О нём (СИ) - Резник Юлия
С улыбкой придирчиво разглядываю себя в зеркале. В глазах лихорадочный блеск. Тело вибрирует в предвкушении встречи. Собираясь, я перебрала в голове тысячи тем, которые хотела бы обсудить с мужем, но так и не остановилась на какой-то конкретной. А ведь мне так хочется показать Мусе, что со мной может быть интересно не только в постели, из которой мы практически не вылезаем, когда он все же появляется дома.
Стоит окунуться в эти мысли, как дыхание сбивается. Не отрывая взгляда от своего отражения, касаюсь пальцами нервно пульсирующей вены на горле. Нет, мне все нравится… Правда. Хотя подчас Муса творит ужасно смущающие вещи, у меня даже мысли нет ни в чем его ограничивать, но как же хочется стать для него кем-то большим! Как мне не хватает разговоров с ним ни о чем, каких-то простых обыденных вещей вроде совместного обеда, или просмотра идиотского сериала, который мы бы обсудили, отправившись в магазин за продуктами. Но время идет, а между нами ничего не меняется. Да и продукты нам привозят с доставкой на дом.
Прерывая мысли, в сумочке пиликает телефон. Я подпрыгиваю от неожиданности, сумка падает, ее содержимое рассыпается по полу.
– Да, Муса? Мне выходить? Ты подъехал? – тараторю, распихивая барахло по местам. Помада, салфетки, зарядное. Пудра, которая, естественно, разбилась. И… таблетки. Подхватываю, подношу коробочку к глазам. Как давно я ее купила? Свадьба была, кажется, совсем недавно, но если вдуматься, две недели уже прошло. Приход месячных я ожидала гораздо раньше. Одно время я даже волновалась, как бы те не пришлись на свадьбу.
Во рту сохнет.
– Да, выбегай. Тут такой дождина…
Сама настояла на контрацепции. И сама в итоге все просрала?
– С-сейчас.
Мамочки, я к этому не готова! Мне всего двадцать. Какие дети?! Они все усложнят, а у нас с Мусой и так все не очень гладко.
В панике толкаю дверь. Несусь по крыльцу. Дождь и правда льет, барабанит в жесть козырька. Яростные порывы ветра холодными пальцами скользят вверх по ногам, проникают под юбку и достигают бедер. Меня знобит, хоть Муса подъехал к самому крыльцу, а я и не должна была успеть так замерзнуть. Ныряю к нему на заднее сиденье.
– Ледяная!
Гатоев прижимает меня к себе, несмотря на то, что с меня капает.
– Намокнешь, – предупреждаю, впрочем, ничего не делая для того, чтобы отстраниться от мужа. Мысли хаотично мечутся в голове. Дождь завесил окно целлофановой пленкой – мне даже отвлечься не на что. Аллах, сделай так, чтобы я оказалась не беременной! Пожалуйста. Я не готова… Я совсем к тому не готова! Да и Муса. Что-то я не помню, чтобы он так уж настаивал на детях. Хотя ему как раз таки давно пора обзавестись потомством. Что он скажет? Что обо мне подумает?! Что я идиотка, не способная справиться с единственной возложенной на меня задачей? Когда я мечтала поразить его своим интеллектом, я точно не это имела в виду!
– Что случилось?
– Ничего! – выпаливаю излишне поспешно. Муса сжимает мой подбородок. Настырно поворачивает к себе.
– Именно поэтому ты на грани истерики? Попробуй еще раз.
И тон еще холодней, чем беснующийся за окном ветер. На что он злится? Отодвигаюсь к двери, забиваюсь в угол, обхватив себя за предплечья. Говорить ему о своих опасениях? Или все же не стоит? Вдруг цикл сбился из-за того, что я, наконец, начала жить половой жизнью? Такое ведь бывает. Наверное.
– Просто месячные все никак не начнутся, – шепчу я.
– А? – брови мужа недоуменно сталкиваются над переносицей и взмывают вверх, будто крылья птицы. – И? Что ты хочешь этим сказать?
– Скорее всего, ничего. Просто увидела таблетки в сумочке и поняла, что мой цикл нарушился.
– Или ты залетела, – не церемонясь, вываливает все как есть Муса. До того, как я успеваю осознать, что скрывается за этими его интонациями, опускает вниз отделяющую нас от водителя перегородку и просит: – У ближайшей аптеки останови, Миш. – А потом ко мне обращается: – Тест, я так понимаю, ты не делала?
Заторможенно веду головой из стороны в сторону. Меня все сильнее колотит. Страх внутри растет, давит на ребра. Мысли как неповоротливые дирижабли плывут в голове. Лишь осознав, что довольно долго пялюсь на Мусу, стремительно отвожу взгляд. Ужас сочится из меня, заполняя салон звуками сбившегося дыхания.
– Скажи что-нибудь! – не выдерживаю.
– Например, что?
– Например, что я бестолковая дура! – кричу, задыхаясь. Муса, конечно, ничего такого не говорит. Но ему и не надо. У него очень выразительный взгляд. Мои губы немеют. Ужас ледяной дождевой водой льется за шиворот.
– Ты не виновата. Мне следовало проконтролировать этот вопрос.
Слова Мусы гремят в моей голове, даже когда он уходит. Я не виновата. Он действительно так считает? Или теперь до конца жизни будет меня винить в том, что я залетела? Надо бы этот момент уточнить. Но я не могу выдавить из себя ни звука, даже когда понимаю, что о наших планах на вечер можно забыть. Мне до слез жаль, что все сорвалось.
В дом возвращаемся молча. Он за эти две недели ожил. Заполнился вазочками, пледами и подушками. Многое нам подарили на свадьбу, что-то я купила сама. Вышло замечательно. Еще утром я гордилась тем, как быстро мне удалось вдохнуть жизнь в эти стены. А сейчас у меня одно желание – провалиться под землю.
– Нужно помочиться в какую-то емкость.
– Выйди! – в ужасе шепчу я. Ну не думает же он, что я стану это делать при нем?! В глазах мужа мелькает неприкрытое недовольство. Но, к счастью, он идет мне навстречу. Когда дверь за Мусой захлопывается, я без сил приваливаюсь к стене и по ней же сползаю на пол. Какое-то время трачу на то, чтобы убедить себя, что это не конец света. Другие же как-то справляются?! Матери-одиночки, малоимущие, девушки из незащищенных слоев… Впрочем, эти уговоры не сильно-то действуют, и две полоски все равно ввергают меня в состояние абсолютного шока. Полгода назад… Еще каких-то полгода назад мы с друзьями тусовались, зависали на тренировках и строили планы на жизнь. Такие беззаботные и свободные. Такие легкие и счастливые мечтатели.
В себя прихожу, когда Муса вытаскивает тест из моих онемевших пальцев. Вскидываю мокрые ресницы как раз в момент, когда он подносит злосчастную полоску к лицу.
«Ну же, пожалуйста, скажи что-то ободряющее!» – вопит мое сердце.
Муса тянет руку, помогает мне встать. Все молча…
– Скажи что-нибудь. Ты не рад?
– Не в этом дело.
– Т-тогда в чем?
– Все очень не вовремя. На работе…
– Проблемы. Я это тысячу раз слышала. Только знаешь что? Мой папа занимал этот пост столько, сколько я себя помню. И проблемы были всегда.
– Твой папа сам по себе – ходячая проблема! – дергает крыльями носа Гатоев.
– Ты на что это намекаешь?
– На то. Он так увлекся местью, что не учел, как дела прошлого отразятся на нашем будущем.
– Не мог бы ты объяснить конкретнее? Я ничего не понимаю.
– Не мог бы! – рычит, но тут же берет себя в руки и, дернув плечами, будто стряхивая эту злость, делает шаг ко мне. – Ты просто знай, что все будет хорошо.
«Хорошо… Хорошо… Хорошо», – прокатывается эхом в опустевшей вмиг голове. Ноги слабеют. Я вцепляюсь в лацканы пиджака мужа. Он с силой проходится ладонями по спине и обхватывает мои ягодицы.
– Надо тебя врачам показать.
Робко улыбаюсь. Да, все это очень неожиданно, но вот – не прошло и пары часов, а мы уже говорим о каких-то банальных вещах. Как миллионы беременных парочек до нас.
– У меня есть гинеколог.
– Не думаю, что тебе следует обращаться к нему.
– Почему? – удивляюсь я.
– Твое положение не нужно светить. – Муса в задумчивости трет переносицу. – Возможно, тебе вообще будет лучше уехать.
– Куда уехать? Для чего? – изумляюсь я.
– Чтобы родить в спокойной обстановке.
Ничего не понимая, щелкаю у мужа перед носом пальцами:
– Оп. Готово. Спокойная обстановка.
Потому что где еще мне будет спокойнее, чем дома?! А Гатоев, пребывая в каких-то своих мыслях, отмахивается:
