь мечтательно кивнула, не сообразив даже, что вслух с Кайрэном так и не попрощалась.

— Поплыла, мать! — Рогожина не сводила с нее глаз. — Ну все, влюбилась, да? А говорила, ненавидишь красавчиков. Заботливый какой!

— Уймись уже, Вик! — рассеянно покачала головой Мара. — Ничего такого… Он… он не такой…

— Ну конечно, не такой! С этой фразы начинаются все женские беды! Стоп! “Византия” это же рестик, да? Недалеко отсюда вроде.

— Ну да! — Мара еще не понимала, к чему клонит Рогожина, а когда сообразила, Вика уже расплачивалась за их кофе.

— Да я только одним глазком! Может, и не увидим его! Обещаю, палиться не буду. Мар, ты замуж за него выходишь! Имею я право хотя бы посмотреть на него!

— Нет!

Но Рогожина уже решительно шагала к выходу.

— Неужели тебе самой не интересно посмотреть, с кем он там ужинает?! Что ты вообще знаешь о нем? Чем он занимается? Как называется его фирма? Кто его друзья? Родственники?!

— У нас с ним фиктивный брак! — Мара едва поспевала за подругой, но уже не пыталась ее остановить. Самой было жутко любопытно посмотреть на Кайрэна со стороны, увидеть людей, которые знают его лучше, чем она. Ведь права Рогожина, сто раз права! Все, что Мара знает про Сайто, только с его слов. А разве можно всему доверять?! — Ладно, но если он нас заметит…

Она сама не верила, что вписалась в тупую авантюру. Будто им с Викой лет по тринадцать и они решили сталкерить одного на двоих краша.

Дорога заняла каких-то пять минут. “Византия” расположилась на противоположной стороне бульвара, по которому шли “шпионки”. На открытой летней веранде было занято всего несколько столиков.

— Нет, слушай, — Рогожина вдруг дала задний ход. — Это совсем детский сад какой-то. Отбой. Я не пойду внутрь. Хочу его увидеть, но…

— Да и не надо идти, — сглотнув, ответила Мара. Она отвернулась от ресторана и теперь смотрела на проезжающие мимо машины. — Он там, за самым близким к нам столом. С женщиной. Она его обнимает! Деловой ужин?! Вот поэтому я и ненавижу^ таких как он! Вруны и бабники!

Не глядя больше в сторону ресторана, Мара шла прямо, не слишком соображая, куда идет. А перед глазами стоял Кайрэн и тоненькая брюнетка, сидевшая с ним рядом. Лица ее Мара не разглядела, но была уверена, что красотка.

— Ну он как бы имеет право, — неуверенно произнесла Рогожина, которая теперь уже плелась за Марой. — Вот же я дура…!

— Конечно, имеет право! Но зачем врать? — голос Мары звенел от гнева. — Соврал в одном, соврет и в другом! Думаешь, я не знаю таких как он?! Своими глазами видела! На всю жизнь запомнила.

— Может, расскажешь, наконец, что там за фигня была?

— Может, и расскажу, — Мара буквально рухнула на деревянную скамейку и закрыла лицо руками.

Глава 28

В автобусе было немноголюдно, Мара легко нашла свободное место и, прислонив лицо к окну, грустно смотрела на горящий красным светофор. Разговор с Викой не принёс облегчения, Мара до сих пор слышала полный скепсиса голос подруги:

— Нет, я, конечно, понимаю. Но… столько времени прошло, могла бы уже забыть и выкинуть из головы. Это же не с тобой случилось!

Мара тогда промолчала, не стала ничего объяснять. Да и смысл? Вообще, не нужно было рассказывать Рогожиной, не её это дело.

Самое яркое воспоминание раннего детства - это поездки к бабушке на дачу под Тулу. Родители всё лето работали, а Мара отправлялась бегать по грядкам с огурцами и клубникой, купаться в Оке и загорать прямо в огороде. С бабушкой, папиной мамой, Мара всегда отлично ладила, была у неё единственной и любимой внучкой. Так, они обычно вдвоём и проводили все лето, родители приезжали лишь изредка. Но в тот год, когда Маре исполнилось семь лет, на дачу почти на всё лето приехала папина сестра, тётя маленькой Мары — Настя. Семнадцать лет прошло, но Мара помнила тот день в мельчайших подробностях. Помнила весёлую улыбку Насти, запах спелой клубники, сарафан в бледно-голубой цветочек и низкий, чуть с хрипотцой голос: