Бывшие. Ты бросил нас (СИ) - Сатор Ариадна

— Ну, мам, это еще не скоро и неизвестно, поедем мы или нет туда. Вдруг твой мачо передумает.

— Где ты таких слов понабрался?

— Неважно, — дернул рукой Андрей и отвернулся.

Он уставился в сторону и нахмурил лоб.

— Сын, ну ты же взрослый и все понимаешь. Этот вопрос уже решен, и мы с тобой разговаривали об этом. Давай не будем усложнять нашу жизнь.

— Мам, ты не понимаешь, я его всю жизнь хотел.

— Зай, ну давай не будем придумывать. Ты в прошлый раз всю жизнь хотел хомяка, пока он не сбежал, теперь ты всю жизнь хотел крысу. Я же сказала, что взять мы его с собой не можем в Дубае, поэтому расставаться с Мухомором будет сложно.

— Мам, ну можно, хоть недельку он поживет?

— Андрюш, он поживет пару дней, пока ты не найдешь кому его отдать в добрые руки, и сделаешь это прямо сейчас.

— Что сделаю?

— Найдешь человека, кто его может взять к себе.

Ребенок тяжело вздохнул, опустил голову и пошел к выходу.

— Андрей, обещай мне, что ты поищешь хозяина для Мухомора.

Он взглянул на меня, потом опустил глаза:

— Обещаю.

Дверь за ним закрылась, а я упала на кровать. Это решение и разговор были для меня тяжелые. Меня и так мучила совесть, что я не стала терпеть, а выгнала из нашей жизни Александра, а теперь лишаю ребенка мечты.

Сердце ныло, я закрыла глаза, чтобы не расплакаться. Накрылась с головой одеялом и постаралась выкинуть все из головы, чтобы уснуть.

Сквозь дрему я слышала какие-то голоса. Подняла голову, прислушалась, тишина. Потом стук двери, какие-то голоса и опять тишина.

Может, Андрей пригласил своего друга Артема к себе, и они вместе решают, куда пристроить крысеныша.

— Ладно, не буду ему мешать, — решила я.

Через несколько минут открылась дверь в мою комнату, и ребенок принес мне на тарелке пиццу.

— Пицца? Ты сам ее заказал?

Я улыбнулась его, а он покачал головой. Взяла блюдце и надкусила хрустящую корочку. Она была еще теплая. С копченой колбаской, как я люблю.

— А кто? Ты пригласил своего друга, и он заказал вам пиццу? Молодцы.

Андрей вздохнул:

— Нет, мам, пиццу заказал, Александр Сергеевич.

Он поджал губы и посмотрел на меня.

— Кто? — чуть не поперхнулась я.

Мне даже сначала показалось, что послышалось. Мне уже его имя везде мерещится.

— Александр Сергеевич.

Я села на кровати, опустила тарелку с пиццей на кровать:

— Какой Александр Сергеевич?

— Ну, наш физрук. Он приехал мне помочь устроить крысеныша в добрые руки.

— Что? Парамонов приехал к нам домой и заказал тут пиццу?

Сын кивнул и улыбнулся:

— Да. Мам, я не просил пиццу. Он сам предложил ее заказать и сказал, что даже спортсмены иногда ее едят.

Я сжала губы:

— Ага, значит, спортсмены. Он еще здесь?

— Да.

— Позови-ка сюда этого любителя пиццы. Я с ним поговорю.

— Сейчас, — ребенок улыбнулся и скрылся в проеме моей комнаты.

Во мне все закипело с такой скоростью, что я думаю, электрический чайник мне бы позавидовал. Мало того что вчера мне вечер испортил, ребенку крысу подарил, так еще и сюда заявился ни свет ни заря. Знает, что у меня нога болит и ходить не могу, так он ребенка подговорил, что типа помочь ему приехал. Вот же гад. Его появления в своей комнате я уже ждала с нетерпением.

28 глава

В дверь просунулась голова моего бывшего мужа:

— Привет. Как ты?

— Привет. Отлично, как видишь.

Его глаза скользнули вниз к моему декольте. Я и забыла, что на мне сорочка с кружевом по краю и в такой одежде мужчин точно принимать не нужно, даже если это бывший муж. Натянула одеяло на грудь и сжала губы.

— Рассказывай, что ты тут делаешь?

Он прикрыл дверь, прошел в комнату, взял стул возле стола и поставил к кровати:

— Пришел к сыну. Он попросил помочь пристроить крысеныша.

— Очень интересно. А почему тебя, а не своих друзей?

Он наклонился, сложил руки и посмотрел на меня:

— Марин, давай ему скажем, кто я, и не будет этих загадок и тайн. Ты же видишь, что ему нужен отец, раз он во мне ищет того человека, который может ему помочь.

— Нет.

— Почему?

— Мы тебе не нужны были все это время. А теперь ты пришел такой хороший, эту чертову крысу подарил, и вот он я, любите меня, ведь я такой хороший папочка. А то, что у меня теперь другая жизнь и есть в моей жизни другой мужчина — ты это принять не хочешь. Они очень сложно сходятся, а если он узнает кто ты, то вообще не будет общаться с Гришей.

— Марин, а может, ты подумаешь хорошо насчет свадьбы с этим новым мужчиной, если с твоим Гришей все так непросто, может он на хер никому тут не нужен. Ни тебе, ни сыну. Что ты в него вцепилась?

Злость меня накрыла с головой. Я перестала себя контролировать. После этих слов я не выдержала и вскочила с кровати, но острая боль заставила меня поднять ногу, и я потеряла равновесие.

Александр, успевший подняться со стула, схватил меня и прижал к себе. Я тяжело дышала. Его тело я чувствовала сквозь тонкую сорочку. Меня раздирали и пытались смешаться два чувства, как воды Тихого и Атлантического океанов — это жуткая всепоглощающая ненависть к этому человеку и желание. Я до этого момента не отдавала себе отчета, как мне не хватало все время его. Эта тоска, это желание почувствовать кого-то сильного рядом, кто возьмет все заботы, все проблемы на себя, поднялась во мне и замутила рассудок как ил со дна.

Я уперлась руками в его грудь:

— Отпусти меня.

Он резко наклонился, поднял меня на руки и посмотрел в глаза:

— Я же вижу, что нужен тебе. Но я подожду, когда ты это поймешь и пустишь меня в свою жизнь.

Я сжала губы, нахмурилась и посмотрела на него:

— Не будет этого. Забудь. Я выхожу замуж за другого. Смирись уже с этим, Парамонов.

Саша посадил меня на кровать, накрыл одеялом:

— Но пока тут я, а не он. Сегодня буду заботиться о тебе и сыне, хочешь ты этого или нет, а придется меня терпеть, потому что выгнать ты меня не можешь. Из-за ноги. Так что воспользуюсь этим. И про крысеныша. Ребенок очень хочет его оставить, ты зря его этого лишаешь.

— Слушай, не лезь не в свое дело. Мы летом уезжаем в другую страну жить и не сможем забрать туда Мухоморыча. Ты же педагог и должен понимать, как это может сказаться на психике ребенка.

Бывший нахмурился:

— Куда вы собрались уезжать?

Я отвернулась, сложно было выдержать его взгляд.

— Не хочешь говорить, не нужно. Я спрошу у Андрея.

— Не трогай ребенка. Мы в Дубае уезжаем. Григорию предложили там работу.

Парамонов подскочил со стула, что тот чуть не упал:

— Какого хрена, Марина, ты куда-то собралась? Он не любит вас. Ты что этого не видишь?

— Не ори, ты не у себя дома.

Он провел рукой по своим волосам, сжал кулаки и повернулся ко мне:

— Давай ты все обдумаешь с холодной головой. Мужчина подарил тебе подделку, значит, он не ценит тебя. А что из этого получается? Я думаю, что ты ему нужна для каких-то целей. Включи логику, ты же учитель математики.

— Саш, прекрати его очернять. Ничего не изменится, я уже все решила.

Бывший муж прошелся по комнате:

— Мне посрать на твое решение, я все равно вас туда не отпущу.

Ярость во мне закипела с новой силой:

— А кто ты мне, чтобы мешать мне уехать?

— Я отец Андрея, и без моего разрешения, ты вывезти его отсюда не сможешь.

Я сжала губы:

— Ах ты подлец. Девять лет ты про него слышать не хотел, а теперь не выпустишь? Да как ты можешь? Ты стал хуже, чем я тебя знала. Видимо, новые знакомые на тебя хреново влияют.

Он наклонился и посмотрел мне в глаза:

— Я хочу, чтобы ты не назло мне пыталась там скрыться, а подумала своей головой. Я же и в Дубае тебя найду и поселюсь рядом. Не по этой причине я не хочу тебя отпускать, а потому что я люблю вас, а он — нет.

Я дышала тяжело и слушать его не хотела. Его очень долго с нами не было, чтобы тут свои условия теперь ставить.